Серебряный лис (СИ)

— Есть!
В это же время во дворе замка Серебряный Лис.
— Докладывайте — произнес я глядя на спешившегося арбалетчика.
— Лорд Андрэ, задание выполнено. Две группы войск примерной численностью в сто сорок человек уничтожено, третья группа не обнаружена.
— Почему не обнаружена?
— В первую ночь мы успели только к двум местам стоянки врага, а во вторую ночь, прибыв к третьей точке дислокации, были обнаружены брошенные вещи и даже часть оружия. Произошедшее мне не известно.
— Потери, пострадавшие есть?
— Нет.
— Хорошо, отдыхайте.
«Даже сто сорок человек ликвидированных, это уже уровняет нас в бою» — мелькнула мысль.
Часом ранее был получен доклад и от Леона о разгроме караванов перевозивших в закрытых повозках провизию и о захваченном оружии, которое готовили к продаже во Флорентиду, перевозя в повозках прикрыв его бытовыми товарами.
— Виктор, — начал я разговор, когда мы зашли в кабинет — благодаря действиям арбалетчиков и наемников, мы смогли оттянуть время нападения графа, но думается мне, что узнав о потерях, он уже не будет медлить, поэтому предлагаю выдвинуть четыре сотни бойцов к полю возле границы. Перейти границу и атаковать сами мы не можем, иначе король объявит нас зачинщиками и вышлет графу поддержку для нашего уничтожения, граф ему нужнее меня.
— Хорошо. По какому плану будем действовать?
— В полевом сражении вести бой тяжелее…
— Но численность войск у нас примерно равная, так что можно выстроить их в три ряда, пространство позволит, а значит должны удержать графское войско.
— Удержим, понесем потери и заметь не малые, а что дальше?
— А дальше он к нам какое-то время не сунется.
— Вот именно «какое-то время». — протянул я — давай так, ставим первую линию из копейщиков сотню человек и все должны стоять на колене так проще упереть копья в землю для сдерживания кавалерии, за ними арбалетчики также сотня человек их дальность стрельбы позволит прицельно вести обстрел по приближающемуся противнику, потом лучники они ведут обстрел, как только выжившие от болтов попадут в поле выстрела лука. По флангам оставим мечников, когда конница врага пройдет до копейщиков на расстояние метания гранаты, каждый из них должен будет успеть сделать по одному броску…
— Все хорошо, но осколки гранат летят далеко, пострадает и наша армия — заметил Виктор.
— Поэтому мы дадим им шумовые граты, без начинки, только сосуд с порохом, взрыв громкий, а поражающие элементы только сам сосуд, суть в том чтоб испугать лошадей они не приучены к взрывам и должны испугаться, скидывая всадников, и убегая с поля снося все на своем пути.
— Логично.
— Далее они кинут пехоту, а у нас опять арбалетчики и лучники отработают по полю, самим не наступать и не с места. Как изюминка на торте против пехоты выйдут мечники, а копейщики, бросив копья, присоединятся к бою на мечах.
— На первый взгляд логично и просто, нам бы кавалерию…
— Что поделать?… Будем обходиться тем, что имеем, никто не рассчитывал на ранее нападение. — немного подумав, на ум пришла корректировка плана — Слушайте, а ведь со стороны графства есть лес и он не далеко полторы — две сотни шагов от границы…
— Но мы не можем начать бой там, иначе нарушим границы, вы же сами говорили — поправил Виктор.
— Верно, но что нам мешает отправить туда отряд гренадеров? Пусть возьмут лошадей и укроются в лесу, а когда враг закончит боевое построение и двинется на нас то из леса на конях, гренадеры зайдут в тыл врага, бросая гранаты и сразу скрываясь.
— А говорили ловушку не придумать — заявил капитан — в таком случае можно и на поле боя оставить не сотню, а полсотни арбалетчиков, а еще полсотни так же спрятать в лесу и после метания гранат в тылу начать обстрел из леса, арбалеты то у нас на двести пятьдесят шагов смело поражают цель!
— Молодец, Виктор! Я не ошибся, назначив вас капитаном! Тогда поставьте во главу «лесного» отряда своего лейтенанта, парнишка смышленый, сообразит, когда начинать атаку.
