Martyr (СИ)

— Не хмурься, ты напрягаешься и только хуже делаешь.
— Ты где этого понахватался?
— У мамы часто болит голова, я много раз наблюдал за тем, что делала массажистка. Не уверен, что правильно делаю, но по идее, хуй его знает правда чьей, кровь должна разогнаться, должно стать приятно и, после боль если не уходит, то хотя бы немного полегче становится, — безошибочно понял к чему было это самое «понахватался».
— Уже приятно, — шепчет тихонько, расслабляя лоб окончательно.
Тэхён то нежно гладит, то настойчиво разминает и растирает его кожу долгих десять минут, спустя которые у него, по-правде говоря, начинают неметь пальцы и жутко болеть запястья.
«Ужас, и как массажисты вообще живут эту жизнь?!»
— Всё хватит, — чувствуя чужую усталость, бормочет следователь и, не открывая глаз, перехватывает его запястья, а потом притирается к его телу затылком, устраивая голову поудобнее.
— Постоишь так ещё? Минуты две хотя бы?
— Конечно, отпусти руки, давай хоть поглажу ещё немножко, может, получше станет.
— Мне уже получше, просто постой так чуть-чуть.
Тэхёну неуютно. Нет, с Чонгуком ему сейчас более чем уютно. Он грешным делом уже нафантазировал сейчас себе всякого интересного, такого, что захотелось его в охапку сгрести и спать уложить с собой. Плевать на то, какие между ними отношения. Плевать на «как есть». Это всё не важно. Но ощущение, что эта близость вымучено нужна сейчас Чонгуку. Неизвестно почему. Вот это чувствовать неуютно. И самое странное: ему, Тэхёну, она тоже сейчас жуть как необходима.
— Я постою, но потом домой, ладно?
Чонгуку хочется спросить «к кому домой?», чтобы Тэхён ответил «к тебе или ко мне», куда угодно лишь бы не в одиночестве опять. Но он этого, разумеется, не говорит.
— Хорошо, — выдаёт просто.
Тэхёну хочется, чтобы на его вопрос ответили вопросом. «Вместе?», например. Он бы тогда, конечно, ответил «конечно». Куда угодно лишь бы не в одиночестве опять. Но кто бы спрашивал, чего Тэхёну хочется.
***
Четвёртое убийство происходит как раз в тот момент, когда Тэхён с Чонгуком заканчивают анализировать возможные варианты убийств в соответствии с оставшимися богами. Согласно нумерологии, жертв должно быть огромное количество. Чем больше появлялось заметок с возможными вариантами убийств, тем меньше становилось идей, как эти все знания и догадки использовать.
В этот раз убийца очевидно решил убить всех зайцев разом и наследил в троекратном размере. Послание лезвием на коже в виде скрещённых колец, набор греческих букв там же на коже, но только перманентным маркером, и… внушительных видов бутылка, вогнанная в анальное отверстие. На место убийства Чонгук выехал с Юнги, решив не брать младших.
И не пожалел об этом своём решении: в квартире стоял по-настоящему ужасный запах. На лицо все признаки отравления, что позже подтвердил и ползающий из одного угла комнаты в другой с камерой и в перчатках Хосок.
— Яд?
— Сто процентов.
— Есть предположения какой?
— Точно не «маска». Судя по видимым признакам: присутствие рвоты, кровь по цвету больше напоминает артериальную, а не венозную, значит имела место гипоксия, плюс видишь борозды от ногтей на шее? Очевидно пытался разодрать её, потому что задыхался. В общем, предположений, что именно это может быть — масса, но я склоняюсь к более доступному варианту, скорее всего это банальный «цианид» в больших количествах.
— Просто яд… фантазия у него что ли закончилась?
— Предыдущие жертвы умерли безболезненно, «маска» очень изящно встраивается в выделения внутренней секреции организма или кровь, человек просто ощущает быстро накатывающую слабость, сонливость, головокружение и в конечном итоге человек, можно сказать, засыпает. Как действует цианид и какие мучения человек при этом испытывает, я думаю, ты знаешь и без меня. Но что ещё более страшно, так это… — Хосок заминается, подбирая слово, чтобы описать торчащую из разорванного ануса жертвы вещь. — Глаза были широко раскрыты. Это свидетельствует о том, что скорее всего жертва…
 
— Испытывала страх и чувствовала всё, что происходило с её телом.
