Martyr (СИ)

Однако времени это всё отнимало жуть сколько. И если Чон в загруженные дни к восьми вечера сто процентов приползал домой уставший как черт и жаждущий внимания, то Тэхён, часто работавший из дома, хоть и офис они снимали с двумя кабинетами на двоих, за своими сайтами мог просидеть до утра. Чем бесил иногда неимоверно. Но удивительно… ругались редко. Возможно, потому что Тэхён умеет правильно начать и своё и чонгуково утро.
Чонгук не успевает толком проснуться, а Тэхён уже ныряет под одеяло. Черт, его энергии с утра можно только позавидовать. Они вчера оба закончили работу пораньше, а потом так долго трахались, что уснули с мокрыми волосами, едва-едва успев выползти из душа.
Чонгук спал голым, а потому когда под одеялом горячие руки разводят ноги в стороны, а на привставшем с утра члене ощущается тёплое дыхание, он с готовностью прикрывает глаза, потому что знает, что Тэхён обычно не любит медлить. А ещё, кто бы мог подумать… спустя почти год отношений, выяснилось, что Ким очень любит оральный, при чём когда он доставляет, а не получает. Подарок, а не парень.
Чонгук чувствует как жарко накрывает головку чужой рот и прогибается в спине навстречу. В следующую секунду Тэхен уже берет почти на всю длину, головка утыкается в стенку горла, и Чонгук мычит от удовольствия, откидывая одеяло и укладывая ладони на светлую макушку, не чтобы надавить, а просто чтоб держаться. Чон безумно устал ночью, поэтому ноги моментально едут в стороны, а пальцы вплетаются в чужие волосы совсем слабо. Однако стонет Чонгук так, будто бы не он полночи кричал и срывал горло от удовольствия.
Тэхён тем временем скользит припухшими с ночи губами по его члену, выпуская периодически и причмокивая, покалывая щетиной на щеках, когда доставал ими до самых нежных мест, он массирует одной рукой яички и место за мошонкой, а потом оглаживает пальцем колечко слабых с ночи мышц и смотрит вверх пошло и вопросительно, насаживаясь до собственных слёз из глаз ртом. Чонгук ловит взгляд, без слов понимает вопрос, мычит согласно в ответ и сам достаёт смазку из-под подушки. Хуй его знает, где все презики, да и хрен с ними.
Через пять минут на подготовку и выдавливание невыдавливаемого из почти закончившегося бутылька смазки ноги Чонгука уже на чужой пояснице, а сам он, прижимая Тэ к себе за шею, протяжно стонет и хнычет ему в плечо, просит «глубже», шепчет «хорошо» и откидывает голову назад в удовольствии.
Гладит большими пальцами его щеки.
— Да, Тэтэ, вот так, да, — нежно выстанывает, блуждая туманным взглядом, по его раскайфованному лицу, что тоже уже на грани от приятных ощущений, — хорошо, вот так, хорошо, да!
— Нравится?
— Да-да, не останавливайся…
— Прогнись для меня, — Чонгук послушно гнёт спину, выпячивая грудь вперёд, поставляясь под губы, что моментально вылизывают его соски, заставляя ужом крутиться под парнем.
Тэхён упирается локтем одной руки в подушку, ладонь уложив парню на макушку, а второй тиская того за бок, оглаживая живот и подрачивая ему периодически.
— Тэтэ, я сейчас уже, — берёт его щёки в ладони, в глаза глядя.
— Уже? — пытается насмешливо, но сам с утра долго не может держаться и еле терпит, чтобы не кончить.
А потом Чонгук замечает его. Что-то блестит на правом безымянном. То, чего вечером вообще-то не было, и он не помнит, чтобы кто-то на него когда-то подобное надевал.
— Тэ? Что это? — задыхаясь, отвлекается на руку, уставившись на кольцо и словно забыв, что его вообще-то просто и нежно, конечно, но втрахивают в матрас конкретно в эту секунду.
— Не отвлекайся, давай кончим, — бодает его руку головой и входит до шлепка яиц о задницу, заставляя забыть к чертям собачим не только про кольцо, неизвестно откуда взявшееся на пальце, но и имя своё в общем-то.
А потом Тэхён спускает себя с тормозов. Валится сверху и Чонгук впечатывается ему в рот поцелуем, наплевав на своё утреннее дыхание и на то, что во рту у Тэхёна несколько минут назад был его, чонгуков, член. Да, противные, ну и что. Они часто так делают. Если хочется, что терпеть что ли пока все зубы перечистят?
