Сумасшедшие (ЛП)
Я все еще не уверена, как я отношусь к обвинениям, которые он мне бросил.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем появился «доктор» клуба. Он задает кучу вопросов, на которые никто, кроме меня, не может ответить. Хаммер и Торн несут Блейза в фургон, а я сажусь рядом с доктором и продолжаю отвечать на его вопросы.
— Расскажи ему все, Кэди, — говорит Торн, выезжая со стоянки. — Он сопоставит факты с травмами Би. Мы не можем позволить себе, чтобы по этому поводу вызвали полицию.
Я рассказываю о несчастном случае. Когда я добираюсь до ударов, которые Блейз получил от Логана и Дикона, кулак Хаммера ударяет по приборной панели.
— Нам нужно больше братьев, чтобы они приехали в больницу на случай, если один из них вернется, чтобы закончить работу, — говорит он Торну.
— Куда делся этот парень Логан? — спрашивает Хаммер.
— Я… я не знаю. Он ушел до того, как началась стрельба.
— Кто-то должен предупредить Данте, — говорит Торн.
Доктор игнорирует этот разговор, пока заканчивает писать свои заметки. Он проверяет Блейза и записывает еще несколько вещей, прежде чем снова заговорить.
— Заезжай на парковку, — приказывает он.
— Нижний уровень? — спрашивает Торн, как будто они делают это не в первый раз.
Внутри я кричу поторопись!
Грудь Блейза поднимается и опускается, но его дыхание затруднено.
— Он крепкий орешек, — успокаивает меня доктор.
— Я никогда не прощу себе, если… — Хаммер поворачивается и пристально смотрит на меня.
Что-то в выражении его лица говорит о том, что простить себя будет наименьшей из моих забот, если Блейз не выживет.
Глава 19
Блейз
Ощущение пустоты — это то, что в конечном итоге будит меня. Это и вонь антисептика. Я стону и открываю глаза. — Кэди?
— Я здесь. — Справа от меня она вскакивает и касается моего плеча.
Я моргаю несколько раз, и она появляется в поле зрения. — Ты в порядке?
Вместо ответа она подносит чашку воды с соломинкой к моим губам. После того, как я делаю несколько глотков, она ставит его на столик рядом с моей кроватью. — Я в порядке.
— Как долго я здесь? — Я пытаюсь сесть, но резкая боль отбрасывает меня обратно на матрас.
— Осторожно. У тебя два сломанных ребра и сотрясение мозга. Возможно, у тебя поврежден нерв в руке.
— Господи Иисусе.
— Врачи сказали, что это чудо, что ты смог выжить после аварии. — Ее взгляд скользит к открытой двери, давая понять, что не все подробности о том, как я получил свои травмы, были переданы в больницу.
— Док тот, кто привез меня?
— Да.
Я пробегаю взглядом по ее напряженному телу. Каждый порез и повязка вызывают во мне новую волну ярости. — Ты ходила к врачу?
— Я в порядке.
Я машу ей здоровой рукой. — Иди сюда.
— Я рядом.
— Нет. — Я похлопываю по кровати.
— У нас будут неприятности, — предупреждает она.
— К черту это. Забирайся сюда.
Несмотря на то, что она осторожно забирается в постель, я почти кричу, когда матрас прогибается и она устраивается рядом со мной. Однако любая боль стоит того, чтобы она была рядом.
Как только мы устраиваемся, она целует меня в щеку. — Я так беспокоилась о тебе, — шепчет она.
— Как долго я был в отключке?
— Два дня.
— Ты была здесь все это время?
— Карина посидела с тобой вчера, чтобы я могла принять душ и переодеться, но в остальном… — Она тяжело сглатывает, прежде чем закончить. — Я хотела быть здесь, когда ты очнешься.
Любые последующие вопросы, которые у меня возникают, прекращаются, когда в комнату входит мой отец. — Слава Богу, — бормочет он, подходя ближе. — Как ты себя чувствуешь сегодня, сынок?
— Пока не уверен.
Его взгляд блуждает по Кэди. — Она не отходила от тебя.
— Мне так жаль…
— Это не твоя вина, Кэденс, — говорит мой отец. Он наклоняет голову в сторону двери. — Дай нам минутку, милая.
Моя рука сжимается вокруг ее талии. — Нет.
