Дорога к тебе

Кэтрин недоуменно посмотрела на него:
— Что вы делаете?
— Минута кончилась.
Она и сама это знала, но внутри у нее все ныло. Пожалуй, насчет времени она могла бы проявить гибкость.
— Я думала, что вы не играете во всякие игры.
Поудобнее устроившись на сиденье, Стив выехал с автостоянки.
— Не играю. Но как видите, все получилось. Разве задача заключалась не в этом?
— Что получилось? — воскликнула она. — Вы что, так представляете себе поцелуй?
— Ну нет! — засмеялся он. — Но ведь сработало, а, Кэтрин? Не говорите, что вы ничего не почувствовали.
Она потрогала пальцем губы.
— Ни черта я не почувствовала.
Он взглянул на нее раз, другой, затем, поняв, что она по-прежнему дуется, свернул на обочину, заключил ее в объятия и, не дав даже возможности вспомнить о злосчастной груди, поцеловал так, что Кэтрин забыла обо всех своих тревогах.
Стоя возле постели Рэйчел, Саманта время от времени поглядывала на дверь. В голове снова пульсировала боль, в желудке ныло. Болела рука, болели ступни ног. О том, чтобы утром пойти в школу, не могло быть и речи. Черт с ними, с экзаменами, она сдаст их летом, когда рядом никого не будет. А к осени все забудется.
С того момента как она позвонила Лидии, прошло тридцать минут. Джек стоял, опершись локтями на ограждение, и не отрываясь смотрел на Рэйчел. Хоуп, скрестив ноги, сидела на кровати возле матери и поглядывала по сторонам. Каждые пять минут в палате появлялись или Кара, или дежурная медсестра. Саманта жалела, что нет Синди, но у той сегодня был выходной.
Выпрямив ноги, Хоуп соскользнула с кровати.
— Пойду принесу вещи из той палаты. Нужно, чтобы эта стала нашей. — И она выскочила в коридор.
— Это она зря, — сказала Саманта. — Как только лекарство подействует, мама туда вернется.
Джек выпрямился и, разминая шею, повертел головой из стороны в сторону.
— Это верно, но есть такая штука, как закон Мерфи. Он гласит, что, если мы все перенесем сюда, она скоро вернется обратно. Держи тут оборону, — добавил он и вышел.
В установившейся тишине дыхание Рэйчел стало будто еще громче.
Саманта выглянула за дверь как раз тогда, когда Джек входил в прежнюю палату Рэйчел. В другом конце коридора несколько медсестер, сбившись в кучку, что-то оживленно обсуждали. Лидии пока нигде не было видно.
Вернувшись к кровати, Саманта сжала руками ограждение. При одном воспоминании о фиаско, которое постигло се на балу, ей становилось плохо. Лучшим из всего оказалось, пожалуй, возвращение домой. Не многие из пап так поддержали бы своих дочерей, как это сделал Джек. Впрочем, может быть, ей просто повезло. Если бы он был занят делами в городе, то мог за ней и не приехать. Наверное, если Рэйчел очнется, он снова исчезнет.
Но, черт побери, до чего же было здорово слушать с ним, как шагает туман! Это очень напоминало старые добрые времена, когда родители еще не развелись.
Синие губы Рэйчел воскресили в памяти Саманты еще одно воспоминание.
— Господь всемогущий, мама, ты помнишь Хэллоуин? У нас всегда были лучшие костюмы. А помнишь, как мы делали грим из пищевых красителей и муки? Синие губы, пурпурные губы!
— Сэм!
Она резко обернулась, но, не зная, что сказать, снова повернулась к Рэйчел. Когда Саманта почувствовала, что Лидия молча стоит рядом, она решилась на нее взглянуть. Лидия смотрела на Рэйчел — смотрела с тем же ужасом, какой испытала Саманта, когда впервые увидела свою мать в таком состоянии.
— Неужели ничего нельзя сделать?
Саманта жестом указала на капельницу:
— Там лекарство. Нужно ждать, пока оно подействует.
— А! — Лидия продолжала смотреть на Рэйчел. — Она знает о прошлой ночи?
— Ты хочешь спросить, не вызвал ли все это мой рассказ? — помрачнела Саманта. — Нет, Лидия. Я ей ничего не говорила. С ней это случилось само по себе.
— Не надо злиться. Ты прекрасно знаешь, что она расстроилась бы, узнав о прошлой ночи.
