Жемчужинка (СИ)
- Вас как зовут, парни?
- Я не парень, я девушка! - слегка обиженно проквакал первый.
- О, прости! Не силён в тонкостях вашей анатомии. Первый раз вижу бацхвари так близко. Точнее, вообще вижу первый раз.
- Наши имена тебе ничего не скажут, человек, - откликнулся теперь уже, как я понял, парень, хотя отличий, как не старался, я так и не разглядел, - Язык бацхвари сложен сам по себе, но ещё и половину звуков, что мы издаём, разумные Океании не могут услышать. Особенно человек. Такова наша природа, такова ваша природа.
Это, кстати, было заметно. Нижняя губа, как и вся челюсть бацхвари, была намного подвижней верхней. И когда они говорили, то звуки не всегда совпадала с открыванием рта, а артикуляция губ нередко вообще шла поперёк слов. Смотрелось это весьма занятно.
- Ладно, - не стал спорить я, - нет так нет. Можете передать Старому, что Господин Мо ждёт его. Пусть приходит, пообщаемся.
- Вечером. Мы можем находится под жарким глазом Голубого Ока, но лучше себя чувствуем, когда его лучи падают косо. Утром, вечером, ночью.
- Когда пасмурно или дождь, - подхватила девушка бацхвари - в тени.
- Чтож, тогда до вечера, - согласился я, - нам-то всё равно, а вам пусть будет удобно.
- Мы может быть свободными?
- Конечно…
Они несколько секунд обозревали нас с Головастиком, а потом, прямо из сидячего положения, в пару мощных прыжков достигли кромки воды и по красивой параболе нырнули в мелкую набегающую волну.
- Умеют, однако.
- Головастик может даже лучше, - недовольно пробулькал мой пет.
- Ну, ещё бы, - похлопал я его по упругому боку, - ты однозначно - красава!
Старый даже на внешность был - старый. Кожа подёрнута сеткой морщин, узоры на ней выцвели, глаза-перископы, стоило Старому чуть расслабиться, тут же норовили обвиснуть. Если бы у него были плечи, я бы сказал, что они сгорблены под гнётом времени, но плеч у бацхвари нет. А ощущение - есть…
Длинные дреды Старого были заплетены в пучок и перевязаны шнуром. И в этот пук воткнута шпилька из витой кости. Типа корона или ещё какая мулька.
Старый опирался на слегка изогнутый "посох". Желтоватое ребро какого-то морского существа. Может рыбы какой, а может кого ещё. Посох кроме статуса, похоже, никакой функции больше не несёт. Тонкий, с метр длины, кое-где нечёткая, стёршаяся резьба. Навершие обкручено несколькими скупыми нитками коралловых кривеньких бус. Как здорово, что со мной рядом нет Крука или мастера Ыки, убились б об скалу глядя на такое непотребство! Или убили кого…
В остальном, такой же прикид, как и у молодых собирателей. Плохенький, тяп-ляп, пояс, и на ноге в простенькой двойной подвязке - нож. Ну, если это так можно назвать… И лишь одна-единственная деталь "костюма" сильно отличалась от всего остального. На плоской груди Старого, на плетёном шнурке из радужных волос бацхвари висел металлический голубовато-зелёный медальон. Не очень большой, сантиметров пять, тоненький, плоский, покрытый мельчайшей замысловатой резьбой. Вилюшек было так много, что даже моё изумительное зрение сразу в них потерялось.
Трудно сразу сказать, является ли медальон каким-нибудь амулетом, а того круче -артефактом, но то, что это работа несравнимо более искусных рук, что видел у этих бацхвари, это точно.
Старый некоторое время молча рассматривал меня, Головастика, "Принцессу Мими", пляж, небо… Глаза шарились по окружающему, не останавливаясь на чём-то дольше нескольких секунд. Это непрестанное шевеление выглядело бы бестолково и даже несколько тревожно, если бы не Головастик. Я уже настолько привычный, что перестал замечать вертикально-горизонтальную суету глазных отростков.
- Приветствую тебя, человек, - проквакал Старый, лишь на мгновение задержав на мне взгляд обоих глаз. Голос у него оказался слегка скрипучий и словно надтреснутый, - Моё имя и статус - Старый. Как мне называть тебя?
- Моё имя, Господин Мо, - слегка кивнул я в ответ, - Но можно просто - Мо. Так будет проще, Старый.
