Martyr (СИ)

— Не у тебя ли проблемы с алкоголем?
— Мейцо, блять, не хочешь — не иди, сходим с пацанами, посидим нормально без твоего негатива. И я без глупостей, у меня мало бабла и бухать я сильно не буду. Тем более я две недели уже работаю и не пью.
— Я за, во-первых, Тэхён отлично поработал и нам есть, что отметить, во-вторых, лично мои недомолвки с ним вроде решились и за это грех не выпить, — улыбается Чонгук, упираясь подбородком в руки.
— Я тоже, погнали, Тэхён влился в коллектив и бухнуть за это дело, чтобы закрепить, — это святое.
— Хрен с вами, пошли, — закатывает глаза Мейцо.
— Я ещё Чимина позову и Хоби.
— Хоби — это…
— Судмедэксперт, Тэхён, заебал, когда ты всех запомнишь?
— Блять, его вроде Хосок звали, я Чимина зато помню, он в библиотеке работает.
— Тэхён… это архив, Тэхён, тут нет библиотеки, — шёпотом, слышным всем, бросает Юнги.
— Ну, все же поняли, о чем речь. Я вообще гений, как можно к таким мелочам придираться?
— Ой, завали, гений, ещё непонятно ничего, а ты уже всё, пиздец, гений.
И Тэхён чувствует, как расцветает в душе новое приятное чувство. Сначала у него живот сводило от предвкушения, когда он только начинал читать про богов, подозревая, что что-то да найдёт, потом ему до трясучки не терпелось рассказать всем о том, что он всё-таки нашёл кое-что интересное, и вот теперь с головой топит приятное чувство всеобщего признания. Тэхён обожает внимание. А ещё Тэхён теперь видимо обожает вот этот чонгуков взгляд, с которым тот на него смотрит сейчас. Там море одобрения, тепла, Чон будто бы глазами пытается сказать: «Ты молодец, я поддерживаю». А пару недель назад они на этом самом месте грызлись, как собаки. Подумать только.
Тэхён, по правде говоря, на следователя заглядывается часто. Тот постоянно чем-то занят и выглядит уставшим, у него тёмные синяки под глазами, а Юнги как-то обмолвился, что Чонгук работает без отпуска уже полгода, у него определённо красивое тело, над которым он, наверное, усердно работает или работал, потому что невозможно быть таким стройным и подтянутым, не делая ничего, непонятно, где этот человек ещё и силы на спорт находит. Чонгук не выглядит старше, чем Тэ, у него красивые чёрные волосы, они недлинные и не особо скрывают сексуальный андеркат. Глядя вот на таких парней, Тэхён только рад повторять себе что-то вроде «ух, сука, я такой гей» и разумеется «жаль, что он не тоже». Хотя Тэхён вообще не из робкого десятка, он долго мучить себя неизвестностью не собирается и сегодня планирует спросить у Чонгука, когда тот напьётся, как у него с ориентацией, или как у него с желанием кое-что попробовать с кое-каким Ким Тэхёном, вдруг окажется, что ориентация следователя включает в себя возможность пробовать разное со всякими Ким Тэхёнами, ну кто его знает, попытка не пытка. Сексом службу в любом случае не испортишь. Поэтому стоит, наверное, спросить прямо, алкоголь развязывает язык всем, Тэхён точно знает.
***
Наверное, основная проблема Тэхёна в том, что он обожает алкоголь.
Нет, сначала всё начиналось очень хорошо. Его заново познакомили с судмедэкспертом и архивариусом. Оба оказались ребятами более чем приятными. Чимин просто очаровательно стеснительная милашка, пухлые губки, добрые глаза, потрясающий безразмерный свитер, весь такой маленький и милый, и ну такой задротик-ботан в этих его круглых очках, что расположил к себе неимоверно быстро, и через пару стаканов светлого пива Тэхён уже во всю сыпал сожалениями, что они нормально познакомились вот только сейчас. Хосок, он же Хоби, тоже приятный чувак, постоянно улыбается, одет во всё яркое, так и излучает ауру добра, по нему и не скажешь, что днями-ночами трупы разглядывает.
Они выбрали небольшой уютный бар, неподалёку от станции метро Йонсан-гу, внутри темно и достаточно душно, на каждом столе стоит хотпот. Тот самый бар, где бородатые татуированные бармены, официанты с лицом и политикой «я не буду вам прислуживать, но вы можете вежливо меня о чем-нибудь попросить и тогда я с радостью выполню вашу просьбу». Стены отделаны камнем, деревянные столы и бра из чёрного металла повсюду. Атмосфера максимально располагала напиздошиться в хлам. Чем Тэхён собственно и занялся.
 
— Нет, я вообще не понимаю вот этих вот агрессивных людей, которые дерутся в барах, — пьяно тянет Тэ, — ну вот нахуя это надо?
