Товарищ кот (СИ)

– Ну да, – пожал плечами Фауст. 
– Оревуар.
К счастью, Фауст прекратил тщетные попытки переубедить Семена, так как словарный запас у него понемногу заканчивался и через пару тройку очередных прощаний ему бы пришлось повторяться. Вместо этого масон стянул очки, положил их на столик у кресла и принялся массировать глаза.
– Что ж, это твой выбор. Но уверяю – мы еще встретимся. И гораздо раньше, чем ты думаешь.
– Вс-с-стретимс-с-ся! – прошипел Вальтер вслед Семену, когда тот наконец-таки сумел, зацепив когтем щель, раскрыть дверь и вышел в коридор.
На самом деле была еще одна немаловажная причина, из-за которой Семен отклонил предложение Фауста. За последние несколько дней количество невероятно интересных личностей вокруг него просто нарастало в геометрической прогрессии и достигло критической отметки, поэтому он решил пересмотреть свои взгляды на жизнь и хотя бы попытаться воздержаться от сделок с масонами, разруливанием распрей между поссорившимися чародеями и тому подобных вещей. Ну, хотя бы на время.
– Возникли проблемы? – спросил Чарли, стоило Семену зайти в номер Альфонсо.
– Нет, просто познакомился с еще одним чикануриком, – ответил Семен.
– Быть может, вы поболтаете о своих плебейских глупостях после того, как мы закончим дело? – недовольно протянул Альфонсо, в чьей золотистой шерсти теперь были заплетены разноцветные ленты. – Где вас вообще носило? Я битых два часа пытался выйти с вами на связь и места не находил от беспокойства.
– Всего два часа? А мне казалось, нас не было по крайней мере пару дней, – сказал Семен. – К слову, мы тоже пару раз чуть не померли, спасибо за тревогу. Ты не поверишь, когда мы расскажем, что с нами случилось…
– А вы не рассказывайте, – чихнул Альфонсо. – И мы решим как минимум две проблемы: вы перестанете чесать языками о всяких глупостях, я же сохраню свои уши. Итак – где камень?
Все четверо устремили взгляды на Кроули, который, посвистывая и глядя в потолок, бочком-бочком начал подбираться к открытому настежь окну.
– А ну стоять!.. – рявкнул Альфонсо, да так, что даже задремавший Сэм спросонья подскочил на месте и принялся вертеть башкой и скалить зубы. Кроули же и вовсе замер с ногой в воздухе, боясь пошевелиться. – Где философский камень, ты, пародия на джентльмена?!
– Чем больше разрастается мое подсознание, тем меньше я понимаю, что тут вообще происходит, – вздохнул Кроули, покачиваясь на одной ноге словно цапля. Такая пузатая, лысая, дышащая перегаром цапля, которая между делом умеет пускать молнии из пальцев. – И при этом уже третья моя травма предстает передо мной в образе рычащей на меня собаки. Что это, если не знак? 
– Ты не юли давай, – потянул колдуна за штанину Семен, чуть не заставив того рухнуть на землю. – Все равно признаться придется. Куда ты камень дел?
– Помните, я пытался рассказать вам о ма-а-аленькой проблеме? – протянул Кроули, осторожно ставая на обе ноги. – Так вот – философский камень… исчез.
– Как исчез? Куда исчез? Ты совсем что ли рехнулся?! – нахмурился Альфонсо.
– И не нужно на меня так кричать, – покачал головой Кроули и проворчал себе под нос: – Экий брехливый веттерхун.
– Чего?! – взвился Альфонсо, похоже, крайне оскорбленный до глубины души подобным сравнением. – Да я чистокровный англичанин в одиннадцатом поколении! Мой пра-пра-прапредок валялся на подушке самой королевы Виктории! Пустите меня, я за себя не отвечаю! – звонко лаял Альфонсо, размахивая лапами, покуда Сэм, аккуратно, но крепко держа разъярившегося кокера за ошейник, не давал ему шанса на деле показать Кроули аристократический кусь.
– В генеалогических древах разберемся позже, – Семен стал между Кроули и разъяренным Альфонсо, который хоть и успел изрядно выдохнуться, но все же не прекращал вялые попытки достать опасливо поглядывающего на него колдуна клыками. – Рассказывай по порядку, а там уж разберемся, кто виноват и что делать.