— А что ты знаешь об этом? — глядя на нее, спросила Саманта.
— Ты хочешь, чтобы я сказала? В присутствии твоей мамы?
 
— Ну да, я хочу, чтобы ты сказала. — Рэйчел все равно должна это узнать — так лучше пусть узнает сейчас, когда она не в состоянии говорить.
— Ты была у Йена, но уехала оттуда с Тигом и напилась так, что совершенно отрубилась, и тогда он отвез тебя домой, — не отрывая глаз от Рэйчел, начала Лидия. — По крайней мере так сказал Тиг, когда вернулся на вечеринку. Он там потом был с Мариссой Фоулер, которая должна была прийти с Марком Кагиллом, двоюродным братом Аманды. Утром он завез ее ко мне домой.
— И он всем это рассказал? — Кошмар!
— Рассказал Аманде, Шелли и мне. Это правда?
— Нет, неправда. Я не напилась и не отрубилась, и Тиг не отвозил меня домой. Он так начал ко мне приставать, что я запросто могла бы его посадить за изнасилование — только дальше попытки дело не зашло. Я успела убежать. Это я-то напилась? Вот Тиг был в стельку пьяный. Мой отец приехал и меня забрал.
Лидия широко раскрыла глаза:
— Тебе пришлось ему звонить?
— Я хотела позвонить тебе, но решила, что тебя это не волнует.
На глаза Лидии вдруг набежали слезы, и она вновь превратилась в ту милую и славную девочку, которую так любила Саманта.
— Дура ты, Сэм, ты это понимаешь? — всхлипнула она.
Саманта уже собиралась сказать, что она права, но тут в палату вошла Хоуп с ворохом открыток и фотографий. Следом за ней Джек внес вазу с цветами, которую тут же поставил на подоконник.
— Мы тут действуем по закону Мерфи, — сказала Лидии Саманта. — Не хочешь помочь?
Джек был рад увидеть здесь милую, безыскусную, верную Лидию. Он подумал, что Саманте очень повезет, если у нее всегда будут такие друзья. Было бы очень хорошо, если бы она брала пример со своей матери. У Рэйчел есть Фэй и Чарли, Дина, Джен и Элиза. Есть партнеры по бриджу, есть подруги среди родителей детей, с которыми учатся девочки. Есть Бен. И наконец, есть Кэтрин — которая только что принесла им такой замечательный ленч.
Очень скоро в палате появился и Стив Бауэр. Он проверил диаграммы, монитор и капельницу, приподнял веки Рэйчел и посмотрел зрачки, затем позвал ее по имени, наклонился и позвал еще раз. После этого он вышел из комнаты, чтобы заказать повторное сканирование легких. Через несколько минут, когда необходимое оборудование прикатили в палату, Джек отослал девочек погулять на солнышке, а сам вместе с Кэтрин вышел в коридор.
Засунув руки в карманы, он огорченно вздохнул.
— Она справится, — заверила его Кэтрин. — Ведь столько людей прилагают так много усилий для того, чтобы сохранить ей жизнь.
— Нужно не просто сохранить ей жизнь, нужно, чтобы она пришла в сознание и не осталась инвалидом. — Джек подумал о Вере Блай. — Здоровье ведь может не полностью восстановиться. Ты как-то меня спросила, что я тогда буду делать. Думаю, это бы меня убило.
— Ты тогда уедешь?
— Нет. — Это была простая констатация факта. — Я не смогу. — Кэтрин ничего не ответила, но, когда он заглянул ей в глаза, ее взгляд был теплым и сердечным. — А что? — немного растерянно спросил он.
— Просто человек оказался на высоте, — заявила она и тут же посмотрела в сторону палаты, где лежала Рэйчел. — О Боже! — Кэтрин сложила руки на груди.
Джек проследил за ее взглядом. Единственным, на кого она смотрела, был Стив Бауэр, то следивший за техниками, то посматривавший на них с Кэтрин.
— Я что-нибудь упустил? — спросил он.
Наклонив голову, она издала какой-то сдавленный звук.
— Не надо ни о чем спрашивать. Сейчас для этого совершенно неподходящее время.
Джек не мог с ней согласиться.
— Ну-ка, заставь меня улыбаться.
— Он замечательно целуется, — подняв голову, серьезным тоном сказала Кэтрин. — Что же мне делать?
Джек улыбнулся. Доктор ему нравился. Однако он перестал улыбаться, когда понял, что она имеет в виду.