Беркутов-Туманный (СИ)

Я заставил себя спокойно закрыть багажное отделение, неспешно дошел до водительской двери, забрался на свое сидение, услышал голос Иришки и «весело» поздоровался:
— Привет, солнце! Мы соскучились. Как де— …
— Привет, Игнат! — мрачно отозвалась она. — Дела, мягко выражаясь, так себе — к Наде подвели высокорангового бретера и не убили только благодаря опыту дежурного целителя дуэльного комплекса, фантастически быстрому приезду Ксении Станиславовны и мощи ее Дара!
— Так, стоп! — рыкнул я и потребовал подробностей.
— Вчера днем Надя и Валерий Константинович обедали с управляющим дорожно-строительной компании «Автострада» в ресторане «Царская охота». Там новый официант принес нашей родственнице «заряженную» минералку, и через десять минут Недотроге захотелось в туалет. Сходить — сходила. Но на обратном пути столкнулась с неким Антоном Григорьевичем Щербининым, записным бабником и повесой.
Этот тип, как обычно, пьяный в хлам, шлепнул Надю по заднице и предложил согреть ему постель. За что, конечно же, был вызван на дуэль. Принимая вызов, вроде как, по пьяни, оговорил условия — бой в течение полутора часов, магией и сталью, без подмен и до смерти одного из противников. А уже через тридцать пять минут вышел на арену абсолютно трезвым, продавил защиту Богатыря всего за пятьдесят четыре секунды и, фактически, убил. После чего проигнорировал требование судьи пройти проверку на наличие запрещенных артефактов, ушел под пелену теневика и скрылся в неизвестном направлении. А теперь слушай еще внимательнее: в это же самое время настоящий Антон Григорьевич Щербинин пьянствовал в яхт-клубе на побережье Лазурного моря, умения, которые во время боя применила Недотрога, были на восемьдесят с лишним процентов слабее, чем обычно, и Ксения Станиславовна, забравшая ее в свою клинику, нашла в крови раненой мельчайшую аструмовую пыль!
— Это Призрак! — уверенно заявила Света. А после того, как я развернулся к ней всем корпусом и вопросительно выгнул бровь, мрачно добавила: — Один из самых известных наемных убийц Империи, о котором известно только то, он то ли Богатырь, то ли Князь, меняет «личины» с помощью высокоранговой лепки, каким-то образом ослабляет будущую жертву, продавливает ее защиту, всегда убивает ударом воздушного лезвия в сердце и покидает место боя под пеленой теневика.
— Следователь, занимающийся этим делом, пришел к точно такому же выводу… — вздохнула Иришка. — А во время разговора тет-а-тет посоветовал Валерию Константиновичу не льстить себя надеждой на воздаяние, так как эта тварь неуловима.
— Ему так кажется… — холодно процедил я, на время задвинул мысли о возможностях Дайны куда подальше и спросил, что с Надеждой.
— По уверениям Ксении Станиславовны, к концу месяца будет в полном поря— …
— К концу месяца? — ошалело переспросил я. — Находясь в руках целителя второго ранга⁈
— Игнат, ты забыл про аструмовую пыль… — угрюмо напомнила Ира. — А она нещадно «режет» любые целительские воздействия. Скажу больше: я до сих пор не понимаю, как дежурный целитель дуэльной арены смог удержать Надю до приезда Веретенниковой, и каким образом Ксения Станиславовна срастила разорванное сердце!
Я скрипнул зубами, набрал полные легкие воздуха, медленно выдохнул и озвучил «сделанный вывод»:
— Нам надо в Новомосковск. И чем быстрее — тем лучше. Так что я звоню государыне…
…Воронецкая ответила на вызов секунд через пятнадцать, попросила чуть-чуть подождать и, судя по изменениям звукового фона, перешла в другое помещение. А там снова поднесла трубку к уху и спросила, знаю ли я о попытке убийства Надежды Олеговны.
Врать личности, способной получить детализацию звонков всех наших телефонов, было бы идиотизмом, поэтому я сказал правду:
— Да, Людмила Евгеньевна, знаю — только что разговаривал с подругой семьи.
