Демиург. Том 4 (СИ)

И даже несмотря на это, Соболев прекрасно расслышал, как коротышка, уже упавший на пол от удара пришедшего в себя стражника, прохрипел:
— Какая жалость… А ведь шанс был…
Впрочем, никакого сожаления в голосе гоблина Стас не услышал, зато его интуиция буквально орала, что стоит бежать как можно дальше!
— Что это? — услышал Соболев, как удивлённо произнёс наёмник, подошедший к смеющемуся гоблину.
  
Пола халата на коротышке откинулась, и Соболеву, уже почти поднявшемуся на ноги, стало видно, что гоблин был не толст. В действительности под халатом оказался жилет, набитый круглыми сосудами.
— Это же бом… — только и успел произнести второй стражник, как гоблин вновь притянул к себе огонёк с обгорелого тела Якоба, и зал содрогнулся.
А спустя мгновение здание сотряс и второй взрыв. Воспользовавшись возникшей суматохой, второй гоблин-камикадзе также успел поджечь фитиль, и через несколько секунд его оторванная голова, скалясь, пролетела над нашпигованными шрапнелью телами людей.
* * *
Аллод Соболева
Сто сорок первый день проекта
В это же время
— Блин, не сработало… — грохот взрыва донёсся до меня даже через крепостную стену, однако ни один из стражников, дежуривших на ней, умирать не собирались.
Следовательно, гостинец, отправленный с Ожогом, если адресату и был доставлен, то урона для летального исхода не хватило. Если, конечно, гоблины вообще добрались до демиурга. Я бы такие подозрительные рожи и на расстояние выстрела к себе не подпустил.
Впрочем, по-настоящему рассчитывать на подобное везение было глупо. Я, честно говоря, вообще думал, что гоблинов ещё на подходе к посёлку Соболева расстреляют, и смертников, как бы это жестоко ни звучало, посылал, лишь для того, чтобы перед взором местного демиурга сообщение о нападении висело постоянно. И он не подумал о том, что оно совершенно не касалось гоблинов-посланников.
Сам же я со всей своей армией, в которую включил даже Моллиган с Тори, обошёл сторожевые посты людей и, укрывшись за холмами, всё это время ожидал сигнала к наступлению. И, наконец, этот сигнал прозвучал…
— Не отставать! — сидя вполоборота в седле, скомандовал я и пришпорил Обморока.
Мишка, которому я всё время ожидания нашёптывал в ухо, что чем скорее он доставит нас к воротам, тем больше мяса получит к вечеру, с места скакнул вперёд, таща за собой груженную троллями телегу.
Сдаётся мне, что в обычных условиях косолапому понадобилось бы некоторое время, чтобы сдвинуть с места повозку, в которой располагался десяток закованных в доспехи троллей. Однако не в этот раз.
В первые мгновения даже Шилена со своими наездниками приотстала, настолько резво мы помчались, подпрыгивая по ухабам, пока не выбрались на утоптанную дорогу, за которой явно старались ухаживать.
Впрочем, когда я оглянулся и увидел, как швыряет бедолаг троллей, всё же вынужден был констатировать, что местные дорогоукладчики могли бы для гостей и получше постараться.
Расстояние в полкилометра до оговорённого заранее ориентира мы преодолели в считаные минуты. И всё это время я наблюдал странную суету на стенах посёлка.
Как ни крути, внушающим ужас моё войско назвать было сложно, однако трубных гласов или гонгов, возвещающих о тревоге, я не услышал до тех пор, пока Морок не остановился, а тролли не выпали из телеги, прямо как на учениях.
И именно тогда в нашу сторону понеслись стрелы. Расстояние до городских ворот было больше сотни метров, и выстрелы были неточными, однако в голом поле надеяться на удачу и косоглазость стрелков противника было глупо.
Так что едва тролли выбили колёса у телеги, сняли боковые стенки и соединили их с дном, я рыбкой скользнул под импровизированный щит.
— Морок, на расстоянии! Ждёшь сигнала!
Уже освобождённый от телеги медведь рыкнул и, встав на задние лапы, видимо, чтобы вражеские лучники прочувствовали всё, что их ожидает, отступил на безопасное расстояние.