Вечером следующего дня наши войска прибыли к полю боя, а Эрнесто повел лесной отряд для выбора более удачной позиции, утром мы увидели знамена приближающейся армии графа. Надо отдать должное слаженности их отрядов, быстрое развертывание и занятие боевых позиций.
 
— Что скажите Виктор? Красавцы? — усмехнувшись, спросил я капитана.
— Построение боевых порядков и развертывание их на поле боя осуществлено лихо, согласен, но вот и минус в их действиях тоже хороший — задумавшись, ответил он.
— Какой же?
— Они нас недооценивают, решив бросить войска с марша в бой, могли бы потянуть время переговорами и дать солдатам отдохнуть после такой дороги, но как я вижу, переговорщиков они даже не собираются высылать.
— Тут вы правы, но и сил у них побольше нашего, там не менее семи сотен бойцов.
— Что я слышу? Господин барон! Не страх ли это в вас заговорил? — с издевкой произнес Виктор.
— Скорее голос разума, — нервно усмехнулся я — прикажите арбалетчикам спрятаться за спины копейщиков и вести стрельбу с колена, так откроем возможность лучникам, стоящим позади, вести прицельный огонь по прорвавшимся вперед врагам.
Через полчаса мы увидели несущихся на нас всадников с длинными пиками, которыми они намеревались пронзить наших копейщиков. Последовала команда «пли!», щелчки арбалетных замков, и свист болтов наполнили поле боя, конница врага начала падать, еще мгновение и с неба на врага посыпались стрелы. Увидев как конница преодолела большую часть пути до наших позиций, граф бросил в бой свою пехоту, которая прошла не более пятидесяти шагов начала падать, получая болты в спину, перед конницей графа зазвучали взрывы, лошади начали дичать, отказывались скакать вперед, разворачивались и сломя шею несли своего всадника обратно в лагерь, начав топтать собственную пехоту. В это же время прозвучали взрывы в тылу врага, бойцы которые, увидев дым, грохот и падающие тела своих товарищей или даже части от них, были объяты паникой. Страх среди пехотинцев стал настолько велик, что вместо отступления они кинулись в бездумную атаку. В какой-то момент казалось, что обезумевшая толпа сметет нас, даже не заметив. Часть атакующей пехоты была убита арбалетчиками из леса выстрелами в спину, часть успели смести наши стрелки из передовой линии. Почти две сотни обезумевших, кричащих благим матом пехотинцев, врезались в линию наших копейщиков, зрелище отрубаемых частей тела, выпускаемых кишок и летящих с плеч голов, врезалось в память. Вошедшие в бой мечники, с флангов начали теснить их и замыкать круг для полного уничтожения. Всадники врага, которые до этого метались по полю боя успокаивая лошадей, смогли сформировать новый строй и кинулись на помощь своей пехоте, наши стрелки отступив на полсотни шагов назад и заняв новые позиции с удвоенной силой поливали конницу из луков и пехоту из арбалетов. Дикие крики, стоявшие на поле брани стихли примерно через два часа с начала боя. Граф с небольшим войском отступил в границы своего владения.
Осматривая поле боя, после сражения с целью поиска раненых, которых было очень много, приходилось ходить по груде, как человеческих, так и лошадиных трупов, каждый раз ступая я попадал в зловонные лужи смешанные из крови, мочи и рвотных масс, даже желудки бывалых воинов не выдерживали такого вида и запаха, что не предавало свежести воздуху. Делать было нечего, необходимо было разыскать и вывезти с поля боя всех раненых. Стоны лежавших на поле бойцов были слышны до позднего вечера и лишь только ближе к закату мы смогли погрузить всех на подошедшие телеги, которые следовали за нашими войсками и отправить их к замку в полевой лазарет, возведенный возле лагеря. Собрав оставшихся в живых бойцов, была устроена перекличка и подсчет потерь с обеих сторон, который продолжался до поздней ночи. При свете факелов часть наших солдат ходила и осматривала поле боя, считая потери обеих армий и все еще выискивая живых, но их уже не было.
— Как настроение в войсках — спросил я своих офицеров, когда мы расположились на отдых.