Танго с Бабочкой
Для человека, которому должно было исполниться семьдесят и который провел шестнадцать лет своей жизни в больнице, Боб Маннинг был в замечательной форме. Конечно, он поддерживал ее, частично потому, что от него это ожидалось, так как он был человеком, ежедневно имеющим дело с аристократией Беверли Хиллз, но главным образом потому, что он хотел восполнить те «потерянные» годы. Он очень хорошо одевался в шелковые блейзеры и шерстяные слаксы, каждое утро вставлял свежую розу в петлицу, и всякий раз когда он шел туда, где его могли заметить, он концентрировался на том, чтобы меньше хромать, с достоинством пользуясь своей тростью с серебряным набалдашником.
Постоянные клиенты «Фанелли» хорошо его знали. Многие называли его на «ты», часто обращались непосредственно к нему со своими просьбами. Часто спрашивали его мнение: «Как вы думаете, этот шарф подходит к этому пальто, или мне стоит взять красно-коричневый?»
Когда он прогуливался по магазину в это дождливое утро, кивая и улыбаясь клиентам, изящно проходя мимо влажных плащей и зонтиков, пристроенных тут и там, Боб внимательно смотрел по сторонам, стараясь заметить что-нибудь необычное.
Он заботился о магазине, которым руководил уже в течение одиннадцати лет. Боб Маннинг не распространялся о проклятой компании «Королевские фермы», новом владельце «Фанелли». С тех пор, как преподобный Дэнни Маккей купил компанию несколько лет назад, никто из Хьюстона не наведывался, чтобы проверить магазин. У Дэнни Маккея и его пасторства было теперь так много предприятий — от высотных офисных зданий до авиалинии и сети супермаркетов, — что преподобный мог не беспокоиться о каком-то маленьком магазинчике мужской одежды. Когда Дэнни Маккей завладел компанией «Королевские фермы», а вместе с ней и «Фанелли», ничего не изменилось. Существующее управление и штат были оставлены, и магазин продолжал работать как прежде. Все, что Боб Маннинг должен был делать, — это следить за тем, чтобы в штаб-квартиру «Благой вести» в Хьюстоне регулярно отсылались отчеты, где кто-то, он не сомневался, убеждался в том, что «Фанелли» приносит постоянную прибыль.
Не стоило говорить, однако, что, если Беверли Хайленд продала магазин, она больше не интересовалась им. Она попросила, чтобы Боб Маннинг сообщил ей, если Дэнни или кто-либо из «Пасторств Благой вести» когда-либо появится для осмотра. Подразумевалось, что он должен сделать это втайне, и, конечно, Боб охотно согласился. Не было ничего, чего бы он ни сделал для Беверли; он был чрезвычайно предан ей. Она спасла его, когда он достиг самой последней черты своей жизни. Она посмотрела на развалину, которой он стал, и увидела человека. Она посчитала его стоящим и дала ему работу и стимул жить. Теперь он боготворил ее.
Он остановился около стеклянного прилавка, где демонстрировались бархатные смокинги, и окинул оживленный магазин острым взглядом. Если бы хоть какая-то мелочь была не в порядке, Боб Маннинг заметил бы это.
Он нахмурился. Ему это только показалось, или он видел, как Майкл, один из их лучших моделей, тайно принимает что-то от миссис Карпентер, одной из наиболее состоятельных клиенток магазина, и кладет это в карман пальто, которое он демонстрирует?
Но, когда Боб смотрел на них, он понял, что за этим скрывалось нечто большее. Общение было кратким — женщина пронеслась мимо Майкла, сунула что-то ему в ладонь и поспешила прочь. Но в это короткое мгновение, когда их руки коснулись, произошел и обмен взглядами. Майкл и госпожа Карпентер смотрели друг на друга всего секунду, и их взгляд был заговорщицким.
Хуже того, осознал Боб к своему потрясению, взгляд был интимным.
Он наблюдал, как госпожа Карпентер вышла из магазина и села в «роллс-ройс», ожидающий у обочины. Затем он подошел к Майклу и шепнул:
— Я хочу видеть тебя в моем кабинете через пять минут.
Молодой человек вошел в рубашке-поло, бермудах и наколенниках, которые он демонстрировал после пальто. Он тихо закрыл за собой дверь и подошел к столу Боба Маннинга.
— Что дала тебе госпожа Карпентер? — спросил Боб.
— Сэр?