– Пока те не слишком вежливые господа тащили меня в замок Бран, я попытался открыть свой собственный портал, дабы сбежать, – начал изрядно смущенный Кроули. – Однако что-то пошло не так и, видимо, я был слишком трезв… то есть не слишком сильно открыл свои чакры и в результате смог переместить лишь чемоданчик с философским камнем. Распутин, прознав об этом, сплавил меня на руки господину Цепешу, упокой Вельзевул его кровососущую душу, и отправился разыскивать камень, пообещав по возвращению спустить с меня шкуру. Живьем. 
 
– Артефакт не попал в руки Распутин – это уже радует, – попытался подбодрить друзей Семен, видя их унылые морды. – Так и куда ты запульдыкал камушек-то?
Кроули в ответ только развел руками.
– Чудесно, – буркнул Альфонсо, который наконец-то бросил пытаться устроить в номере геноцид отдельно взятых чародеев, и спрятал голову под подушку. – После таких новостей руководство отправит меня сторожить какой-нибудь дом престарелых для ветеранов разведки. Буду целыми днями слушать стариковское брюзжание и терпеть потрепывание по холке. Отвратительно.
– Не самое худшее будущее, – мрачно произнес Сэм. – Уж куда лучше, чем тухнуть на мексиканской границе и гонять койотов по пустыне. 
– А вы, я смотрю, оптимисты, – покачал головой Чарли. – Как только Распутин заполучит философский камень – тут же явится по наши души и вот тут-то и ворчащие старики, и песочные ванны с дальними родственниками покажутся вам просто манной небесной.
– Так значит – нужно добраться до камня быстрее Распутина, – сказал Семен и обратился к Кроули: – Ну неужели у тебя вообще нет никаких предположений, куда ты мог отправить свой чемоданчик?
– Это могла быть как соседняя деревушка, так и другой конец света, – виновато вздохнул Кроули. – Возможно, я сумею сузить круг поисков до определенных координат, но на это потребуется время.
– Сужайтесь за дверью, – глухо произнес Альфонсо, так и не высунув морды из-под подушки. – У меня от вас уже голова раскалывается.
Перед тем, как отправиться восвояси, они приняли решение замаскировать Кроули, чтобы не привлекать излишнего внимания, которого у них и без того в последние дни навалом. Достав из-под кровати большой саквояж, Чарли и Сэм, выкидывая наружу тряпки, спорили до хрипоты о том, как бы одеть Кроули, чтоб и модно, и неприметно. 
Альфонсо происходивший вокруг него модный приговор нарочито игнорировал, храня угрюмое молчание, Семен о местных вкусах имел довольно смутное представление, и разве что Кроули изредка пытался высказать свое мнение, но кто ж его слушать будет.
По итогу Чарли и Сэм все же пришли к согласию: Кроули остался в своем прикиде, но зато теперь над верхней губой его красовались тонкие гусарские усики, лихо закрученные вверх.
– Чего-то не хватает, – покачал головой Семен.
Чарли и Сэм вновь уткнулись в содержимое чемодана – и дополнили прикрытие большими очками без диоптрий.
– Сойдет, – кивнул Семен.
– Теперь необходимо продумать легенду, – призадумался Чарли, подняв глаза к потолку. – Итак, ты – Филипп Джонатан Форд, троюродный внучатый племянник того самого Генри Форда по матушке. Прибыл в Варшаву по просьбе дяди, чтобы договориться об открытии нового завода.
– Не люблю имя Филипп, ну да ладно, – вздохнул Кроули, поправляя новоприобретенные окуляры. – Всяко лучше, чем Джордано.
– Меня вот лично ваши рожи простолюдинские из себя выводят, но я не жалуюсь, – подал голос Альфонсо. – Если вы закончили, прошу оставить меня одного. Мне необходимо подремать… то есть обдумать дальнейшие действия.
Чарли и Сэм, позевывая, направились на заслуженный отдых. Семен же взялся сопроводить Кроули до стойки администрации, дабы тот снял себе номер на злотые, которые любезно выделил ему Альфонсо. Правда, сделал он это скорее не из добрых побуждений, а чтобы побыстрее от них избавиться, однако у дареных денег водяные знаки не проверяют. Стоило им спуститься в холл, как Семен внимательно огляделся по сторонам – однако ни Фауста, ни его ручной ящерицы поблизости не было, что не могло не радовать.