Вечный день
— Дэвид, ты просто гений! — просияла Хоппер.
Его улыбка стала еще шире.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь пригодится.
— Значит, Торн соорудил спутник. Возможно, запустил его. И увидел что-то, чего не должен был. Свидетельство какой-то деятельности Давенпорта. Или что-то в Житнице, — от возбуждения сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Если бы только она показала ему фотографию вчера!
— Совершенно верно. Тем более что такая версия совпадает с известными нам фактами карьеры Торна. Он вполне мог работать над спутником. Ведь до своего увольнения он курировал практически все гражданские сферы.
— Хорошо, значит, мы ищем спутник.
— Вопрос только в том, что мы можем сделать исходя из вновь обретенного знания, — нахмурился Дэвид. — Уж точно у нас не получится просто пойти и забрать его. Если Торну вообще удалось вывести его на орбиту, — он задумчиво постучал пальцем по снимку.
— Вообще-то у меня есть идея.
— И какая же?
— Нам нужно в Оксфорд, — именно эта мысль крутилась в голове Хоппер в сквере, перед тем как она провалилась в сон.
— В Оксфорд? Но зачем?
— Уорик и ее люди перерыли дом Торна от подвала до чердака. Единственный известный нам другой его контакт — это Фишер, но с ним он так и не связался. Он никому не доверял, за исключением одного человека — Кэролайн Хиткот, ректора моего колледжа. Именно она взяла Торна на работу, когда его уволили из правительства. И как-то он признался мне, что близкие отношения сохранил только с ней да со мной. Так что я предполагаю, что он оставил спутник — или что-то связанное с ним — у нее.
— Но разве не ректор уволила его?
— Нет, за увольнением стоял колледж. Ректор не устояла против давления остальных сотрудников. И для нее лучше было сохранить должность, чтобы иметь возможность снова помочь ему.
— Звучит убедительно. Хорошо, Оксфорд. Но тебе определенно нужна компания. Уж этого-то я не пропущу.
— Ты уверен?
Спросила она со всей добросердечностью, подразумевая, что не хочет обременять бывшего мужа и дальше, однако Дэвид явно оскорбился:
— Элли, я уже сделал свой выбор! Я хочу заняться с тобой расследованием. Я устал от всей этой шайки так же, как и ты. Я был с тобой вчера на складе. И я здесь сегодня. Я тебе доверяю. И мне очень хотелось бы, чтобы и ты мне доверяла.
Хоппер посмотрела на него, он встретил ее взгляд, и впервые за годы она ощутила себя не такой одинокой.
— А как же твоя работа?
— На хрен работу. Вчера вечером я решил твердо. Я не вернусь. Только не после истории с Гарри.
— У тебя есть машина?
— Я могу взять ее взаймы.
— Когда?
Дэвид бросил взгляд на часы.
— Сейчас позвоню одному другу. До него десять минут ходьбы.
— Думаешь, безопасно пользоваться телефоном?
— Пожалуй, ты права, — он покачал головой. — Лучше пройдусь. Только оденусь.
Он вышел из комнаты. За окном солнце скрылось за облаками. Хоппер увидела рядом радио, включила его и поймала передачу.
Вернулся Дэвид, уже одетый. Они прослушали краткое содержание выпуска новостей, в основном о сделке с американцами, и затем она выключила приемник.
— Мы еще год только об этом и будем слушать, — махнул рукой Дэвид.
— Когда отправляемся? Сейчас? — спросила Элен, ощущая нахлынувшую усталость. — Если у тебя получится одолжить машину, можем выехать хоть через двадцать минут.
Он покачал головой.
— Через несколько часов мы будем привлекать к себе гораздо меньше внимания. Кроме того, не хочу показаться грубым, но вид у тебя… тот еще. Я пойду за машиной, а ты пока отдохни.
Хоппер начала было возражать, однако быстро сдалась и кивнула.
— Вот и прекрасно. Я постелил в гостевой.
— Это что?
— Твой бывший кабинет.
Она встала с дивана, опрокинув стакан со льдом, и доковыляла до двери. На верхней площадке взглянула на себя в зеркало в полный рост. К волосам пристал кусочек высохшего листа. Глаза налиты кровью, лоб — сплошной синяк, а на куртке порван рукав. На ногах только один кроссовок — второй остался внизу, — лодыжка багровая с белыми прожилками. Как же она опустилась! За какие-то пару дней превратилась из занятого исследованиями ученого в лицо без определенного места жительства и занятий, в ходячее тело, озабоченное одной-единственной целью — выжить.