— Да, ты прав. Я думаю, преступник почему-то хотел, чтобы именно эта жертва страдала.
— Хорошо, я свяжусь с ребятами, начнём выяснять личность пострадавшего, отправь, пожалуйста, фото рисунка и текста нам в отдел как можно скорее, к моменту получения полной экспертизы нужно разгадать эти гребаные ребусы.
— Чонгук…
— М?
— Всё заходит слишком далеко, здесь что-то не чисто. Он словно… пытается о себе заявить, понимаешь?
— Понимаю, Хоби. Всё становится на свои места. Как много ты видел жертв с бутылками в заднем проходе? Это месть. И месть за насилие. Преступник — скорее всего парень, над которым надругались. У нас есть две линии. Первая — детский дом, вторая — университет, в идеале исторический факультет. Как только мы найдём, где эти линии пересекаются, у нас будет конкретный подозреваемый.
— Хорошо, давайте хорошо поработаем и закроем побыстрее это дело, тут уже даже мне не по себе, хотя я трупов немерено повидал на своём веку.
***
— Это греческий алфавит, — Юнги жуёт ручку и утвердительно кивает сам себе.
— Хорошо, онлайн-перевод с фото не работает, он не видит в этой писанине знаки. Ищем алфавит и пытаемся транслитерировать.
— По поводу богов… это Гера. Богиня семьи и брака. Номер четыре, — вклинивается Тэхён из-под вороха бумаг.
— При чём тут семья? — хмурит брови Чонгук. — Мейцо, сходи в лабораторию за фотографиями с места убийства, Юнги, что там с его женой, тебе отдали протокол допроса?
— Да, ничего интересного, кроме той ссылки, что ей прислали пару дней назад.
— Что за ссылка? — оживляется снова Тэхён.
— Тебе знакомо понятие «даркнет»?
— Нууу, плюс-минус.
— Это браузер с выходом на интернет-сервера, не контролируемые государством, там, как правило, находятся сети по продаже наркотиков, оружия, чёрный рынок чего угодно, от органов до пиратского контента.
— Вау, настолько всё серьезно? И такое не банят?
— Банят, конечно. Но на место забаненных ссылок приходят новые и новые. Заблокировать весь даркнет полностью на сегодняшний день также невозможно, как и разработать тест на определение наличия в крови чего-то из разряда «спайсов». Химическая формула постоянно меняется и это вещество неуловимо. Также работает и с сетями даркнета. Поэтому было бы всё так просто. Подобные вещи есть в каждой стране, безопасники всего мира пытаются бороться с этой заразой, но сам понимаешь…
— Так и к чему эта лекция про даркнет?
Мейцо закатывает глаза и принимается разъяснять информацию дальше, Чонгук не без удовольствия делает себе пометку, что эти двое наконец-то начинают срабатываться.
— Несколько дней назад жена пострадавшего получила смс с номера-однодневки, там была ссылка, которая не открывалась через обычные браузеры. Она бы списала всё на спам. Но отправитель подписал ссылку чем-то вроде «компромат на вашего мужа», ну, знаешь, эти уловки, чтобы заманить воспалённый женский мозг в ловушку. Женщина говорит, что давно подозревала мужа в изменах, не один раз ловила, но, ввиду отсутствия прямых доказательств и умения мужика убеждать, они так и мирились и всё никак разойтись не могли. Она, не будь дурой, в конечном итоге сообразила, что в самой ссылке есть название браузера, через который ссылка работать будет. Нашла в апсторе «Оnion», который уже несколько лет апстор отказывается блокировать, вставила ссылку и получила доступ к теневому ящику, в котором лежали несколько десятков фотографий пострадавшего с различными девушками. Преступник очевидно долгое время следил за ним, чтобы определить ему место в своей красивой легенде.
— Судя по всему, это действительно намёк на Геру. Даже не намёк, а прямое указание. Порезы в виде перекрещённых колец. Ну, знаете, так обычно на свадебном кортеже или вообще где угодно обручальные кольца изображают. Особенно, учитывая, что эту богиню описывают, как жену Зевса, постоянно терпевшую измены, жестокую женщину, избавляющуюся от соперниц с помощью ядов, уловок и прочей ерунды, — кивает в довершение Чонгук. — Давай Мейцо, гони за фотками.