Фенрир. Рожденный волком

Послышался удар, и что-то больно хлестнуло ее по лицу, сбив на пол лампу. Она протянула руку и нащупала что-то. Человеческая рука! Элис едва различала ее очертания в свете угасающей лампы. Она попятилась назад и вжалась спиной в стену ямы, чтобы оказаться как можно дальше от мертвеца. Сверху раздавались взволнованные голоса, кто-то кричал на норманнском наречии, кто-то на латыни:
– Ведьма!
– Она околдовала купца!
– Убить ее!
– Он умер, наш Олег умер!
– Колдовство, убийство!
Перед ней лежал мертвый человек. И это был он, князь Олег. Времени ужасаться или радоваться не было, надо спасать свою жизнь. Она усилием воли заставила себя приблизиться. Из спины покойного князя торчала рукоять ножа. Элис потянула за нож, опустившись на колени перед телом в окровавленной меховой шубе. Нож вышел из раны. Она посмотрела на него и поняла, кто убил князя.
Элис взяла лампу и заползла в шахту. Она двинулась вперед, толкая лампу перед собой. Но уже скоро проход стал таким низким, что она запаниковала. В очередной раз передвинув лампу, она ударила ее о выступ скальной породы. Глиняный сосуд разлетелся вдребезги. Все, что у нее осталось, – это пропитанный маслом фитиль. Когда это масло прогорит, она окажется в полной темноте. Элис продвинулась всего лишь на длину своего тела, когда последний огонек замерцал и погас. Теперь приходилось нащупывать дорогу руками. Проход резко уходил куда-то вниз, но она не останавливалась, обдирая колени и вскрикивая каждый раз, когда ударялась головой о низкий свод.
По лестнице в яму спускались мужчины. Снова зазвучало слово, которое она слышала столько раз, что уже не нуждалась в магии, чтобы перевести его: «Ведьма!»
Элис протянула руку в поисках пути, но не нащупала ничего. Впереди была пустота. Она развернулась и свесила ноги в пропасть. Но и ногами ничего не нащупала, даже вытянув их до предела.
– Дайте факел! – Это сказал не дружинник, а наемник из большой армии князя, потому что говорил он по-гречески.
Зазвучало так много голосов, что она удивилась: неужели столько людей поместилось в яме? Элис слышала у себя за спиной по меньшей мере пятерых, в отдалении звучали еще голоса, громкие и злые.
Что же ей делать? Прошло несколько секунд, и решение было принято за нее. Она ожидала грохота лестницы, шагов, чего-то еще. Но ничего не было. Потом где-то за спиной замерцал желтый свет. Ее преследователи получили свой факел. Они приближались, ползли по тоннелю. Что-то блеснуло в темноте. Наконечник копья!
– Ведьма!
Человек замахнулся копьем, но был еще слишком далеко. Он рывком продвинулся вперед, снова занес руку, чтобы метнуть оружие.
Она лихорадочно соображала, кого просить о помощи. Бога? Он ушел из ее жизни. Руны? Ни за что! Они лишили ее собственной личности. Она никак не могла найти того, кто поможет.
– Сдохни, ведьма! – прокричал преследователь.
И тут она вспомнила имя, когда-то знакомое, но чуждое, из той, прежней жизни. И его породила вовсе не магия, а скорее воспоминание – так картинка из детства на мгновение всплывает перед мысленным взором взрослого.
– Вали, помоги! – прошептала она и прыгнула в темноту.
 
Глава семьдесят шестая. Внизу
 
Хугин прошел вдоль берега реки, возвращаясь в город. Дальше ему придется действовать в одиночку. Ничего страшного, он уже делал так раньше. Приближаясь к стенам Ладоги, он слышал взволнованные голоса: крики и возгласы женщин и детей. Что там случилось? Все повторяли одно имя: «Олег!»
Ворон побежал на крики. Когда голоса зазвучали совсем близко, он поглядел налево и увидел большую деревянную башню, нависающую над ним из тумана. В башне были ворота. Он понимал, что войти в город означает для него почти верную смерть. Олег отдал недвусмысленный приказ убить его вместе с товарищем. Он перешел реку по льду. Женщины, дети и старики толпой валили в ворота. Кто-то плакал, но в основном все были до смерти перепуганы.
Хугин схватил за рукав женщину, которая уговаривала своего ребенка бежать быстрее.
 
