Настоящая королева

Однако больше всего Нейла удивило наличие зеленых пятен внутри городских стен, словно кроме многочисленных домов, там были еще и сады.
Северная часть города полого поднималась вверх к дальней стене из более темного камня, окружавшей вершину холма, там же виделась крыша крепости или дворца из белого камня.
— Это замок? — спросил Нейл, показывая на север.
Беримунд улыбнулся.
— Вопрос воина. Это дворец. Все внутри старых стен — это постройки Хаухейма, самого старого города. Если начать спускаться к реке, то попадешь в Нитерхейм. Ну, а ближняя часть со всей этой зеленью называется Гилдгардс. Западная часть города — отсюда ее видно не очень хорошо — называется Неоджейм. На нашей стороне — Сутстат.
— Вы любите свой город, — заметила Элис.
Беримунд кивнул.
— Это самый замечательный город на свете. Я буду рад показать его вам.
— Будем надеяться, что ваш отец не станет возражать, — ответила Мюриель.
— Улицы города вы увидите по дороге к дворцу, — сказал Беримунд.
Нейл подумал, что принц не ответил на скрытый вопрос королевы, и это показалось ему дурным знаком.
Они въехали в город через ворота Сутстата и сразу же оказались на многолюдной рыночной площади с фонтаном и бассейном посредине. В центре фонтана виднелась статуя — по крылатым башмакам и посоху Нейл узнал святого Турма. На противоположной стороне площади стоял массивный храм с двойными часовыми башнями.
Когда мимо проезжал Беримунд, люди оставляли свои дела и кланялись ему. Они пересекли площадь, проехали по улице и вскоре оказались на главном мосту. На реке Нейл увидел множество разных судов, в основном баржи и небольшие корабли с треугольными парусами. Интересно, какие детали защиты города он не заметил в водах реки: цепи, наверное, или ловушки, которые можно поднять, чтобы остановить вражеские корабли и обстреливать их с моста.
Нет, Кейтбаург совсем не походил на Торнрат, вообще на неприступную твердыню, но Нейл должен был признать, что город построен очень умело. Оставалось надеяться, что армию Ханзы строили другие архитекторы.
Грудь Мюриель сжало, когда они пересекали Донау. Теперь она во вражеском городе. Беримунд был готов отпустить ее домой. Почему она не воспользовалась его предложением? Однажды ей уже дали понять, что Маркомир больше не следует традициям и потерял честь — так почему же она согласилась продолжить свой путь? Да, Беримунд обещал ей свою защиту, но может ли она на нее рассчитывать?
Маркомир должен понимать, что, если он оставит у себя Мюриель в качестве заложницы, Энни это не остановит. Роберт так уже поступил, и Энни захватила Эслен. Эта история известна всем.
Она гордилась Энни — никогда прежде Мюриель и подумать не могла, что ее младшая дочь вернется другим человеком. Откуда в ней столько силы и характера? И разве можно было представить ее королевой? Однако изменения, произошедшие в Энни, сделали ее совеем непохожей на ту девочку, которую так хорошо знала Мюриель. Энни вела себя отстраненно, ее окружали сефри, фехтовальщик из Вителлио и преданные воины. Она стала странной, погруженной в себя, все время прислушивалась к голосам, неслышным другим. Иногда в ней даже появлялось нечто устрашающее.
— Что вас встревожило? — спросила Элис.
Мюриель подняла голову и поняла, что вместо того, чтобы осматривать Кейтбаург, она уставилась на поводья своей лошади.
— Я просто думала о том, какое облегчение испытала, когда сняла корону, — сказала Мюриель.
— Иными словами, когда ее надела Энни?
— Нет, когда ею завладел Роберт. Да, я стала пленницей, но была избавлена от необходимости делать безрадостный выбор. Теперь на меня не давит бремя вины.
— Ну, что ж, можно на это взглянуть и так.
— А сейчас мне кажется, что это происходит снова.
— Вы полагаете, что прибыли сюда, чтобы стать пленницей?
Мюриель огляделась, но Беримунд уехал вперед, объясняя устройство города Нейлу, а остальные всадники держались на почтительном расстоянии от двух женщин.
— Энни послала меня сюда, Элис.
