Третья жена шейха (СИ)

  
Глава 62. Признание
 
Я заношу Латифу в спальню и сразу толкаю дверь в ванную. Ставлю жену под душ прямо в абайе и врубаю теплую воду.
— Я подожду тебя в комнате. Нам нужно поговорить.
Выхожу из ванной. На столике записка. Быстро пробегаю по строчкам глазами. На губах возникает горькая усмешка. В этой писульке вся Латифа. Отправляясь в добровольное рабство, позаботилась о том, чтобы никто не пострадал.
Сминаю листок, отправляю в корзину.
Сажусь в кресло и закрываю лицо руками. Я не смогу сказать Латифе, что ее пыталась продать моя мать. Это все слишком тяжело морально. Сам Аллах направил взор Кубры в окно, чтобы предотвратить эту трагедию. Но я должен донести до жены мысль, что ее попытки к бегству фатальны.
Жена выходит с влажными волосами в коротком белом махровом халате. Цвет ткани подчеркивает бледность ее лица. Смотрит затравленно и растерянно. Считает меня главным врагом. Лезет в постель, укутывается одеялом. Хочет отстраниться от меня максимально. Ловлю ее испуганный взгляд.
— Это была яхта работорговцев, — холодно оповещаю я Латифу.
— Не может быть, они же армяне, — девушка бледнеет еще больше, хотя казалось, что это невозможно.
Так и хочется прокомментировать, что именно на это был расчет. Прицельно выбрали людей, которые могли бы вызвать доверие советской девушки. Армянка так вообще похожа на Негар, хотя, вероятно, это просто случайность. Надо признать, что бен-Омар неглуп. Неслучайно он самостоятельно достиг такого влияния в чужой стране.
Одна маленькая ошибка — армяне перепутали второй и третий дом. Пришвартовались напротив Кубры, что и спасло Латифу от рабства.
Я мог бы сейчас все это сказать. Но я молчу. Потому что раскрытие этих деталей может привести Латифу к правильному выводу. Что появление работорговцев не случайность, что они охотились прицельно за ней. После этого встанет вопрос о заказчике.
— У праведности и преступности нет национальности, — нейтрально комментирую я ее возглас.
— Ты думаешь, что я доверчивая дура? — с вызовом смотрит на меня Латифа.
— Нет, я не хочу этого сказать, — пытаюсь отбить я внезапную агрессию.
— Конечно же дура. Кто еще мог поехать с тобой не задумываясь? Ты мог бы оказаться таким же работорговцем. Чистая случайность, что это не так.
Вспоминаю о том, что думал о варианте просто выкрасть Латифу и сделать наложницей. Не так ее слова далеки от истины. Так бы и было, не согласись она на никах.
— Я должен защитить тебя от тебя самой, — перехожу я к оглашению своего решения, — в ближайшее время я перевезу тебя в мой дом в Эр-Рияде. Если хочешь, можешь взять с собой прислугу из этого дома.
Я немного грешу против истины. Главным образом Латифе нужна защита от моей семьи. Если мать пошла на подобное, не уверен, что она остановится в своем стремлении избавиться от Латифы.
— Я взяла бы Кристину и Манишу, — смиренно соглашается со мной Латифа.
— А Шакиру нет? — удивленно спрашиваю. — Мне кажется, что она весьма компетентна.
— Нет, — агрессивно ощетинивается Латифа.
— Почему нет? Что-то случилось? — мои брови непроизвольно сходятся на переносице.
— Она шпионила за мной и отчитывалась обо всем какой-то женщине.
— Ты уверена? — изумленно уточняю я. — Откуда информация? Ты могла что-то неправильно понять.
Латифа смотрит на меня искоса и покусывает губы. Ее руки нервно мнут одеяло. Она о чем-то напряженно размышляет. После паузы делает глубокий затяжной вдох. Наконец-то решается на свое признание:
— Я беременна, Мансур. Шакира об этом узнала и рассказала по телефону какой-то женщине. Это очень интимная вещь, чтобы рассказывать о ней всем подряд. Она явно на кого-то шпионит.
Я больше не слышу, что говорит Латифа. Стремительно встаю и в два шага оказываюсь рядом с кроватью. Сгребаю жену в свои объятия и тяну ее к себе на колени. Ладонь накрывает плоский живот. Чувствую трепет под нежной теплой кожей. Хочу запомнить это ощущение на всю жизнь.
— Я люблю тебя, моя луна. Я очень счастлив, Латифа! — за подбородок поднимаю лицо девушки и накрываю ртом ее губы.
 