— Я видел, что госпожа Карпентер дала тебе что-то несколько минут назад. Что это было?
Майкл помялся и сунул руки в карманы.
— Это было… м-м… ничего, мистер Маннинг.
— Я видел сам. Итак, что это было?
Майкл нервно откашлялся.
— Это был… ее адрес.
Брови Боба взметнулись вверх.
— Ее адрес?
— Да, сэр.
— Почему она дала тебе свой адрес?
Молодой человек опустил глаза на свои беговые кроссовки.
— Ну-ну, — проговорил Боб. — Почему госпожа Карпентер дала тебе свой адрес?
— Потому что я иду к ней в гости сегодня вечером.
Брови Боба взметнулись еще выше.
— Что ты хочешь сказать?
— Она попросила, чтобы я навестил ее.
— Навестил ее?
Майкл кивнул, не глядя в глаза Боба.
— Почему?
— Ну, — он снова прочистил горло. — Я предполагаю, что ей нужна компания.
— Она пригласила тебя на вечеринку?
— Нет.
— Она пригласила кого-нибудь еще?
Пауза, а затем:
— Нет, только меня.
— Для чего?
Майкл усмехнулся и наконец посмотрел на Боба.
— Ну, сэр, вы знаете.
— Нет, я не знаю. Почему ты идешь в дом миссис Карпентер? Ты ее друг?
— Не совсем.
— Что это значит?
— Ну, я хочу сказать, я предполагаю, что мы будем друзьями. Сегодня вечером, по крайней мере.
Боб Маннинг продолжительное время смотрел на модель. А затем до него начало доходить.
— Ты хочешь сказать, для секса?
Майкл снова кивнул и смущенно переступил с ноги на ногу.
— Но боже мой, мальчик, — сказал Боб с недоверием, — миссис Карпентер, должно быть, в три раза старше тебя! Разве тебе не кажется это немного нетрадиционным?
— Ну, — сказал Майкл, защищаясь, — это не значит, что мы собираемся жениться или что-то в этом роде. Я хочу сказать, это просто физическое влечение. Она не притворяется, что влюблена в меня.
Боб продолжал смотреть на молодого человека в спортивной форме. Майклу было девятнадцать лет, он был загорелым даже зимой и хорошо сложенным. Он был начинающим актером, ожидающим, когда станет знаменитым.
— Я не понимаю, — сказал Боб. — Ты можешь выбрать себе любую девушку. Миссис Карпентер… ну, в общем, мне не кажется, что она твой тип.
— О, это не для меня, мистер Маннинг. Это исключительно для нее. Она платит мне за то, чтобы я посетил ее.
Боб откинулся на спинку стула, его рот открылся.
— Она платит тебе?
Майкл возбужденно кивнул головой.
— Ну да…
— О господи, мальчик! Ты знаешь, что ты делаешь?
— Я не понимаю, что в этом такого…
Боб хлопнул рукой по столу.
— Ты работаешь в «Фанелли», самом изысканном магазине мужской одежды в этом городе. Ты представитель этой компании. Если посмотреть шире, ты представляешь женщину, которая создавала эту компанию, — мисс Беверли Хайленд. Ты знаешь, что, продавая себя клиентам магазина, ты пятнаешь ее имя! — Боб вскочил на ноги, а Майкл внезапно побледнел. — Как ты смеешь приносить свои грязные привычки в этот магазин!
— Эй, подождите минуту…
— Ты уволен, мальчик. И мне жаль, что это все, что я могу сделать для тебя!
— Но, мистер Маннинг, это несправедливо! Я не единственный, кто делает это!
Боб умолк, его тело дрожало.
— Что ты хочешь этим сказать? Ты не единственный?
— Э-э, — Майкл кашлянул. — Нас несколько. Рон Шеффилд — тот, кто начал это. — Он говорил быстро, отчаянно стараясь спасти себя. — Вы знаете Мисти Карлисл, актрису? Она попросила его однажды прийти к ней домой, чтобы продемонстрировать некоторые образцы одежды лично. Все закончилось в кровати, и она дала ему стодолларовую банкноту. Это было примерно год назад, и с тех пор…
Боб сидел, откинувшись на спинку стула, ошарашенный.
— Кто они? Назови мне их имена.
Майкл назвал трех своих сослуживцев в надежде спасти свою собственную шкуру. Это не помогло. Все четверо были уволены сразу же и без выходного пособия.