В то же время от Шиленовских наездников откололись две группы по пять ушасто-мохнатых и, тоже держась на безопасном расстоянии, стали огибать крепостную стену.
Особой надежды у меня на них не было, но по крайней мере отвлекут внимание противника и при удачном стечении обстоятельств наведут шороха.
— Вперёд, бегом! — для пущей доходчивости я толкнул стоящего передо мной тролля, и весь десяток под мой счёт помчался вперёд, держа перед собой здоровенный щит.
Тут же раздался стук. Видимо, кто-то на стене сообразил, что мы не поздороваться спешим, и принялся стрелять по нашему мобильному укреплению.
Впрочем, то, что обычные стрелы его пробьют, я не боялся, не зря же вся эта конструкция под полтонны весом была обшита листьями металла.
А вот то, что какой-нибудь из троллей собьётся с шага, и эта махина нас придавит, опасения были.
Так что звук столкновения с воротами, несмотря на то, что стрелы били по щиту с такой частотой, что, казалось, будто ливень хлынул, я воспринял с радостью.
На то, чтобы вытащить из инвентаря три заряженных «добротой» канистры и поставить их у ворот, у меня ушло меньше минуты.
— Влево! — скомандовал я, едва самодельный фитиль загорелся, и тут понял, что за шумом выстрелов тролли меня не слышат.
Пришлось потратить несколько драгоценных секунд, стуча рукоятью Ублюдка по глухим шлемам с узкими прорезями для глаз, прежде чем хоть один из них меня понял и рванул в сторону, таща за собой остальных.
Правда, не налево, а направо, однако главнее было убраться подальше, а не блюсти точность исполнения моих приказов.
И ушли мы весьма кстати. Сопровождаемые непрекращающимся стуком и летящей сверху руганью успели пробежать вдоль стены метров пятнадцать, как прогремел взрыв.
«Дождь» на мгновение стих, а маты сменились криками паники.
— Люблю паникёров… Не уважаю, но люблю… — пробормотал я, тут же отработанным движением выбив Ублюдком дробь на шлемах троллей.
В этот раз смена направления движения произошла куда быстрее, и в проём, где некогда находились ворота, мы ворвались, когда ещё не успел улетучиться дым.
Впрочем, взломать первый рубеж обороны всегда было не трудным делом, а вот закрепиться на рубеже да ещё со столь малочисленным составом надо ещё постараться.
И что самое печальное, ближайшие пятнадцать — двадцать минут стараться буду не я, а вот эти бронированные увальни…
* * *
Там же
Чуть раньше
— Вставай! Вставай же… бесполезный кусок дерьма!
Станислав ощутил, как его голова болтается из стороны в сторону от хлёстких пощёчин. Третья… Четвёртая…
— Стой… Стойте… — с трудом, открывая глаза, прохрипел демиург и тут же заорал от ужаса, увидев покрытое волдырями ожогов лицо Якоба.
— Он провёл нас… — с трудом прохрипел сидящий на коленях подле Соболева наёмник. Судя по внешнему виду, оставалось ему недолго. — Стас, продержись два часа… Два долбанных часа! Дождись меня!
— Что? Ты про что? — Станислав, наконец, смог сесть и, на всякий случай отодвинувшись от обгорелого наёмника, принялся себя ощупывать.
Кажется, ранений не было. Видимо, стол, за который успел нырнуть демиург за мгновение до взрыва, защитил его от взрыва.
— Взрыв не был посланием! Шаров, я его знаю… — Яков закашлялся, и из его рта потекла кровь. — Это был не намёк. Он скоро явится… Соберись, сопляк, не дай ему ворваться в город! Дождись меня… Не делай глупостей…
Наёмник хотел что-то ещё сказать, однако его вновь скрутил дикий кашель, и он, задыхаясь, упал на пол. Один из немногих уцелевших стражников, выхватив меч и секунду помедлив, всё же вонзил клинок в сердце командира.
— Это был его приказ, — произнёс воин, увидев ошарашенный взгляд демиурга. — Сражаться и трезво мыслить он уже не мог, так что единственный вариант — кладбище. Я сейчас же отнесу командира туда, а вам следует незамедлительно оплатить его воскрешение.