Академия 7 (СИ)

Сначала в котёл полетели только что измельчённые растения. Они растворились в воде и превратили основу для зелья в суп из маны, который неистово кипел. Я достал серебряный стержень длиной с предплечье и начал вычерчивать в жидкости девятиконечную звезду. Жезл оставлял в зелье следы моей сущности, которые постепенно сглаживались в однородное поле энергии.
Следующим ингредиентом стали измельчённые зубы. Отвинтив крышку серебряного полого стержня, осторожно высыпал порошок в трубку, продолжая вычерчивать звезду. Зелье зашипело, а внутри котла забурлили голубые и розовые всполохи мини-взрывов. Потрескивание следовало за каждым движением жезла, но именно на этом и строился мой расчёт.
Я на несколько мгновений отвлёкся от котла, пока вводил шприц в стеклянную колбу и вытягивал пар. Не так-то просто было направить газ на серебряный стержень, не забывая при этом проследить за узором, но инструмент был создан специально для такой работы.
Вспыхивающие искры цвета потускнели и превратились в тонкую фиолетовую реку, очертившую нарисованную звезду. У меня было ровно пять минут, чтобы добавить измельчённые корни, прежде чем зелье дестабилизируется, но всё ещё оставались несколько точек нестабильности, где пары не достигли порошка полностью. Вокруг котла полыхнула чёрная вспышка. Манипулируя своей сущностью, я заставил ингредиенты в котле смещаться на мизерную величину, пока молотые зубы не насытились маной как следует. Демоническое пламя шипело, растворяя излишки маны. Пот выступил у меня на лице и потёк по шее от неимоверной концентрации.
Рядом со мной на стол приземлилась Ангелина, поток ветра, освежив горевшее огнём лицо, подхватил миску с измельчёнными кореньями и поднял её мне прямо в руки. Поблагодарив белку кивком головы, принялся аккуратно опускать мелкие частички в зелье. Каждый измельчённый корешок, попадая в воду, вызывал вспышку фиолетового огня. Несмотря на пламя, моя серебряная рука держала чашу совершенно неподвижно, я опускал кусочки ровно по одному в секунду. Сделав круг по часовой стрелке вокруг края котла, повторил эту процедуру в общей сложности семь раз.
Как только завершил последний круг, на поверхности зелья закрутилось ревущее фиолетовое пламя. Серебряный стержень нёсся сквозь огонь, поддерживая девятиконечную звезду. Токсины сгорали в фиолетовом пламени, от зелья поднимался дым… но оно не взрывалось. Через несколько секунд огонь угас, оставив после себя жидкость цвета слоновой кости с голубыми и розовыми вкраплениями. Зелье имело странный опаловый оттенок. Я осторожно вытащил серебряный стержень из субстанции и держал его над зельем, пока последняя капля, стекая с него, не упала обратно в котёл.
Демоническое пламя несколько раз резко взвизгнуло, поглощая блуждающую ману, которую испускало зелье. Затем я уменьшил количество эссенции, которой подпитывал вспомогательные заклинания. Металл остыл, и демонический огонь исчез. Зелье всё ещё не взорвалось, а моё мана-зрение показало стабильное свечение, пронизывающее всю смесь.
— Кажется… Кажется, у нас получилось, — стараясь дышать через раз, проговорил я и повернулся, жестом подзывая Ангелину к себе.
Белка спрыгнула со своего места на полке и приземлилась мне на плечо. Я рассеянно поставил миску, которую всё ещё держал в руках, а затем потянулся к ней, чтобы почесать зверьку подбородок. Лина удовлетворенно вздохнула и прильнула к пальцу. Эта милая привычка рассмешила меня, сняв недавнее напряжение.
Разливание зелья по бутылочкам прошло без особых происшествий, и я с удовлетворением вздохнул, глядя на дюжину мягко мерцающих емкостей. Странная мраморная смесь выглядела как жидкий камень, но если она действовала именно так, как предполагалось, то зелье можно было использовать для оживления тех, кто был мёртв менее десяти минут.
Ангелина защебетала, и я на мгновение склонил голову, прислушиваясь, и, кивнув, хмыкнул: — Да, возможно, что всё дело в астральном мотыльке. Газ пропитан энергией души, а моя кровь всё ещё довольно уязвима для святой магии. Готов поспорить, что впрыскивание газа в жидкий контейнер с демонической энергией и вызывало взрывы. Смешав его с измельчёнными зубами и корнями, мы усовершенствовали раствор, но нам ещё нужно проверить, сработает ли он так, как предполагает Лилия.
 
