Толпа

— Ты просидел здесь всю ночь?
Эш на секунду отводит взгляд, внезапно засмущавшись собственной преданности. Брай протягивает руку и касается его щеки, она одновременно колючая и мягкая. Он накрывает ее руку своей, и в этот краткий миг, после этого простого прикосновения они начинают исцеляться.
Если не считать коротких посещений туалета и едва теплого душа, Брай и Альба весь день остаются в кровати. Эш дает им ибупрофен, который Брай послушно принимает. Сидя на середине кровати, он читает им вслух «Алису в Стране чудес». Эш знает, что в этой кровати весь его мир в безопасности. Ночью, в темноте он чувствовал себя беспомощным, ему было страшно. Теперь же, при свете дня, ухаживая за теми, кого он любит больше всего на свете, Эш понимает, что давно не был так счастлив. Он отходит от них, только чтобы сделать тосты или принести теплого питья, когда его девочки отказываются от тостов. Сегодня пятница, и пока Брай и Альба дремлют — сплетение рук, ног и темных кудрявых волос, — он решает позвонить в приемную врача, пока они не закрылись на выходные. Дежурная предлагает консультацию по телефону, что даже хорошо. Никому из них не хочется вылезать из кровати, а Эш не собирается тащить их на прием и разрушать чары единения. Голос дежурного врача звучит устало — конец рабочей недели. Он говорит, что это похоже на вирус и нужно просто ждать, когда спадет температура, пить больше жидкости и отдыхать.
— Я вижу, что Альбе недавно сделали прививку от менингита и пневмонии.
— Да, верно, — Эш начинает говорить тише, хотя Брай сейчас спит наверху.
Он сознательно отгоняет мысль, которая как комар зудит у него в голове: «А что насчет остальных прививок? Всех тех, которые ей не сделали?»
— Ясно, хорошо. Позвоните, если к понедельнику не будет улучшений.
Эш кладет трубку, не понимая, успокоили его или нет. Но тут сверху зовет Альба:
— Пап, где Флед?
И он осознает, что утешение, которого он так ждет, все время было там, наверху. Эшу нравится быть нужным. Он бежит наверх, перепрыгивая через ступеньки, и не ворчит, даже когда Брай просит принести из другой комнаты коробку с гомеопатическими средствами. Он не может себе представить, что когда-нибудь еще отпустит едкое замечание или будет посмеиваться над Брай. Эш целует ее руку и чувствует, что ее прощение вернуло его к жизни.
Ближе к вечеру Эш раскладывает диван в гостиной, приносит воды и подушек и усаживает Брай и Альбу, укрыв простынями. Они сидят вместе, сплетя пальцы, прижавшись друг к другу, и смотрят «Приключения Паддингтона». Эш перестилает кровать наверху, проветривает комнату, выбрасывает использованные салфетки. Потом открывает холодильник и составляет короткий список необходимого: прежде всего жаропонижающее, суп и бумажные салфетки. Для него невыносима мысль, что придется оставить девочек. Словно случится что-то ужасное, если он не будет следить за ними постоянно, чтобы в любой момент прийти на помощь. Эш уже в третий раз идет проверить, что они в порядке, когда ему в голову приходит мысль, как избежать необходимости оставлять их одних. Он берет телефон.
— Привет, чувак!
— Эш, ты как?
Голос Джека звучит непривычно напряженным. Кажется, он запыхался. На фоне слышен телевизор, и Эш вспоминает, что Элизабет уехала. Телевизор, похоже, будет включен все выходные — этакий небольшой бунт.
— Что у тебя с голосом? — спрашивает Эш.
— Это из-за Клем, — отвечает Джек.
— Что такое? Она заболела?
— Да. У нее была какая-то жуткая температура, и она говорит, что у нее болит голова, и все такое. В общем, я отвез ее к доктору, и он сказал…
— Ты говорил с дежурным врачом?
— Ну да, с ним.
— Дай угадаю: он сказал, что это вирус и беспокоиться не о чем.
— Да, точно. А откуда ты?..
— У Альбы и Брай то же самое. Мальчики в порядке?
— Черт. Сожалею, дружище. У Чарли была температура, и он говорит, что паршиво себя чувствует, но ему лучше, чем Клем. Макс оставался на ночь у друга, так что я не знаю, как у него дела.