 
Элис нахмурилась.
— Но вы сами придумали идею с посольством.
— Да, так я думала сначала. Но когда я пришла к ней, она уже все знала. Энни пыталась это скрыть, но я видела, что она знает. Наверное, ее посетило одно из ее видений. И она очень настаивала, чтобы я взяла с собой тебя и Нейла.
— Я бы поехала с вами в любом случае.
— Но не сэр Нейл. Ему бы следовало выздоравливать.
— Да, любопытно, — заметила Элис. — Интересно, чего она от нас ждет?
— Нам не следует об этом говорить, — сказала Мюриель, вспомнив о монахах, способных услышать стрекотание сверчка на расстоянии в сто миль. Может быть, именно по этой причине их и оставили вдвоем? Скорее всего, она не имела в виду ничего определенною.
— Пожалуй. Мне кажется, сейчас вы понапрасну тревожитесь, — ответила Элис. — В замке говорить будет гораздо опаснее.
— Это верно. Что тебе известно о замке?
— Я знаю, что он называется Кьюниджоросн.
— Я имела в виду другое. Построен ли он так же, как Эслен? Я говорю о конструкции стен?
Элис слегка качнула головой, чтобы показать, что она поняла намек на тайные ходы в Эслене.
— Я не знаю. Большая часть замка выстроена раньше, чем Эслен. Не думаю, что его возводили архитекторы той же школы, но полной уверенности у меня нет.
— Ну, будем надеяться, что мы поймем, зачем сюда прибыли, когда придет время.
— Вы приехали, чтобы попытаться заключить мир, — заметила Элис. — Помните?
— И я сделаю все, что в моих силах. Однако надежд у меня почти не осталось.
— Война еще только начинается. Ситуация изменится, когда одна из сторон получит некоторое преимущество. И тогда вы станете голосом Кротении.
— Это верно. Кажется, предыдущая война с Ханзой продолжалась десять лет.
— Ну, в таком случае, будем надеяться, что здесь хорошо кормят.
Кьюниджоросн их удивил и даже Мюриель, которая не особенно разбиралась в военном деле, сразу поняла, что замок не рассчитан на серьезную оборону. Он больше походил на большой особняк прямоугольной формы, в четыре этажа, с огромным внутренним двором. В замке имелось несколько башен, но они скорее его украшали, чем служили оплотом обороны.
Конюхи приняли лошадей, и Беримунд проводил их внутрь чередой коридоров. Они поднялись на третий этаж и Мюриель решила, что они направляются в одну из башен. Однако Беримунд привел их в просторные, хорошо обставленные покои с большими окнами.
— Ваше величество, если эти комнаты вас устроят, то они станут вашими покоями.
Мюриель выглянула в окно. Отсюда открывался красивый вид на восточную часть города, извивающуюся ленту Донау и далекие равнины.
— Меня это вполне устраивает, — сказала она. — Благодарю, вас, принц.
— Я пришлю вам нескольких слуг, чтобы вы могли выбрать тех, кто вам больше понравится. Надеюсь, после того, как вы не много отдохнете, мы с вами вместе поужинаем.
— Я принимаю ваше приглашение, — сказала Мюриель — А будет ли на ужине ваш отец?
— Я намерен поговорить с ним прямо сейчас, — ответил Беримунд.
— Я бы хотела встретиться с ним при первой же возможности.
— Конечно, ваше величество. Я сообщу ему о вашем желании.
Однако, когда через несколько колоколов они вошли в обеденный зал, Маркомира там не оказалось.
Мюриель вежливо встала, когда ей представили дюжину ханзейских лордов и леди, стоявших возле длинного дубового стола. Ни у одного из них не было высшего титула, они все были ровесниками Беримунда.
Зал был просторным, его освещало множество свечей. Стены украшали гобелены со сценами охоты. Две белых борзых разгуливали вокруг стола, а через открытую дверь на кухню Мюриель видела деловито снующих слуг. Пахло дымом и чем-то вкусным. Некоторые ароматы показались Мюриель совсем незнакомыми.
Принесли мед, но Мюриель нашла его слишком сладким, затем подали груши и незнакомые ягоды, которые королеве очень понравились.