- Ва-а-а… - чуть присел в коленях и слегка отпал челюстью Старый, - Какое солидное имя.
- Мне многие говорили об этом, но никто не поспешил разъяснить, в чём именно солидность.
- Никто? - удивился голосом Старый.
- Ни друзья, ни враги.
- Значит, есть в этом какой-то смысл которого я пока не вижу. Тогда и я не стану.
Так, опять облом… Очередной. На секунду меня взяло сильное расстройство. Будь мне лет на тридцать пять поменьше, когда я был горячим и резким семидесятилетним парнем, я бы, наверное, жабана ударил. Но с тех пор я обрёл внутреннее спокойствие, мудрость и всепрощение. Ну, не так что прям - все, но многое.
- Что предложить тебе, Старый? - повёл я рукой. За спиной стоял низкий столик с несколькими бутылками с напитками. Тарелки со свежими морепродуктами. Два кресла-качалки. Одно моё, именное и одно гостевое, так сказать, - Выпить, закусить, присесть?
Бацхвари, не чинясь, проковылял к столику. Ходил он несколько забавно. Чуть-чуть подпрыгивая, подгибая коленки сразу в двух суставах и выкидывая лапу с широко расставленными пальцами. Походка была довольно уверенной, но всё время казалось, что прыгать на четвереньках Старому намного привычней. Быстренько "отсканировав" все предметы и угощенья, он качнул туда-сюда кресло, квакнул, что можно было перевести как - "о-о"… и присел на корточки.
- Пожалуй, я пока посижу так, как мне привычно, - проскрипел Старый, - И за предложение пищи спасибо. Тут наши традиции, как и у всех разумных Океании, не различаются. По крайней мере, с твоими, Мо.
- Ну а я, с твоего позволения, присяду.
Усевшись и пару раз качнувшись под любопытным взглядом Старого, я ещё раз обвёл рукой тарелки, - Устрицы, мидии, гребешки, крабы?
- Спасибо, сыт, слава Ушедшим. Может быть потом, но сейчас я буду говорить о важном, - помотал головой Старый.
- О важном поговорить и я люблю, - согласно кивнул я в ответ, - Была б моя воля, я бы только и делал, что умные разговоры разговаривал. О чём же пришёл говорить ты, Старый?
- Прежде всего, прошу прощения за молодых собирателей. Они видели, как твой квамат, друг-помощник-защитник, - пояснил Старый на мои поднятые брови - выпускал рыбу попавшую в большой дырявый сундук.
- Верша. Это называется - верша, Старый.
- Ва-а… Я запомню. Верша. Так вот, квамат выпускал из верша попавшую туда рыбу. Один раз, второй, третий… Значит, она ему не нужна, решили они. Ничего плохого не будет, если они заберут то, что отпускают. Глупые, молодые, - покачал головой Старый, - Цепочка размышлений длится дальше того, что видят глаза. Но всё же есть и моя вина - плохо учил. Они слышали о Туан"на, но никогда не видели. Редкий, очень редкий квамат, даже для нашей расы. Квамат не может, несмотря на свой развитый ум, создать техническое устройство. Пользоваться - да. А значит, где-то есть тот, кто его научил, кто дал верша. Друг-Хозяин.
- Друг-Хозяин? - переспросил я заинтересовано.
- Да, друг-хозяин. Туан"на никогда не служат хозяину, если он не друг. Просто хозяину, очень недолго, до испытания "Право на жизнь". Слышал о таком?
- Хм… Слышал.
- Да, да… - покивал плоской головой Старый, - Думаю не только слышал, но и видел.
- Ну, можно и так сказать, - улыбнулся я.
- Квамат считается молодой, пока не прошел испытание. После него, если выжил, от хозяина "не друга" уйдёт.
- Интересно…
И правда, очень интересно. Кажется, с помощью этого бацхвари я смогу узнать о Головастике много полезного. Лягушки, сто пудов, о расе Туан"на знают много больше, чем кто-либо. Чтож, кажется, моя удача снова мне ворожит, а?
- Молодые были неправы, Мо, - вернулся к теме Старый, - Я прошу прощения за них. Лишь добавлю, что не от хорошей жизни они так поступили.
- Пустое, Старый. Нам рыбы не жалко.
- Всё равно я им устрою… - пообещал Старый, - Но сейчас буду говорить о более важном. Никогда мы не слышали, чтобы у квамата был хозяин - человек. Только бацхвари. А бацхвари нам опасны.