 
Эш прихлопывает комара, зудящего в его голове, и чувствует облегчение. Чарли полностью привит. Если он тоже заболел, то, наверное, доктор прав; температура спадет, и через пару дней они будут в порядке.
— Плохо, что Элизабет как раз сейчас уехала. Слушай, я собираюсь поехать за покупками для Альбы и Брай. Вам что-нибудь нужно?
Джек диктует список, и Эш добавляет его к своему.
Эш стоит перед холодильником с супами и внезапно чувствует на спине чью-то руку. О нет, только не сейчас. Внутри у него все сжимается, когда он видит Джеральда в изумрудном жилете, улыбающегося так, словно на кончике его болтливого языка вертится самая лучшая сплетня.
— Суп?! — он округляет глаза в притворном ужасе. — В такую жару, Эш?
Эш заставляет себя улыбнуться.
— Это для девочек, они неважно себя чувствуют. Отказались есть все, что я приготовил, так что куриный суп с лапшой — моя последняя надежда.
— Бедняжки, — говорит Джеральд. — Как обидно болеть в такую великолепную погоду!
Эш бросает взгляд через плечо Джеральда на улицу, где мир сияет во всей красе. По дороге в супермаркет он даже не обратил внимания на погоду. Джеральд продолжает трещать:
— Крис весь день киснет: он уверен, что умирает, снова. Вот болван! Он самый большой ипохондрик, которого я когда-либо…
— А что с ним?
— Да голова болит, озноб, все такое. Мне тут в общем-то ничего не нужно, — Джеральд указывает на свою корзинку, набитую дорогим сыром и белым вином, — я просто хотел сбежать на часок-другой от его нытья. Честное слово, он ведет себя так, будто он один на свете…
— Прости, что спрашиваю, Джеральд, но у Криса все прививки есть?
В голове Эша снова раздается жужжание, негромкое, но различимое.
Джеральд хмурится, слегка поправляет легкий шарф, затем смеется.
— Эш! У него точно не оспа! Он просто нытик, — Джеральд прекращает смеяться. — Черт, ты что, серьезно? Ну да, да, я уверен, что он привит. С его-то сердцем! Этот доктор — как его там? — постоянно его допекает, так что да, я уверен.
Жужжание стихает; он просто параноик, вот и все. Устал и слишком остро реагирует.
— Что-то происходит, Эш? Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Джеральд навострил уши: он не побрезгует никакими слухами. Но Эш только улыбается и качает головой:
— Нет-нет, я просто пошутил, беспокоиться не о чем.
Джеральд прижимает руку к груди:
— Ну, хвала небесам.
Дверь в дом номер десять не заперта, так что Эш вносит пакет с заказом Джека на кухню. Тишина удивляет — непривычно для дома, в котором живет много детей. На кухне полно грязных кофейных чашек и мисок из-под хлопьев. Похоже, Джеку некогда было прибрать после завтрака — чувствуется отсутствие Элизабет. Эшу не терпится вернуться домой к Альбе и Брай, но он не может оставить такой бардак, и начинает складывать посуду в посудомоечную машину. Чашки звенят, и он не слышит стука босых ног, когда входит Чарли.
— О, привет, дядя Эш!
Эш поднимает глаза от машины. Чарли в пижаме, русые волосы примяты с той стороны, на которой он спал. Эшу достаточно одного взгляда — ясные чистые глаза, здоровые розовые щеки, — чтобы сказать, что тот не болен. Не то что его девочки.
— Тебе уже лучше, Чарли?
Чарли кивает и начинает рыться в покупках.
— Ты принес чипсов, дядя Эш? Умираю с голоду.
— М-м, нет, — он заглядывает в свой пакет и достает пачку попкорна, купленного для Альбы на будущее — когда к ней вернется аппетит. — Можешь взять вот это.
Он кидает пачку Чарли, тот с радостным гиканьем взбирается на стол — что никогда не дозволяется, когда Элизабет дома, — открывает пачку и начинает есть попкорн.
— Клемми заболела, — сообщает он с набитым ртом.
— Да, твой папа сказал. Он с ней наверху?
Чарли мрачно кивает.