Хищник (ЛП)

На сцене было не менее шести женщин, каждая из которых была одета как какое-то животное. У некоторых были рога. У других уши. Но у всех были маски на лицах, раскрашенные краской тела и длинные хвосты, свисающие до пят.
— Мяу, — прошептал Дин.
Я не была уверена, что ему ответить. К счастью, начал говорить ведущий, поэтому отвечать мне не пришлось.
— Посмотрите на лису, — голос ведущего был мягким и монотонным. — Лот номер восемь-семь-три-девять-шесть-пять, начинаем торг, — он сделал паузу, пока все не обратили внимание на женщину, которую он описал, так как прожектор зажегся над ней. — Оригинальная работа Энди Уорхола. Отличное состояние. Торги начинаются с восьмидесяти пяти тысяч.
Прозвучал один сигнал. Не очень громкий, но достаточный для того, чтобы привлечь внимание.
— Торг повышается до девяноста тысяч.
После каждого сигнала он говорил нам новую цену. И всё это время лиса держалась за деревянный каркас картины, своими движениями ловко имитируя животное.
Я еще не была готова приступить к работе. Мне нужно было еще несколько минут, чтобы прочувствовать это место, чтобы немного отвлечься от того, что должна была сделать. Я не хотела суетиться, и мне нужно было что-то вкусное, чтобы убрать сухость в горле и успокоить тяжесть в груди. Каждый раз, когда я двигала рукой, вспоминала о пульте и кнопке, которую мне в конечном итоге нужно нажать. И Мина, как я знала, была где-то здесь и, вероятно, наблюдала за мной, ожидая, моего успеха или провала.
— Давай чего-нибудь выпьем, — сказала я Дину и повела его в ближайший бар, чувствуя, как он очень быстро семенит, чтобы не отставать от меня.
— Пино Гриджио, — сказала я бармену. — Охлажденное, если у вас есть.
Бармен был высоким, широкоплечим, весь в коричневой краске, покрывающей его грудь, и с большим белым кругом у основания шеи. Его маской был череп оленя, у него даже были рога. Кубики пресса двигались, когда он шел. В это же время двигались и рога.
Он вытащил бутылку из ледяной ванны, наполовину наполнил стакан, а затем поставил его передо мной
— Не хочешь воды, Дин?
Он стоял рядом со мной у бара, глядя на меня, а не на очаровательных животных на сцене.
— Дин?
— Да.
— Ты не хочешь....
— Д-а-а-а…
Он всё еще был под кайфом.
— Воды, пожалуйста, — сказала я бармену, пытаясь заглянуть ему в глаза. Я не смогла их увидеть. В отверстиях черепа была только темнота. Это меня немного успокоило.
Он поставил стакан передо мной, и я протянула его Дину.
— Давай найдем место, где можно будет присесть, — сказала ему, распробовав вино у себя во рту.
Мы с Дином подошли к пустому креслу для двоих и сели.
— Дом?
— Еще нет, Дин.
Он смотрел на меня, его концентрация была гораздо сильнее, чем я ожидала. Так как он казался таким заинтересованным, возможно, сейчас было подходящее время, чтобы сказать ему, почему мы здесь.
Я повернулась к нему.
— Дин, давай поговорим, — я сделала паузу, ожидая хоть какого-то ответа, но он ничего не сказал. — Я привела тебя сюда, прежде чем отвести домой, потому что хочу получить особенный подарок. Нечто прекрасное. Что-то, что буду хранить до конца своей жизни, чтобы это всегда напоминало мне о тебе. Хочешь, чтобы у меня было что-то подобное?
Он кивнул.
Мы сидели так близко, что наши берда соприкасались. Но мои губы были достаточно далеко, и я не хотела бы ничего менять, да и руками прикасаться особо не хотелось, поэтому слегка наклонилась к его руке. Новый ракурс дал ему гораздо лучший обзор на мою грудь.
— Посмотри, Дин, — я указала на сцену. — Ты это видишь?
— Животное?
Я улыбнулась, но этого не было видно, так как шарф покрывал мои щеки. Когда он, наконец, взглянул на меня, я сказала:
— Да, там наверху животное. И все эти животные держат особенные подарки. Один из подарков будет просто идеальным для меня.
Голос ведущего звучал из динамиков, он описывал картину, и звонки раздавались до тех пор, пока торги не закрылись. Похоже, это не привлекло внимания Дина.
— Ты его хочешь? — спросил он.
