Эффект пустоты (СИ)
— Ты думаешь, что если найдешь этого человека, то сможешь остановить распространение?
— Пожалуй. Но, может, и нет. Мы должны попробовать. Самое важное, что нам теперь нужно узнать: где и когда это началось? В Абердине или где-то еще? Требуется выяснить точное время вспышки заболевания. Будем надеяться, что из этого последует и остальное.
Мама убегает поговорить с нашим офицером и позвонить в центры Абердина и Эдинбурга. Обещает поспать, когда все это сделает.
Я вздыхаю. Если бы она только могла услышать меня, я рассказала бы ей, что все началось в подземелье на Шетлендах, а совсем не в Абердине.
Кай достает свой телефон. Он набирает сообщение Шэй: «Привет, все еще отдыхаешь от школы? Если слышала плохие новости из Ньюкасла, не беспокойся. Мы с мамой в порядке. К.
Снова устроившись в кресле, Кай мгновенно засыпает.
25
ШЭЙ
Теперь я сама залезла в ящик. И закрыла его за собой. Весь остальной мир заполнен болью.
«Держись. Ты должна справиться, детка», — мамины мысли звучат внутри.
Я открываю глаза.
«Я люблю тебя, моя Шарона», — говорит она, и я впервые не прошу ее называть меня Шэй.
«Я тоже люблю тебя, мама». Я скорее думаю, чем произношу эти слова, как и она, но мы все еще можем слышать друг друга. Слова звучат внутри нас.
Снова встает солнце, и она целует меня на прощание. Вздыхает, положив мне ладонь на щеку. И уходит.
Я совсем одна.
Не могу больше держать ящик закрытым. Боль и слезы — вот и все, что у меня осталось.
26
КЕЛЛИ
Вертолет садится за армейской базой, недалеко от того места, где сжигают тела. В воздухе вьется дым. Слышу, кто-то говорит, что пахнет, как барбекю. Хотя я больше не ощущаю запахов, держусь подальше от дыма: вдруг в нем летают привидения?
Мама с Каем спали недолго. Я даже не успела заскучать, когда кто-то пришел ее будить. Маме сказали, что иммунные пропуска принесут через минуту и все готово для поездки. Пора ехать и найти выжившего.
— Ты уверен, что хочешь со мной, Кай? — спрашивает мама. — Хоть я и сказала, что ты хочешь ехать, ты не обязан этого делать. Они нашли водителя с костюмом, который может помогать мне.
Кай зевает и трет глаза.
— Я еду. Не спорь.
— Не знаю, что нам придется там увидеть.
— Может оказаться хуже того, что мы уже видели?
— Да.
Он смотрит на нее, медленно кивает.
— Тогда тебе тем более не стоит ехать одной.
Я горжусь своим братом: правда, он смелый? А я нет. Я осталась бы здесь, если бы не боялась, что с ними что-нибудь случится, когда я выпущу их из поля зрения.
Охранник в костюме провожает их к фургону. Кай на ходу достает телефон, смотрит на него и хмурится, потом убирает в карман.
— Что-нибудь не так? — спрашивает мама.
Он пожимает плечами.
— Я отправил сообщение Шэй. Она не ответила.
— Она живет возле Лох-Тей, не так ли? — Кай кивает. — Докладов о случаях заражения к западу от Перта не поступало. Может, она просто занята или не взяла с собой телефон.
— Да. Такое возможно. — Но он все равно выглядит взволнованным.
— Я проверю, все ли чисто в этом районе.
— Спасибо, мам.
Они садятся в фургон.
В качестве водителя — Брайсон, тот самый, что забирал их из дома, когда умер Мартин. Это было совсем недавно, но он изменился — растерял свою армейскую выправку.
Он ухмыляется за маской костюма.
— Готовы к волшебному таинственному приключению? — спрашивает он и подъезжает к воротам.
Кай хватается за поручень над дверцей, костяшки его пальцев побелели. Что бы он там ни говорил, он боится того, что может увидеть.
Как только выезжаем за ворота, мама берется за телефон.
— Простите за беспокойство, могу я уточнить данные по Пертширу и Стерлингширу? Да. Ага. И где это? Спасибо. — Она кладет трубку и поворачивается к Каю. — В Киллине и округе все чисто. Ближайший очаг в Стерлинге, там маленькая вспышка.
