Шлак 5.0 (СИ)

Я знал это место. Находилось оно недалеко от исторического центра, затерянное в хитросплетениях малых улочек и переулков. В простонародье его называли Гнилой угол. Дома сплошь деревянные бараки столетней давности в обрамлении древних лип и облезлых скамеек. Мы любили гулять среди них с Данарой. Бродили по откосу, любовались Волгой — красивое место, если не обращать внимание на разрушенные городские коммуникации.
Алиса поглядывала на меня с ожиданием. Я убрал телефон и кивнул:
— Адрес есть. Дожёвывайте и уходим.
Подошёл Вануш, поставил пакет на стол.
— Вот, это вам в дорогу.
— Сколько с меня?
— Что ты, Женя-джан, какие деньги? Всё как другу тебе. Вижу, что плохо, помогаю, а за помощь денег не просят.
— Спасибо, дорогой. Не знаю, встретимся ли ещё, но если судьба сведёт, отплачу тем же. Сегодня к тебе зайдут люди, будут спрашивать о нас. Это злые люди. Говори всё, что видел. Скажи, угрожали, не расплатились. Плачь. Но не переигрывай, они не дураки.
— Так и сделаю, Женя-джан. Удачи тебе.
Мы попрощались, Алиса расчувствовалась и чмокнула его в щёку. Вануш расцвёл и обещал в следующий раз угостить её самыми лучшими сладостями. Вот только вряд ли этот следующий раз наступит. Судя по времени, посылка из Загона уже прибыла, а с ней и Толкунов. Если Алиса права — а она права — он уже связался со всеми своими связями, и теперь нас ищут. Джип уже наверняка отследили, и скоро сюда прибудет половина Передовой базы. Определят, куда мы могли направится, потрясут Вануша, но много он не расскажет. Направлений, собственно, два: электричкой либо автостопом. Железнодорожная станция находится недалеко, однако вокзал возьмут под контроль в первую очередь. Направят патрули, будут искать странную компанию в камуфляже. Автостопом тоже не получится, ни один нормальный человек не посадит к себе в машину четвёрку подозрительных граждан. И пешком нельзя, Алиса замёрзнет.
Можно договориться с дальнобойщиками, в крайнем случае, использовать силу, но опять же далеко не доедем. Фуры идут по обходной трассе, в город их гайцы не пустят, а прорываться с боем — это ставить на уши все силовые структуры. Тогда точно ничего не поучится. Заходить надо тихо, незаметно и…
И всё-таки лучше на электричке. Въезжая в город, она замедляется, и к вокзалу подходит черепашьим шагом. Можно отжать двери и выпрыгнуть. В нашей ситуации это единственный путь.
Когда мы вышли, на улице уже стемнело. Коптич удивлённо посмотрел на небо.
— Быстро как. На Территориях сейчас даже не вечер.
Я не стал вдаваться в географические подробности и объяснять, дескать, полушарие отклоняется, угол увеличивается, солнечные лучи проходят по касательной. Чтобы понять это, надо как минимум знать про Солнце, космос, планеты и прочую астрологию, с чем Коптич абсолютно не знаком. Поэтому я просто сказал:
— Не заморачивайся. С твоим зрением похер день сейчас или ночь.
— Это да. Может я тогда из багажника калаш достану? Лишний ствол не помешает.
Не помешает, верно. Но возле джипа уже крутились двое. На варанов они не походили, обычный гражданский прикид, неброский. Один заглянул на водительское место, другой зашёл спереди, осмотрел номера, и оба тут же направились к обочине, где стояла ничем не примечательная легковушка.
— Поздно. Да и как ты с автоматом по городу ходить собираешься? Обойдёмся тем, что есть. Уходим отсюда.
Железнодорожная станция находилась в километре от трассы за присыпанным снегом ельником. Идти пришлось по узкой тропинке. Ещё на полпути Алиса начала дрожать и стучать зубами, холод она не переносила совершенно. Глаза вновь почернели, щёки стали белыми. Я бы отдал ей всю свою одежду, а заодно шмотки Коптича и Хрюши, если бы это только помогло. Но ей требовалось настоящее тепло, то, которое согревает, а не которое сохраняет.
Я надеялся, что сможем отогреться на станции, но это оказалась обычная платформа посреди поля, на которой даже не все электрички останавливаются. Алиса впала в ступор. Я обнял её, прижал к себе посильнее.
На платформу поднялась бабка, взглянула на нас заинтересованно.
 
