Шведская сказка

Веселовский поражался стремительностью слов и мыслей Суворова. Но более всего изумило его то внимание, что уделял он солдату, старался разбудить в нем чувство собственного достоинства, самостоятельность, убежденность в правильности того, что приказывает командир.
- Солдат должен верить в свои силы, быть храбрым и отважным, не растеряться на поле боя. Молитвы должен знать, ибо будет ведать тогда, что Бог с нами, а не с супостатами. Вино выпить можно, но в меру и не в кабаке. Зашел в кабак, купил вина и вышел, дабы с подлыми людьми там не общаться. А выпил уже в артели или на квартире казенной.
Весь вечер потом Веселовский с превеликим удовольствием слушал этого странного, ни на кого не похожего полковника. Петра уже определили в роту к капитану Набокову. И сидели два ветерана еще долго, обсуждая службу, да вспоминая былые походы.
 Глава 10. Провинциальное счастье. 
 Люби, чтоб и тебя любили. 
 Марциал, римский поэт. 
Королевский шведский полк квартировал в Бриссаке – жалком городишке на границе с Бельгией. Единственной достопримечательностью здесь были (с точки зрения военного, конечно) оборонительные сооружения, творение непревзойденного мастера фортификации Вобана . Мало того, Стединка в полку никто не ждал. Почта работала из рук вон плохо, посему рекомендательные письма от Спарре и французского посланника в Стокгольме до командира не дошли. Выручил Курта его попутчик - капитан Ульфспарре. Весь долгий путь от Стокгольма до границы Бельгии они проделали вместе, капитан был в курсе всех дел юного офицера, в дорогу их провожал покровитель Стединка, и Ульфспарре легко поручился за Курта.
Шведский полк был действительно хорошей боевой единицей французской армии. В некоторых отношениях несовершенен, но с отличной военной выправкой и неплохой дисциплиной . В обмундировании присутствовало много прусского, сказывалось влияние на офицерские умы и их взгляды на службу, а точнее, их преклонение пред Фридрихом Великим.
Потянулись суровые и тягостные дни службы. Девятнадцатилетний Курт был сразу назначен унтер-лейтенантом. Полк постоянно перемещался. Из унылого Бриссака в Конде во французской Фландрии, из Конде в Эра, затем последовал Пфальцбург. Развлечений не было никаких. От скуки Стединк стал заниматься музыкой. Инструментом, на который пал его выбор, стала флейта. Что это было? Дань моде? Подражание Фридриху Великому? Сие, читатель, неизвестно. Кроме уроков, что брал молодой барон у полкового флейтиста.
Вдоль границы с австрийской частью Фландрии одиннадцать батальонов армейской пехоты вместе с крестьянами были заняты копанием гигантского рва или канала, призванного облегчить оборону в случае нападения австрийцев. Занятые непомерно тяжелым физическим трудом многие солдаты дезертировали, легко переходя границу. Стединка часто назначали во главе отряда, которому поручалось образовать длинную цепь постов вдоль самой границы, чтобы не допускать побегов.
К скуке и однообразию жизни в захолустных гарнизонах добавилась еще и страшная теснота на квартирах. Порой, их шведский полк делил постой с французским полком д’Артуа, иногда с ирландским или швейцарским полками. Офицерам приходилось жить по два-три человека в комнате.
Книга, флейта, да общение с соседом по комнате, лейтенантом Дойчлендером – вот и все радости захолустной жизни. Нет, развлечения были! Но какие! Толпы проституток самых разных возрастов заполняли вечером грязные улицы городков, выставляя напоказ свои прелести, и стараясь перехватить друг у друга потенциального клиента.
- Месье не хочет позабавиться? – пытались обнять Стединка. Он выскальзывал, чтоб быть тут же взятым под руку другой.
- Всего шесть франков, месье? – из-под обтрепанного и разорванного корсажа соблазняли выпирающие груди.
- Неужели, месье, никого не хочет? Потрогайте меня, вы не пожалеете. Я подарю вам сказочный вечер. – Слышалось с другой стороны.
 
- Нет, нет, мадмуазель, я благодарю вас, - оставаясь вежливым, Стединк твердой рукой отводил все попытки объятий.