— Сказал человек, которого самого к нам в отделение за драку привозили, —смеётся над ним Чонгук, — ой лицемер, я твой рот ебал, — тот тоже порядком перебрал, сказались усталость и сильное напряжение, копившиеся не один месяц.
— Не ебал, зачем ты бросаешься такими словами в пустую? — поигрывает бровями Ким.
— А ты бы хотел?
— А ты предлагаешь?
— Ой, Ким, всё, иди нахуй.
— На твой?
— Снимите себе номер, — внезапно неприязненно тянет Мейцо.
— Мне кажется они сегодня подерутся, — бросает Чимин, придвигаясь поближе к Юнги.
— Или потрахаются, — прыскает Хосок в стакан с пивом.
На самом деле атмосфера попойки была достаточно мирной. Чимин спокойно сидел и общался со всеми, постепенно переключаясь больше на разговор с Юнги, Мейцо удивительно тихий и не негативный сегодня спокойно давал Хосоку себя спаивать, буйными оказались только эти двое. И то, потому что у Чонгука и правда развязался язык по пьяни, а у Тэхёна начало тяжелеть в штанах при виде первого с блестящими, пьяными глазами, развалившегося на диване в похабной позе.
Они не первый раз сцепляются уже. Сначала это были шутливые перепалки, то один подколет, то другой Кельвином назовёт… и в то время, как в крови у всех начинал повышаться градус алкоголя, градус перепалок между этими двумя тоже рос в геометрической прогрессии, и спустя два с половиной часа и несколько литров светлого фильтрованного…
— А ну пошли выйдем.
— А пошли!
— Эй, ну не надо кулаками махать, — пытается вразумить их Юнги.
— Да подожди, мы поговорим просто.
И всё происходит достаточно быстро.
Вот они выходят, пошатываясь, из бара.
Вот останавливаются у входа, и Тэхён вытаскивает пачку сигарет из кармана, а Чонгук на это брезгливо морщится, и Тэ, вскинув удивлённо бровь, убирает сигареты обратно.
— Не куришь?
— Нет.
— А кальян?
— Ну кальян ещё может быть иногда. Но не люблю запах табака.
— Ты хотел сказать «вкус»? — осмелев, подходит ближе.
— Нет, я имел в виду запах, — Чонгук, как ни странно, не отстраняется.
— Почему мне кажется, Чон, что мы с тобой в одной команде? — подходит Тэ ещё ближе.
— Я не командный игрок, Ким, предпочитаю вывозить игру в одного, — смотрит с вызовом, взглядом по чужому лицу гуляет.
И Тэхён понимает, да, вот оно, сейчас вот тот самый момент: алкоголь, взаимный вот этот магнитизм непонятный, который от неприязни до заинтересованности разрастался изо дня в день. Или сейчас или никогда.
— Ммм, слушай, как насчёт того, чтобы в этот раз сыграть дуэтом? — выдыхает уже совсем нагло в чужие губы.
Чонгук скользит пьяным взглядом по его лицу вниз-вверх, и Тэхён почти ожидает, что сейчас оттолкнёт и скажет, мол, ты, педик, не так всё понял. Но нет, следователь поднимает руку, осторожно ведёт большим пальцем по чужой скуле, с интересом наблюдая за своими же действиями, гладит Тэ по нижней губе, внезапно слегка надавливает на чувствительную серединку, и у Тэхёна немного течёт крыша в этот момент. Он плюет на то, что они на улице, на то, что в курилке у бара они далеко не одни, на то, что это далеко не Итхэвон и рядом не гей-клубы. Осторожно приоткрывает рот, не разрывая зрительного контакта с Чонгуком, прикусывает подушечку его пальца и ведёт по ней языком. Его кожа солоноватая и тёплая, и Тэхёну бы задуматься когда тот в последний раз мыл руки, но…
— К тебе или ко мне? — хрипит Чон, отнимает палец, собственнически мазнув им по чужому подбородку.
— К тебе.
***
На пьяную голову всегда всё происходит так: слишком быстро, слишком смазано, слишком странно на утро. Сейчас Тэхён не думает, что всё слишком быстро. В конце концов, у него изначально была цель предложить Чону секс. Кто знал, что он в этот же вечер согласится и даже не возьмёт времени на подумать. Тэхён ни о чем не думает, как и всегда, когда пьян, и не будет думать, ни когда десять минут в такси будет пожирать Чонгука взглядом отнюдь не дружеским, получая похожий в ответ, ни когда протолкнёт ему бедро между ног в лифте, впиваясь в его мягкие, с привкусом алкоголя губы, ни когда тот в ответ в поцелуй прошепчет «только не кусайся», ни когда они, прерываясь на жадные поцелуи, окажутся полуголые в квартире Чона, в которой тот даже не удосужился включить свет.