Сказания о Преподобном Демоне (СИ)

Весь класс был в восторге, хоть этот результат не был чем-то значимым сам по себе, но для учеников, которые сейчас только и делали, что тренировались, получить первую звезду было огромной победой.
— Не стоит, я просто был чуть быстрее, чем остальные, сейчас у меня 144 единицы духовной силы, сегодня утром измерял. Ох, брат Не Ли, не мог бы ты выручить меня и тоже снять скрывающую технику, а то я не очень люблю быть в центре внимания, прошу, раздели со мной эту жуткую участь.
  
— Невероятно, 144 единицы, вот это упорство.
— Теперь я понял, почему брат Юэ постоянно проверяет достижения у других и раздает стипендии, он очень скромный и хочет найти себе друзей с теми же увлечениями.
Последнюю реплику произнесла девушка, и, услышав ее, Е Цзыюнь задумалась. Ее талант был лучше, чем у Шэнь Юэ, но сколько она занималась? Три-четыре часа, и результат был соответствующим. А она еще собой гордилась и отвергала Шэнь Юэ, считая его высокомерным, а он просто скрывал свою одержимость за маской высокомерия. Возможно, таким и должен быть городской лорд. Ее отец и дед тоже всегда отдавали всех себя работе, жертвуя даже сном. А она еще заглядывалась на дебошира Не Ли. Хотя он же тоже сказал, что тратит ночь на совершенствование.
— Не Ли, я уверена, твой результат ненамного хуже, ты же собираешься победить в споре, покажи всем, что если трудиться, то можно достичь всего и без таланта.
Е Цзыюнь была добрым человеком и всегда старалась поддерживать бедных и слабых. Но прямо сейчас ее поступок был хуже, чем плевок в лицо.
Услышав Е Цзыюнь, все замерли и обратили внимание на Не Ли.
Не Ли оказался в действительно неловком положении, через пару дней он бы начал практиковать новую технику и смог бы показать вполне достойный результат. И самое главное, он сам сказал, что тренируется. Так неудачно, мог ли Шэнь Юэ специально его подвести к такому ответу, да нет, он всего лишь обычный высокомерный пацан. Но его результат был неплох даже по меркам Не Ли, среди местных он был гением среди гениев. Но этого не может быть. В прошлой жизни даже на экзамене через два месяца его результат был ниже. «Неужели это из-за моих действий, а сколько всего еще я мог изменить?» — в панике думал Не Ли.
— Мой прогресс пока невелик, я лучше подожду до экзамена и там покажу результат, — постарался соскользнуть с темы Не Ли.
Все замолчали. Но дети жестоки и любят бить слабых. А еще они, как и все люди, завистливы. И у них как раз был повод:
— Да ни черта он не занимается, а за девчонками бегает. Кричал, что женится на Е Цзыюнь, но она его прогнала. Так он на Сяо Нин переключился, наверняка обманул ее как-то, чтобы она на него внимание обратила!
— Не дадим богинь нашего класса в обиду этому мусору, а ну, парни!
Мальчишки начали вскакивать со своих мест. Но тут уже не выдержал проректор и, выпустив немного духовной силы, сказал: «Прекратить!» Под давлением ноги парней подкосились, и они бухнулись на свои места.
Никто не успел ничего сказать, как Шэнь Юэ снова перехватил инициативу.
— Благодарю проректора, что прекратил этот балаган, — совершенно спокойным голосом сказал Фан Юань, делая вид, что не причастен к его началу. — Прошу ученика Не Бо как можно скорее связаться со своим старейшиной и договориться о передаче награды. Если вы, конечно, не против ее получения.
— Конечно, это такая честь, я думаю, старейшина сам приедет для получения, такая сумма же, — кланяясь, сказал Не Бо.
— Похоже, ты думаешь, что кинул подачку и этого достаточно, все всё равно узнают о подлости Священной семьи, — бросил Не Ли, он, конечно, понял действия Шэнь Юэ и говорил по делу. Только подобные слова не произносят, даже когда все всё понимают. А здесь все, кроме проректора и еще одного старейшины, были детьми и считали, что награда — это награда, а не взятка, так что их отношение стало даже хуже, чем к мусору.
— Не Ли, закрой свой поганый рот, или я сам это сделаю, — прокричал Не Бо, понимая, что никогда не стоит оскорблять Священную семью, а уж когда они сами предлагают миллион, он готов был целовать им ноги и, если потребуется, заставит и Не Ли это делать.