Через минуту она ослабляет мою хватку и скатывается с кровати. — Мне все равно нужно сбегать в туалет. Поговори со своим отцом. Я сейчас вернусь. Обещаю.
Она наклоняется и целует меня в лоб, и даже в моем ослабленном состоянии мне хочется зарыться лицом в ее ложбинку.
Я неохотно смотрю, как она уходит, закрывая за собой дверь.
Прежде чем я успеваю взглянуть на отца, он подходит ближе. — Извини. — Это впервые.
Не то чтобы мой отец был злым или плохим отцом, но он суровый человек. Это сформировалось за годы руководства МК «Дикие Драконы». До этого клубом управлял его отец. Так что нет, мой отец не часто извинялся. Для кого угодно.
— Мне не следовало придавать никакого значения рассказу Санты о Кэденс. Я знаю ее лучше. Было множество признаков того, что он уже некоторое время ходил на сторону. Однако я не думал, что он способен на такой обман. Это моя вина, сынок.
— Ты нашел его?
— С этим уже разобрались.
Мне не нужно задавать никаких дополнительных вопросов. Мы больше не увидим Санту. Я представляю, как вдобавок к предательству на моего отца давит потеря. Особенно если он был тем, кто покончил с Сантой.
— Мы знаем, почему?
Он приподнимает плечи. — Что еще может быть? Деньги.
Христос. Никто из нас не валяется с кучей наличных, но все хорошо зарабатывают. Всем удобно. Или должно быть. Предавать братство из-за жадности противоречит всему, во что мы верим.
— За последние несколько месяцев он отдалился почти от всех, но даже в этом случае нам нужно следить за всеми немного внимательнее.
— Торн надежный, папа. Ты это знаешь. — Хотя Хаммер разозлил меня своими обвинениями в адрес Кэди, я понимаю его рассуждения, поэтому добавляю. — Хаммер тоже.
Он кивает. — Ты собираешься дать свою нашивку Кэди? Она определенно заслужила это.
— Ты это знаешь. Как только я выйду из больницы.
Наконец, легкая улыбка приподнимает уголки его рта. — Собираешься жениться на ней?
Мне даже не нужно думать об ответе на этот вопрос. — Черт возьми, да.
Глава 20
Блейз
— Ты невозможен, — ворчит Кэди, помогая мне войти в дом.
— Нет, я возбужден, — поправляю я. — Два дня в больнице. Два дня твое горячее тело прижималось к моему, и я ничего не мог с этим поделать.
— Четыре дня, — бормочет она. — Ты был без сознания в течение двух из них.
— Давай. Я зол, что мы пропустили наш урок с Лаком.
Она ворчит по этому поводу. Очевидно, ее сестра заняла ее место в качестве модели для занятия. — Мы пойдем, когда тебе станет лучше, — говорит она.
— Признай это. Ты хочешь немного моего члена.
Она смеется и берет меня под руку, помогая мне добраться до дивана. Белые звезды танцуют перед моими глазами, и я задыхаюсь. — Гребаные ребра, — бормочу я, когда боль утихает.
— Видишь? Ты не в том состоянии, чтобы заниматься сексом.
— Чушь собачья. Секс заставит меня чувствовать себя лучше.
Она перестает суетиться и встает передо мной. Руки на бедрах. — Тебе нужно отдохнуть. Что я могу для тебя сделать?
— Ты можешь снять свои трусики.
— Черт возьми, Блейз, я серьезно.
— Доктор выписал рецепт на киску Кэденс. Сказал, что я должен принимать ее так часто, как захочу.
Она смеется. — Думаешь, ты забавный, не так ли?
Закончив валять дурака, я скольжу руками вверх по ее гладким ногам. Прямо под ее маленьким сарафаном. — Ты знаешь, что хочешь меня, детка. Зачем еще ты надела этот гребаный сексуальный сарафанчик?
— Потому что на улице жарко.
— Ты горячая штучка. — Я зацепляю большие пальцы за ее нижнее белье и спускаю его вниз по ее ногам. Это движение напоминает мне о моих сломанных ребрах, и я останавливаюсь. — Сними их и садись на мой член. — Я выдавливаю из себя каждое слово.
— Я не хочу причинять тебе боль, — протестует она, даже когда заканчивает снимать нижнее белье и снимает сандалии.