- Какой кошмар! – говорил он потом своему другу Дойчлендеру.
- Это вы про гризеток, Стединк? – отзывался сосед, откладывая ненадолго книгу. – Такова Франция, где не существует женской добродетели, которая не продавалась бы за шесть франков. Зато те из нас, кто любит продажную и дешевую любовь, здесь пресыщаются. Вам, я вижу, она не по нутру?
- Как можно! Эти женщины… они отвратительны, бедны, грязны, возможно, являются переносчиками заразных болезней.
- Вы правы, барон. Хотя, если отмыть, как следует, и приодеть, то и среди них встречаются совсем недурные милашки с очаровательными личиками и фигуркой. Но если вам, мой друг, они так не приятны, обратите внимание на других дам, например, некоторых жен офицеров нашего полка или того, что квартирует по соседству.
- Но как это возможно? – искренне удивился Стединк.
- Возможно, возможно, дорогой Курт. – многозначительно покивал головой Дойчлендер. - Вы же во Франции! – Сосед опять погружался в чтение.
Жизнь для молодого шведа в чужой стране была нелегка. Частая смена дислокации, суровая дисциплина, много изнурительных служебных обязанностей, вечное безденежье и пока что малообещающие виды на будущее.
- Начало всегда трудно – твердил про себя Курт – испытательный срок в военной профессии для человека суров, но ничто в мире не заставит меня свернуть с избранного пути.
В Пфальцбурге помимо шведского полка квартировал и швейцарский. У одного из офицеров соседнего полка, капитана Шнейдера, в городе проживал дядя. Здесь часто устраивались попойки, после которых большинство офицеров отправлялось на улицу в поисках известных любовных утех за шесть франков. Капитан Шнейдер не был исключением. Молодой, статный и богатый швейцарец, не обладал никаким воспитанием и манерами, если только не считать неумеренную тягу к выпивке и плотским утехам. Его громогласный голос перекрывал гул всего застолья, а грубое, будто вытесанное из гранитных альпийских глыб, становилось красным, принимая цвет выпитого вина. Развалившись в кресле, он не стесняясь в выражениях, описывал свои давешние любовные развлечения, напоминавшие самые отвратительные плотские оргии.
- Нет, господа, какая у нее была задница!
- А что, остальное не заслуживало внимания? – встрял с вопросом сильно выпивший поручик.
- Не знаю. – пожал плечами Шнейдер, - я не успел рассмотреть! – его последние слова потонули в общем хохоте, причем капитан смеялся громче всех.
Сюда Стединк захаживал лишь для того, чтобы дождаться пока веселящаяся компания не завершит свое застолье и не отправиться удовлетворять возбужденную алкоголем похоть, а затем, оставшись в одиночестве, получить возможность подыскать какую-либо книгу в довольно обширной библиотеке престарелого дяди барона Шнейдера.
Но однажды в доме появилась очаровательная женщина. Хрупкая, светловолосая, немного круглолицая, с тонким, прямым носом, нежными будто очерченными губами и глубокими, небесной голубизны глазами.
Шнейдер был явно недоволен ее приездом, потому нехотя буркнул, представляя ее собравшимся:
- Моя супруга, баронесса Агнесс фон Шнейдер.
Несколько молодых офицеров, соскучившихся, как и Стединк, по хорошему женскому обществу, тотчас окружили даму и засыпали ее вопросами. Курт остался наблюдать за ней со стороны. Он искоса любовался изгибом ее шеи, когда она наклонялась к собеседнику, стараясь расслышать правильно вопрос. Иногда раздавался ее серебрящийся, как колокольчик, смех. Один, а может два раза, Курт поймал скользнувший по нему взгляд прекрасной баронессы.
Шнейдер откровенно злился. Она ему мешала. Наконец, он не выдержал:
- Дорогая, прости, но мы вынуждены тебя покинуть. – Подмигнул остальной компании. – Служба-с!
- Да, баронесса, обычно мы проверяем в это время караулы. – Подхватил поручик.
- Ну что ж, господа, - развела руками Агнесс, - раз так положено, я не смею вас задерживать.