 
— Да, и я хочу, чтобы ты его мне купил. Как думаешь, сможешь?
Он снова кивнул и попытался встать, но я его остановила.
— Нет, Дин, ты не можешь просто пойти туда. Ты должен воспользоваться этим, — я показала ему пульт. — Когда на сцену вынесут что-то, что, по-твоему, должно быть у меня, я хочу, чтобы ты сказал мне, и я нажму эту кнопку, — мой палец завис над зеленой кнопкой. — Ты понимаешь меня?
— Да.
— Хорошо. Так что ты хочешь мне приобрести?
Он посмотрел на сцену и наблюдал за тем, как жираф выносил коробку, в которой были мужские часы.
— Нет, — пробормотал он.
По крайней мере, он знал, что этот подарок для меня неподходящий. Может, с его сознанием было всё намного лучше, чем я предполагала.
Пока Дин продолжал смотреть на сцену, я осмотрела помещение. Мина много не рассказывала об Аукционе. Я знала, что нам нельзя появляться тут просто так. Бронирование должно было быть сделано заранее, и информация о нас должна была быть предоставлена тому, кто управлял Аукционом. Но подробности — например, кто все эти люди, где они получили эти предметы, чтобы их в последствии продать, и как полиция не узнала об этом месте — такой информацией я не располагала.
И не думаю, что когда-либо об этом узнаю.
— Обратите внимание на тигрицу, — сказал ведущий. — Лот номер восемь-семь-три-девять-шесть-девять, начинаем торг.
Я почувствовала что-то на своей руке. Когда посмотрела вниз, то увидела, что Дин поглаживал мой локоть костяшками пальцев. Это не было сексуальным жестом, больше похоже было привлечение внимания.
— Это, — сказал он, кивая в сторону сцены.
Я устремила взгляд на сцену, где в центре стояла тигрица. На ее шее висел бриллиант на простой серебряной цепочке. Даже отсюда я могла сказать, насколько он был большим и красивым.
Внутри у меня всё сжалось.
—Ты хочешь подарить мне это ожерелье?
— Да.
Я дотронулась пальцем до зеленой кнопки.
— Скажи мне, когда нажать, хорошо?
— Это бриллиант в пять и три карата, — сказал ведущий. — Ограненный, круглый. Чистота — IF. Торги начинаются с шестидесяти тысяч.
Дин сжал мою руку немного сильнее. Я приняла это за его согласие, чтобы нажать кнопку. И сразу же услышала сигнал.
— Сейчас ставка шестьдесят пять тысяч.
Дин снова обхватил пальцами мою руку, и я еще раз нажала.
— Ставка семьдесят тысяч.
Я знала лимит его кредитной карты, годовой доход, сколько он платил за свой дом, сколько за эскорт, который приходил к нему домой, когда ему не хотелось никуда выходить. Я знала, что он может позволить себе это ожерелье. Просто боялась, что цена станет слишком высокой, и он начнет сомневаться. Прежде чем это станет проблемой, мне нужно было дать ему немного поддержки. Если мужчина любил секс достаточно, чтобы заплатить за него, я могла использовать это в своих интересах. И то, что я обещала, не означало, что выполню это.
— Дин, — я застонала ему в ухо. — Тебе бы хотелось, чтобы мы пошли к тебе домой после этого? Я провожу тебя до твоей спальни, усажу тебя на кровать и медленно буду снимать с себя всю одежду, пока на мне не останется только ожерелье?
— Ставка восемьдесят тысяч.
— А потом я оближу этот бриллиант, чтобы всё было красиво и мокро, и потом нежно потру его о кончик твоего члена.
— Ставка восемьдесят пять тысяч.
— Хочешь увидеть, как прекрасно этот бриллиант будет смотреться на моем обнаженном теле? И как он будет ощущаться на кончике моего языка, когда я буду тебе отсасывать?
Звук его дыхания ясно давал понять, что ему нравится эта мысль, поэтому он продолжал давить пальцем на мою кожу.
Я нажала кнопку.
— Продано номеру двадцать.
Я выиграла ожерелье.
Что более важно, Дин заплатит за меня восемьдесят пять тысяч долларов.
Винтер не говорила мне, сколько она заработала на своем первом Аукционе. Мой итог мог быть намного ниже, чем у нее, и сделал бы меня похожей на полную дуру. Или, может быть, мой лот был намного дороже, и Мина гордилась бы мной больше, чем Винтер.