— Ты не прав, Не Ли, никто не узнает о том, что ты сейчас рассказал. Здесь собрались только умные и достойные люди. Ученики, профессор, проректор и... А кто этот старик в серой робе, его клановые знаки скрыты, а сам он на ранге стали? — Фан Юань мгновенно менял свою роль, он был то спокойным дельцом, то застенчивым учеником, и каждый раз голос, жесты и мимика точно соответствовали образу, и сейчас он изображал праведный испуг, даже намеренно его гиперболизируя. — Неужели проректор Е Шенг привел в класс убийцу из Темной Гильдии? Нет! Наверняка он поступил еще хуже и, нарушив закон о клановой нейтральности академии и, воспользовавшись своим положением, привел сюда члена своей семьи, не являющегося сотрудником академии. Интересно, зачем он привел стального заклинателя? Неужели семья Вьюги хочет захватить молодое поколение кланов города, когда они находятся без охраны, а потом, давя на их родителей, получить неограниченную власть? Ох, проректор, этот скромный ученик считает, что проректор может лишиться своей должности, а по репутации семьи Вьюги будет нанесен гораздо больший удар, чем по Священной, если на совете кланов всплывет информация с сегодняшнего занятия.
Немного помедлив, Е Шенг сжал зубы, но все же сказал:
— Я, проректор Е Шенг, объявляю, что все сказанное на уроке является тайной академии, и любой, за распространение любых слухов о произошедшем, будет с позором исключен из академии.
— Я рад это слышать, уважаемый проректор, — снова спокойно сказал Фан Юань. — Кроме того, я, кажется, вспомнил человека рядом с вами. Это же Е Сю, член семьи Вьюги и глава зала наказания. А пришел он сюда и скрыл клановый герб, потому что проводит тайное расследование нападения на меня на прошлой неделе. И как я мог подумать не весть что о таком достойном человеке.
На этот раз уже зубами скрежетал Е Сю, но, к счастью, из-за его любимого жеста поглаживания бороды этого никто не заметил. Но, понимая, что от него хотят, он ответил:
— Я, глава зала наказания Е Сю, подтверждаю слова о том, что без решения кланового совета любая клевета должна быть наказана. Поэтому, если присутствующие станут распространять слухи о Священной семье, то после исключения из академии будут заключены в тюрьму.
— Рад слышать столь конструктивные мысли от уважаемого Е Сю. Что касается Священной семьи, то уверен, никому из нас и в голову не придет проверять, не написано ли разрешение для старейшины Е Сю на посещение академии постфактум. Я и представить не мог, что можно получать столько удовольствия от беседы, когда стороны понимают друг друга, — Шень Юэ мягко улыбнулся и коротко, но на этот раз искренне поклонился старейшинам.
— Вот видишь, Не Ли, как я и сказал, никто ничего не узнает. Конечно, глава твоей семьи может обратиться на совет кланов с информацией, порочащей репутацию Священной семьи. Но само собой, это будет значить, что ты нашел ошибку в нашем свитке не для того, чтобы помочь городу, а лишь для подрыва нашей репутации. Это будет считаться недружественным актом, и никакой награды семья Небесной Метки не получит. Скажите, Не Бо, что, по-вашему, важнее для главы вашего клана: репутация Священной семьи или то, что клановые дети будут есть следующей зимой?
Не Бо был далек от политики. Но даже он понимал, что речь идет о чем-то важном для Священной семьи, и их шантажируют. Но вместо угроз, им, напротив, предлагают кучу денег за ничего не значащее для них молчание. Он сам все расскажет старейшине и, если необходимо, лично заставит Не Ли молчать.
— Я уверен, господин старейшина примет правильное решение, — сложил руки перед грудью Не Бо.
Не Ли был по-настоящему зол, какой-то мальчишка пристыдил его несколько раз, но он должен собраться и достойно ответить, нужно дать понять, что даже если сейчас проиграл, так просто его не взять:
— Как я счастлив, что в Светозаре столь строгие законы, за которыми тщательно следят. В противном случае, я действительно хотел быть обеспокоен тем, что Священная Семья... — Не Ли, будучи подобно свинье, которая боится кипящей воды, моргнул и сказал: — Я верю, что эта большая семья, Священная Семья, обеспечит мою безопасность. Если что-нибудь случится со мной, я боюсь, что Священная Семья не сможет стереть это пятно со своего имени.