– Что случилось? – спросил он.
– Так это ты тот колдун, которого ищут! Убери от меня свои лапы!
Он взялся за меч и выдвинул его из ножен на ширину пальца.
– Отвечай, что у вас произошло!
– Ты и сам должен знать, ведьмак! Наш князь Олег мертв. Наш защитник погиб!
– Как?
– Он отправил ее под землю, а она убила его. Франкская ведьма наложила заклятье на купца, которого Олег щедро наградил. Наш князь мертв. Он погиб, и теперь нам самим придется себя защищать.
Хугин отвернулся от ворот и побежал навстречу людскому потоку. Женщина кричала у него за спиной, что враг среди них, однако общее смятение было слишком велико, а туман слишком густ. Ворон превратился всего лишь в силуэт во мгле.
Он уже бежал вверх по холму. До него доносились мужские голоса:
– Ведьма, ведьма, смерть ведьме!
Он знал, что нет времени рассуждать, объяснять или спорить. Эти люди знают, где Элис, и они собираются убить ее.
Перед ним возникли черные тени. Еще четыре шага, и тени превратились в людей – дружинники с копьями, которые смотрели вовсе не на него, а вглядывались во что-то у себя под ногами. Он ринулся в бой, обезглавив одного воина косым ударом слева направо, а другого как следует пнув в живот в надежде, что тот будет приходить в себя достаточно долго, чтобы он тем временем мог расправиться с двумя оставшимися дружинниками. Хугин отсек кисть воину, который пытался выдернуть из ножен меч, и швырнул его на товарища, отчего оба повалились на землю. В следующий миг он убил оставшегося противника, рубанув по голове. Меч застрял в черепе. Хугин выпустил его. Воин, лишившийся кисти руки, ошеломленно глядел на окровавленный обрубок. Хугин взялся за нож и распорол ему живот, а затем развернулся к тому дружиннику, которого в самом начале сбил с ног ударом в живот. Но его не было на прежнем месте.
И только тут Ворон понял, что перед ним яма и он спихнул дружинника вниз. Он вспомнил слова горожанки: «Отправил ее под землю».
Над краем ямы показалась голова, и Хугин ударил по ней со всей силы. Человек завалился назад, и Хугин услышал крик, донесшийся снизу. Он заглянул в яму. На него смотрел дружинник с факелом, еще человек восемь-девять толпились в узком пространстве, со страхом глядя на него. Он попробовал вытянуть наверх лестницу, но люди внизу вцепились в нее, хотя ни один из них не выказывал желания подняться к нему на верную смерть.
Ворон проворно подтащил к краю ямы ближайшее тело и спихнул вниз. Снизу снова раздались крики. Он определил, что яма довольно глубокая, но не настолько, чтобы он не мог спрыгнуть. Он подкатил к краю еще одно тело и сбросил труп вниз. В следующий миг он выдернул свой меч из головы мертвеца, сбросил в яму и этого тоже. Он уже хотел прыгнуть сам, но заметил что-то боковым зрением. Тело купца. На самом деле он понял, кто это, только по шелковому тюрбану, потому что само тело рассвирепевшая дружина превратила в кровавое месиво.
– Пошли, – сказал Ворон. – Ты пригодишься мне в последнем бою, купец.
Он ногой пододвинул тело к краю ямы и столкнул вниз, беззвучно прыгнув следом и держа наготове длинный нож. Он хотел, чтобы дружинники приняли его за очередное безобидное мертвое тело. В первый миг после падения он будет похож на мертвеца. А в следующий начнет умерщвлять сам.
Его падение смягчили люди, мертвые и живые, факел упал на дно ямы и погас, когда Ворон рухнул на воинов. Хугин ринулся в безумный бой, разя и круша все вокруг так, как еще никогда в жизни. Никто не догадывался, что у Хугина восемь противников, а у его врагов – всего один. Мечи были слишком велики для ямы, топоры бесполезны, но дружинники все равно схватились за оружие. Друг убивал друга в тесном пространстве, славянский топор распарывал славянскую плоть, славянский меч выпускал славянские кишки. Наконец все затихло, и Ворон остался стоять на кургане из тел, не зная, схватиться за плечо или за лицо. Он был ранен, причем на лице рана была во всю щеку, сквозная, он запросто мог просунуть в нее язык. Плевать, главное, что правая рука в полном порядке.