В кои-то веки жена покорно отвечает на мой поцелуй. А я не могу от нее оторваться. Я как путник вышедший из пустыни и томимый жаждой. Наконец-то добрался до живительного источника. Пью и пью, и не могу остановиться.
Латифа прижимается ко мне всем телом. Сейчас мы единое целое, ее сердце бьется о мою грудь. Глажу влажные пряди Латифы. Ее волосы очень мягкие. Они пахнут какими-то ягодами. Это самый восхитительный запах.
Я вдруг думаю, что был бы рад, если бы у нас родилась дочь. Представляю, что она будет похожа на маму. У нее будут голубые глаза, и она будет пахнуть, как сладкая ягода.
Укачиваю Латифу в своих объятиях и спящую кладу в ее постель.
  
Глава 63. Приговор
 
Мансур 
Выхожу из комнаты. Мне не по себе. Не дают покоя вопросы. Откуда родительница знала, что после визита мутавы Латифа снова купается в заливе. Если Шакира шпионила на нее, когда она рассказала о беременности жены? Неужели мать настолько цинична, чтобы продать собственного внука?
Направляюсь в ту часть дома, где живет прислуга. Требовательно стучу в комнату Шакиры. Через некоторое время дверь приоткрывается и заспанная женщина выглядывает в щель.
— Господин, вы здесь? Вы что-то хотели?
— Да, оденься. Жду тебя в кабинете.
Опускаюсь в кресло и закрываю глаза. Последние дни были выматывающими. Впереди еще переезд в Эр-Рияд. Поставлю Карима во главе службы охраны дома Латифы. Он недавно у меня работает, никак не связан с моей матерью. Наберет новую команду с нуля, которая будет точно преданна только мне.
Дверь открывается, слышу шаги Шакиры. Открываю глаза и смотрю на экономку. Могу ли я ее винить в том, что она служит старшей женщине в роду, а не моей жене? В конце концов, это не она продала Латифу в рабство.
Жестом приглашаю женщину сесть в кресло. Включаю энергетику на полную мощность. Подавляю экономку своей волей. Она ежится и скукоживается под моим взглядом.
— Ответь мне, Шакира, кому ты докладывала обо всем, что происходит в этом доме? Если честно все сейчас расскажешь, я уволю тебя с хорошими рекомендациями.
— Господин, я бы не посмела, — начинает мямлить отговорки экономка.
Останавливаю ее властным жестом. Я так устал, что препираться не готов.
— Я не спрашиваю, Шакира, я утверждаю, что ты шпионила за своей госпожой. Меня интересует, кто был твой заказчик. Просто назови имя, и я позволю тебе уйти достойно.
Женщина выглядит пришибленной. Молча думает. Не мешаю. Если не глупая, примет правильное решение. Если дура, посажу в подвал. Рано или поздно все-равно сдастся.
— Я все рассказывала госпоже Вафие, — выдыхает Шакира и смотрит под ноги, — она старшая жена и имеет право обо всем знать.
Я не просто ошарашен услышанным, весь мир сейчас встает с ног на голову. Моя мать всегда была волевой женщиной. Меня раздавила ее авантюра, но я не сомневался, что она могла это сделать. Образ Вафии в моем сознании никак не пересекается с интригами и борьбой. Я готов был услышать любое имя, но только не это. Всегда безоговорочно доверял этой женщине.
Приходится сделать над собой усилие, чтобы вернуться к допросу экономки.
— Это ты сдала Латифу мутаве? — формулирую следующий вопрос.
— Я, но мне велела к ним сходить госпожа Вафия. Я не рискнула ослушаться приказа. Я не хотела, чтобы госпожа Латифа пострадала. Просто выполнила волю старшей жены.
Запускаю руку в волосы, рано пообещал я Шакире амнистию. Уже жалею о своем обещании.
— Когда именно ты сообщила о беременности Латифы Вафие? — задаю я главный вопрос.
— Сразу, когда узнала. Три дня назад утром, — торопливо отвечает женщина.
В тот же день вечером армяне арендовали яхту. Картина рисуется крайне прескверная. Решение о переезде вполне обосновано.