— Спасибо, что проверила.
— Тебе действительно нравится эта девушка.
— Мама… В другой раз.
Брайсон присвистывает.
— Завел подружку, парень? Если я чему-то и научился за последнее время, так это следующему: наслаждайся жизнью, пока можешь.
Вскоре подъезжаем к блокпосту. Брайсон останавливается, опускает стекло, показывает свое удостоверение и наши документы, и нас пропускают.
Он постоянно на связи; вдруг останавливается, разворачивает машину и сворачивает.
— Там проблемы. Нам велели изменить маршрут.
— Какого типа проблемы? — спрашивает мама.
— Попытка прорыва через блокпост. Жаль: эта дорога безопаснее, но не так приятна. Местность была на карантине, здесь не успели убрать.
Он не вдается в подробности, а мама не спрашивает.
Сворачиваем еще раз и в конце каждой второй или третьей подъездной дороги видим кучи тел. Они навалены кое-как. Торчат руки, ноги. Кровавые глазницы смотрят в небо. Старики, взрослые, дети. Они выглядят совсем не так, как те, что умирали в подземелье, или даже покойники в армейском лагере. Хочу отвести взгляд и не могу. Младенцы, подростки, дедушки и бабушки. Все мертвые.
Мама крестится и беззвучно молится. Остановившийся взгляд Кая устремлен вперед, словно он надеется быстрее миновать это место, если будет упорно смотреть на дорогу. Но я не могу оторвать взгляд от всего этого ужаса вокруг нас.
Едем дальше, и Брайсон начинает насвистывать. Возможно, он представляет себе, что находится где-то в другом месте. Мама вздрагивает, но ничего не говорит.
Брайсон находит нужный дом. Мы в районе, где местные жители умерли, а их тела увезли. Брайсон говорит, что всех обладающих иммунитетом собрали здесь, чтобы защитить.
— Защитить от чего? — спрашивает Кай.
Сначала Брайсон не отвечает, потом объясняет:
— Больные люди способны на отчаянные поступки.
Мы стучим в дверь. Слышится старческий голос:
— Да? Чего вы хотите?
— Мы слышали, у вас есть выживший. Хотелось бы с ним встретиться, — отвечает Брайсон.
— Действительно, я одного знаю. Мы приглашали его прийти, но он не захотел. Остался там, в своем доме.
— По какому адресу?
— Не знаю.
— Как его зовут?
— Вроде бы Фред.
Брайсон и мама обмениваются взглядами.
— И как нам его найти? — спрашивает Брайсон.
— Что ж, адреса я не знаю, но знаю, где это находится. Могу вам показать. Вы уверены, что хотите искать его? Он довольно странный. Говорит, что умеет разговаривать с мертвыми.
— Да, мы все равно хотим его увидеть.
Старик садится к нам в фургон и показывает дорогу. Следуя его указаниям, мы наконец оказываемся перед маленьким домом. На двери буква «П».
— Это означает, что район проверен, — поясняет Брайсон и стучит в дверь. Никто не отвечает. Он стучит снова, потом пробует открыть дверь. Ручка поворачивается, дверь распахивается.
Мы входим.
— Не очень-то хорошо проверен, — произносит Брайсон, глядя вверх. С потолка свисает повешенный. — Это он? — спрашивает Брайсон.
Старик смотрит на труп, лицо у него становится пепельно-серым.
— Да. Это Фред, — подтверждает он, пятится к двери и выходит.
— Тело нужно для вскрытия, — говорит мама.
— Ладно, — отвечает Брайсон.
Кай тоже выходит на улицу, глубоко дышит. Брайсон идет за ним, находит лестницу в садовом сарае.
— Вам помочь? — спрашивает Кай.
Брайсон хлопает его по плечу.
— Не надо, парень. Я здоров как бык.
Он обрезает веревку и спускает тело. В задней части фургона есть запас мешков для трупов, и Фред присоединяется к нашей компании, собирающейся ехать обратно.
— Надо же, пережил эпидемию, а потом повесился, — говорит Кай. — Зачем он это сделал?
— Возможно, потерял всех, кого любил. Наверно, не смог с этим справиться, — предполагает Брайсон.