  
— Вы сейчас в «Лугах», верно?
— Верно.
— Тогда езжайте в «Нелидово»: там вас ждет «Антей».
— Кстати, со вчерашнего вечера… — уточнила Дайна, и на миг сбила меня с мысли. Впрочем, ненадолго:
— Спасибо, Людмила Евгеньевна. Буду должен.
— Не юродствуйте, Игнат Данилович! — фыркнула она и заявила, что должна нам на пару порядков больше.
Я дождался первой же паузы в ее монологе и перевел разговор в более комфортную колею:
— Кстати, мы выполнили ваш заказ. Можем завезти во дворец по дороге в клинику Ксении Станиславовны.
— Весь? — недоверчиво спросила Императрица, выслушала односложный ответ, судя по последовавшей за ним паузе, выпала в осадок, и очередной раз продемонстрировала умение думать не только о себе-любимой: — Нет, заезжать во дворец не надо — даже с учетом того, что сегодня воскресенье, вы потеряете впустую как минимум час. Что испортит вам настроение еще больше. Поэтому сделаем так: сразу после вылета из «Нелидово» пришлите мне сообщение, и я приеду на аэродром сама…
И ведь действительно приехала. Причем не с опозданием, а заранее. И, конечно же, зарулила на летное поле. Так что мы, съехав по рампе «Антея», обнаружили на одиннадцати часах знакомый кортеж, подкатили к лимузинам и остановились рядом с тем, возле которого изображал памятник самому себе Николай Борисович Северцев.
Я забрал у Оли пакет с ядрами, выбрался из машины и, поздоровавшись с доверенным телохранителем Воронецкой, подошел к открывающейся двери.
— Государыня ждет… — донеслось из-за правого плеча, и я влез в салон. А там «прочитал» повелительный жест Императрицы, опустился в кресло, на которое она указала, и положил заказ на небольшой столик.
Людмила Евгеньевна мазнула по пакету нечитаемым взглядом и криво усмехнулась:
— Разумом понимаю, что вы принесли мою вторую молодость, но сердце пока не верит. Из-за того, что за плечами — аж двенадцать неудачных попыток приобрести такой комплект.
— Как это так? — искренне удивился я. — По утверждению вашего сына, с которым я разговаривал не далее, как вчера утром, в мае две тысячи пятьсот девятого года точно такой же комплект выставлялся на какой-то аукцион.
— Не на «какой-то», а на подпольный… — уточнила Воронецкая. — А мы узнали о том, что на него выставлялись нужные мне Искры, только через пару недель. Но в тот раз я почти не расстроилась. А тогда, когда нас намеренно обманывали, принося либо нужные Искры, но третьего ранга, либо второго, но не те, либо те, второго, но уже испорченные, признаюсь, выходила из себя. Кстати, в вашей порядочности я не сомневаюсь. Поэтому задам единственный вопрос: тут ведь и Искры, и энергетические узлы, облегчающие приживление, верно?
Я утвердительно кивнул, на всякий случай продемонстрировал женщине содержимое пакета и… пошел на поводу у проснувшегося любопытства:
— Честно говоря, не понимаю логику тех, кто…
— Логика самих добытчиков проста и понятна… — мрачно вздохнула государыня, без труда сообразив, что меня удивило.
— Они жаждут денег, вот и ведутся на слово «аукцион». А главы большинства влиятельнейших родов страны дико боятся обретения моим мужем второй молодости, поэтому через третьи руки распространяют слухи о том, что мы, Воронецкие, либо отбираем такие Искры, либо платим за них сущие копейки. И аргументируют эти наветы историями, описывающими вполне реальные воздаяния тем, кто пытался нас обмануть. Вот лепки до нас и не доходят. А регенерации, бывает, и приносят. Поэтому и мой муж, и наш старший сын их давно приживили…
— А логика обманщиков объясняется местным традиционным тезисом «Искра может и не приживиться!» — подала голос Дайна. Я мысленно согласился и с этим уточнением, а затем задал венценосной собеседнице еще один вопрос:
— То есть, в идеале вашей семье нужны еще две лепки, так?