Я совершенно не питал иллюзий по поводу того, что стал более искусным в зельях, чем мой учитель. Лилии не хватало силы, чтобы сделать это зелье, но именно она создала концепцию. Её понимание ингредиентов и потоков маны руководило всем процессом.
Конечно, по замыслу это должно было быть исцеляющее зелье последней надежды, предотвращающее смерть. Зелье, которое привязывает душу к телу, пока энергия наполняет его восстанавливающими свойствами. Я был почти уверен, что Лилия не создавала его для того, чтобы оно действовало на человека, который уже умер. Но за несколько недель до этого, работая над зельем, я уверился, что оно способно на большее. Ангелина внесла несколько свежих предложений, и мы вдвоём придумали, как улучшить формулу, созданную моим учителем.
На стеллаже, возле которого сидела Ангелина, хранилась целая дюжина оригинальных зелий Лилии. Но именно эти были моей безумной попыткой спасти человеческие жизни.
Пока прибирал на столах, раздался слабый звон, и я недовольно поморщился: — Только не говори мне, что мы проторчали здесь всю ночь! Лилия убьет меня за то, что опоздал на свидание!
Схватив драгоценные зелья, со всех ног бросился к двери. Прямо мне в ухо заливистым колокольчиком донёсся смех Ангелины.
  
Глава 2
 
Лилия просто шипела от бешенства.
В буквальном смысле. Она нервно мерила шагами пространство лаборатории зелий взад и вперёд в своей кошачьей форме и угрожающе шикала на меня, как только пытался к ней подойти. Густые волосы пушились вокруг неё коричневым облаком, а хвост хлестал туда-сюда, словно хлыст.
Я опустился на колени у стены, старательно избегая маршрута её следования, и просительно протянул серебряную руку. — Ну же, прости! Я работал над твоей захватывающей теорией и просто потерял счёт времени. Ты же знаешь, как легко запутаться, работая над новой формулой.
Уши Лилии прижались к голове, она выгнула позвоночник дугой и, на мгновение остановившись, шлёпнула меня лапой по костяшкам пальцев, хотя я заметил, что на этот раз она держала когти спрятанными. Приняв это за хороший знак, сделал резкий выпад вперёд и схватил крупную кошку в объятия. Лилия рычала и билась, но когда я с силой прижал её к груди, она наконец постепенно затихла.
Потребовалось всего пять минут почесываний под челюстью и за ушами, прежде чем кошка начала умиротворённо мурлыкать. Она подняла на меня глаза и издала тихое «мяу», а затем перевернулась на спину.
— Э, нет! Больше я не попадусь в эту ловушку! Как только начну чесать тебе живот и потеряю бдительность, ты тут же воспользуешься этим и снова раздерёшь мне все руки.
Если бы кошки умели обижаться, тогда выражение лица Лилии отразило бы эту эмоцию в полной мере. Она надулась и принялась облизывать тыльную сторону моих пальцев. Ангелина издала серию щебечущих звуков, я оглянулся на неё.
Ты уходишь? Ладно, развлекайся, чем бы ты там ни занималась…
Белка спрыгнула с моей головы и, раскинув конечности, расправила перепонки. Воздух закружился вокруг неё мощным вихрем и стремительно вынес её за дверь и дальше по коридору. Порыв ветра с силой захлопнул за Ангелиной дверь в покои Лилии, и тогда кошка окончательно вернулась в свою гуманоидную форму.
Теперь у меня на коленях сидела изящная девушка, и я сразу же обратил внимание на одну вещь: — Почему ты голая?
Лилия издала довольный звук и прижалась лицом к моему горлу.
— А почему бы и нет? Никто не может понять в одежде я или нет, когда нахожусь в своей кошачьей форме, мне хотелось вознаградить тебя за то, что ты изготовил для меня это зелье. Ты ведь заставил его правильно работать, не так ли? Это было не слишком трудно?