— Эко, девка, ты закоченела. Заморозили тебя кавалеры, видать, из энтих, которые разноцветныя. Водочки бы тебе, да не внутрь, а растереть. Ожила б тогда быстро.
— Долго ещё до электрички? — спросил я.
— Не, не долго, мянут пятнадцать. Дотерпитя.
Терпеть пришлось чуть дольше, я уже сам начал чувствовать, как холодеют пальцы на ногах. Наконец загорелись огни, прозвучал предупредительный гудок, и электричка открыла перед нами двери. С Коптичем мы подхватили Алису и внесли внутрь.
  
Глава 12
 
Народу в вагоне было немного. Мы прошли в середину, где потеплей. Не успели расположиться, подскочила кондуктор.
— Билеты, пожалуйста.
Я пожал плечами и попытался объяснить ситуацию:
— Нет у нас билетов. Тут обычная платформа, без кассы. Возможности купить не было.
— Я сама вас обилечу. За четверых триста двадцать рублей. Оплата картой?
Она протянула платёжный терминал.
— Картой.
Я забрал у Хрюши карточки и приложил одну к терминалу.
— Заблокирована, — услужливо сообщила кондуктор.
Приложил следующую.
— Заблокировано! — голос стал настороженно-гневным.
Прикладывать третью не осмелился, результат будет тот же. Карточки убитых варанов успели аннулировать. Быстро они. Я-таки рассчитывал, что успею снять малость налички. Сука Толкунов! Лишил нас средств к существованию.
— Ну так что, будем платить? — нахмурилась кондуктор. — Или я полицию вызову.
— Да погоди ты с полицией.
Я лихорадочно думал, что предложить в качестве оплаты. Ничего ценного с собой не было, разве что калаш, но тогда она точно полицию вызовет.
— Родная, а может натурой возьмёшь? — подмигнул ей Коптич.
Контролёр фыркнула.
— Твоей что ли?
— А чё бы нет? Ты не смотри, что я потасканный, я ещё ого-го как могу. За четыре билета — четыре раза. Как тебе предложение? Местечко укромное на вашем паровозе имеется?
Лоб женщины покрылся испариной. Она выдохнула и облизнула пересохшие вдруг губы.
— Местечко? Через два вагона туалет…
— Ну так чё стоим, пошли.
Коптич ухватил её под локоть и повёл к тамбуру. Хрюша хихикнул и отвернулся к окну, а я взял пальцы Алисы в ладони и начал растирать. Хотелось поддержать Хрюшу и заржать во всё горло. Всё-таки классный у Коптича дар.
Дикарь вернулся минут через двадцать, когда электричка подъезжала к мосту через Волгу. В окне за рекой я видел огни большого города. Они походили на одну огромную гирлянду, протянувшуюся вдаль и вширь на десятки километров. Серьёзный масштаб.
— Развал не меньше, — с ревностью в голосе проговорил Хрюша.
Я на стал утверждать обратного, но привёл убийственный аргумент.
— Только он мёртвый, а этот живой.
— Заселим снова, — продолжил защищать Хрюша свою малую родину. — Несколько кварталов уже заселили. Контора указ выпустила, чтобы тем, у кого три ребёнка и больше, увеличить ежедневную оплату в два раза и выдавать на детей усиленные талоны на питание. Лет через тридцать весь город до оврага восстановим.
— А тварей куда денете?
— Уничтожим. И крапивницу выведем.
Наивный. Твари, а уж тем более крапивница, есть суть жизни Территорий, уничтожить их всё равно, что уничтожить Загон, а вместе с ним и благополучие Золотой зоны. Хрюшу за такие мысли сошлют в яму, где он займёт достойное место среди язычников и подражателей.
— Ну-ну, мечтай. Тавроди ещё об этом расскажи, вот уж он тебя похвалит.
Хрюша нахмурился.
— Если разрушить все станки по эту сторону, Тавроди придёт конец.
О, да наш айтишник революционер-народоволец, последователь Ульянова А. с друзьями, любитель бросать бомбы в начальников. А Алиса, похоже, руководитель ячейки. При словах Хрюши она улыбнулась и прижалась ко мне. Ну слава богу, ожила.
— О чём спорите? — хохотнул над ухом Коптич.