Ее кабинет действительно переделали в гостевую спальню. И постель здесь была мягкой, как она немедленно выяснила. Методично сняв с себя одежду, буквально через мгновение Хоппер заснула.
35
Когда Торн вернулся в кабинет, Элен неподвижно сидела за его столом. Было темно — штору она не трогала, и помещение освещалось только настольной лампой, при свете которой она читала. В воздухе пахло разогретой пылью.
Хоппер провела в кабинете больше часа. Прокравшись сюда под влиянием мимолетного порыва, она покопалась в столе Торна и теперь не знала, остаться ей или уйти, потребовать объяснений или же просто бросить все и никогда больше с ним не разговаривать.
Ничего такого она не замышляла, твердила Элен самой себе. Она вовсе не намеревалась выведывать то, что ей стало известно. И почему она должна чувствовать себя виноватой — по сравнению с тем, что сотворил он?
Она вошла в кабинет, пребывая в убежденности, что не делает ничего дурного — да вообще ничего не делает. Но почему же она все-таки проникла сюда? Потому что ей нужна была правда. Потому что Торн целый год увиливал от объяснений причин ухода из правительства, и потому что она ни единой минуты не верила его утверждениям, будто он не имел никакого отношения к важным государственным делам.
Один из ящиков стола остался полуоткрытым, и Хоппер машинально выдвинула его полностью, упорно внушая самой себе, будто ищет какой-нибудь свой старый реферат, будто все это лишь баловство. Почти на самом дне ее внимание привлекла надпись «Министерство внутренних дел. Секретные отчеты». То была простая папка бордового цвета, перевязанная бечевкой. На обложке стояла дата за год до увольнения Торна из правительства.
В папке оказалось несколько докладов, каждый объемом не более десяти страниц убористым шрифтом. По одному от каждого ведомства, согласно первой странице с содержанием: «Сельское хозяйство» (разделено на «Пахотное» и «Животноводческое»), «Рыболовство», «Энергетика», «Безопасность», «Оборона», «Охрана порядка».
В ящике хранились и другие папки с отчетами. Хоппер вытащила самую старую, девятилетней давности, когда Давенпорт только приступил к работе в правительстве. Содержание в ней оказалось таким же, за исключением дополнительного пункта в конце списка: «Пролив Ла-Манш. Аварийно-спасательная служба».
Хоппер открыла доклад и начала читать.
Час спустя вернувшийся Торн неловко протиснулся в дверь со стопкой книг в руках.
— Привет, Элен. Странно видеть вас здесь в такое время, — других комментариев по поводу ее присутствия не последовало, равно как и по поводу того обстоятельства, что она сидит за его столом. Впоследствии Хоппер пришло в голову, что он каким-то образом почувствовал, что она собиралась сделать.
Она подняла на него взгляд. Ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы голос ее не дрожал.
— Так это вы отдали приказ топить корабли. Которые прибывали после Остановки. Вы! — она указала на страницы перед собой.
В тусклом свете лампы было видно, что Торн постарел прямо на глазах. Он опустил стопку книг на стол, совершенно не обратив внимания на одну, упавшую на пол, и рухнул в кресло, которое обычно занимала Хоппер.
Затем заговорил, против обыкновения очень тихо:
— Да. Это входило в мои обязанности.
— Вы написали это, — Хоппер взяла листок, обнаруженный в папке. Документ датировался месяцем спустя после прихода Давенпорта к власти — реального прихода, через шесть лет после Остановки, в самый разгар второго краха — и был озаглавлен «Блокирование пролива Ла-Манш и указания военно-морскому флоту». В нем рекомендовалось проведение реквизиции всех гражданских судов на побережье на период «иммиграционной угрозы», а также оснащение всех годных к мореплаванию кораблей вооружением. Помимо этого проект предусматривал, чтобы основательно разросшиеся британские ВМС топили любые иностранные суда, вошедшие в десятимильную зону, независимо от их назначения. Гражданские, военные, промышленные, контрабандистские, перевозящие беженцев. Все. В том числе и под союзническими флагами и гражданские суда Британии.