 
Попытки двигаться синхронно, как обычно, ни к чему не приводят и вот они уже, слипнувшись всем, чем только можно, бьются толчками навстречу другу другу, стонут друг другу в губы и изливаются оба друг в друга и на, почти одновременно.
— Господи, детка, я тебя обожаю, ну почему ты такой охуенный? Я всё помою, я не успел вытащить, — хрипит Тэ, отрывая себя от горячего невозможно тела Чонгука, скатываясь с него в бок и прижимаясь нежно губами к его покрытому испариной лбу.
Чонгук немного выравнивает дыхание, а потом, резко вспомнив, приподнимается, садится, несмотря на дискомфорт в порядком переработавшей за сутки заднице, и переводит слегка шокированный взгляд с кольца на парня и обратно.
— Так да, нет? Чё молчим то? — жмурится довольным котом Тэхён, выглядит расслабленным, на деле же всё-таки немного волнуясь. Он не хотел длинных признаний и пафосных предложений, хотел вот так просто надеть кольцо и всё. Ну и надел с утра, пока тот спал. Осталось только надеяться, что Чонгук на такую простоту не обидится.
— Ты что, на полном серьёзе сделал мне сейчас предложение во время секса?
— Ну… с оригинальностью у меня не очень, так что да, сделал, — поджимает досадливо губы, укладываясь растрёпанной головой на согнутую в локте руку.
Чонгук окидывает взглядом потрясающе смуглое тело, распластавшееся охуенной задницей кверху, ласкает глазами каждый нежный, мягкий изгиб, смотрит в хитрые тёмные, как сама ночь, глаза, и чувствует непреодолимое желание куснуть его за булку.
«Блять, ну, конечно же, да».
— Эй, я понимаю, что тебе для принятия решения необходимо проконсультироваться мысленно с моей жопой, но я все ещё жду, а ваши молчаливые диалоги немного нервируют, знаешь?
— Блять, ну, конечно, же да, — улыбается во все тридцать два, наполняемый таким чистым счастьем, что впору задохнуться, крутит кольцо на пальце и ползёт обниматься. Такой же голый, такой же сонный, такой же счастливый, как слон.
— На, тогда мне напяль тоже, чтобы честно было, — поднимает с пола коробочку, Чонгук благоговейно и всё также лёжа надевает простое тонкое, такое же, как у него самого кольцо, теперь понятно — из белого золота на палец и прижимается к его руке губами. Чёрт, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Ну, осталось только выбрать, куда ехать жениться. Можно подождать пока в Таиланде закон примут, они в этом году законопроект внесли, к концу года точно рассмотрят, но опять же не факт, что его одобрят, поэтому предлагаю стандартно: Европа, Дания, например, Франция, если там иностранцев женят, конечно, если не Европа, то США можно, но если моё мнение учитывается, то я туда бы не хотел. Пока думай, время ещё есть.
Через десять минут ленивых утренних обнимашек Тэхён тащит парня в душ, усаживает завтракать, даже трусы надеть заставляет. Чонгук немного возмущён, что его торопят, потому что дел на сегодня никаких вроде бы не было. Но закончив с завтраком…
— Чонгук, посмотри на меня.
— М? — покорно позволяет взять себя за руки, удивлённо в глаза смотрит.
— Сейчас скажу кое-что что, ты сильно не волнуйся, ладно? Пообещай, что постараешься остаться спокойным.
— А что может быть волнительнее? — кивает на руку с кольцом.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Мы сейчас поедем кое-куда, нам нужно собираться.
— Но, — брови хмурит, — мы же хотели сегодня весь день дома вдвоём?
— Чонгука, детка, он пришёл в себя.
— Что?
— Ю…
— Юнги, я понял, когда? — вспоминая про данное обещание, ладони парня покрепче сжимает и старается успокоить разошедшееся сердцебиение.
— Пару недель назад, но мне сообщили сегодня утром, они меня и разбудили, кстати.
— Чёрт…
— Память восстановилась частично, не всё помнит, но Хосок там на стрёме дозировано вроде давал то, что можно знать, потихоньку, он уже ходит почти сам, ну, с костылями ещё возиться и возиться, тело то вообще в ахуе сейчас после семимесячной комы, но говорит нормально, соображает, говорят, тоже. Сегодня разрешили визит. Готов поехать?