Вечный день
У лестницы она подобрала свою куртку и затем, выйдя из магазина, двинулась в сторону Сент-Мартин-лейн. Близился полдень. По пути на юг ей повстречалось здание бывшего оперного театра, ныне населенного бездомными, неспешно бродившими в царившем внутри сумраке. До встречи с Дэвидом оставалось еще несколько часов. Небо затянуло облаками, и слепящий зной в городе сменился едкой духотой.
Отыскав на террасе скамейку, выходящую на Трафальгарскую площадь, Хоппер вырвала страницу из блокнота, чтобы после письменного анализа ее можно было выкинуть, и принялась излагать хронологию событий:
Т. болен — понимает, что серьезно. Пишет Э. X. Затем пытается позвонить Э. X. на платформу. Его не связывают. Почему?
Служба внутренней безопасности привозит Э. X. на встречу с Торном, затем следят за Э. X. Зачем привозить Э. X., если Т. отказали в телефонном разговоре?
Т. связывается с Фишером — безрезультатно. Контакт Фишера чего-то ожидал — не получил. Американцы ищут тоже. Вскоре после звонка Фишеру Т. попадает в больницу.
Во время визита Э. X. в больницу Т. говорит, что она должна что-то найти в его доме.
Вторжение в дом Т., потом к его адвокату.
Возможно, Т. хотел что-то спрятать у адвоката. Но не стал.
Хотел ли Т. передать фотографию? Или коробку? Где сама коробка со снимка?
Обязательно поговорить с Гетином, знакомым Т. Продолжает работать? Почему?
Фишер мертв.
На площади внизу затеяли шумную драку чайки. То и дело одна из птиц запрыгивала на бортик фонтана и заглядывала в чашу, словно проверяя, не наполнили ли его водой, воспоминания о которой хранились в их крошечных мозгах. Хоппер зачеркнула «мертв» в последней фразе и вписала более правильное слово: «убит».
23
— Ваша работа, Элен… превосходна. Но вы ни за что не добьетесь прогресса, если не выберетесь в океан.
Они сидели рядышком на скамейке перед речкой в парке Оксфордского университета. Уровень воды в илистом русле поднялся выше обычного: пять дней назад на север и запад обрушились дожди. Шел месяц март.
— Знаю. Но кафедра набора не проводит. Сказали вернуться через два года, — Хоппер вздохнула. — Столько времени уйдет впустую.
Торн заговорщически улыбнулся ей, и вновь она обратила внимание, как улыбка преображает его лицо, делая таким обаятельным.
— Тогда хорошо, что я переговорил кое с кем насчет вас.
— Кое с кем? И с кем же?
Торн невозмутимо продолжил:
— Позвонил бывшей коллеге и сообщил ей о студентке, которая может ее заинтересовать. И которую без всяких сомнений можно нанять на лето.
— Но разве вы…
— Разве что я?
— Разве вы не в опале?
Он искоса посмотрел на Хоппер, да так продолжительно, что она забеспокоилась, не оскорбила ли его, а затем рассмеялся.
— Пожалуй, что и в опале. Но то обстоятельство, что мне пришлось уносить ноги, вовсе не означает, что я растерял все свои связи. Вот, напишите моей подруге Ханне, — он вручил Хоппер визитку. — Поделитесь с ней своими идеями. Она хочет с вами повидаться.
От мысли, что с ее работой ознакомится посторонний, Элен тут же охватила паника. И сейчас она как никогда осознала, насколько же важна для нее поддержка Торна в университете. Причем ей пришлось немало потрудиться, чтобы добиться его одобрения.
— Эдвард… Спасибо, с вашей стороны это очень любезно. Но почему вы помогаете мне с работой?
— В армии вам не место.
— Серьезно?
Он бросил взгляд на реку, текущую вяло, словно патока, и улыбка его угасла.
— Вы способная. Задаетесь верными вопросами. Растениеводством, гидропоникой и мелиорацией у нас занимается достаточное количество специалистов, но вот море отдали военному флоту. Невероятная глупость. На данный момент на кафедре окружающей среды океаны почти никто не изучает. Им нужны идеи. Которые у вас есть. И благодаря которым вы можете изменить карту всей нашей страны. Каким бы это оказалось успехом для ученого!
— Правда? — Хоппер почувствовала, как ее лицо заливается краской.
— Правда. Я вернулся к преподаванию после значительного перерыва, но, если память меня не подводит, студентов, подобных вам, у меня никогда не было.
На пару минут воцарилось молчание. Элен не верилось в искренность куратора. А еще было страшно. На летних каникулах с Торном нельзя будет посоветоваться. Ей предстоит работать на людей, которым нужны лишь ее идеи и совершенно наплевать, добьется она успеха или нет. А может, им и идеи ее не понадобятся. Возьмут и поднимут на смех. Наконец Торн продолжил:
— Хотя, честно говоря, имеются все шансы, что до конца века мы не дотянем. Так что вы поставили перед собой грандиозную задачу.
— Вы действительно думаете, что не дотянем?
— Данных у нас не так-то и много, верно? Разберем по пунктам, — он принялся загибать пальцы. — Магнитное поле планеты существенно ослабло, так что вполне допустима утечка атмосферы. Предполагается, что над Ближним Востоком разрастается дыра, хотя скорость процесса неизвестна — как, впрочем, и практически все остальное. Далее, биомасса. О состоянии растительности в нашем полушарии сведений у нас также недостаточно, не говоря уж о Холодной стороне, и потому о концентрации кислорода остается лишь гадать. Единственное, что мы знаем благодаря экспедиции Войтека, что пустыня в нашем полушарии продолжает наступать.
— И что, по-вашему, мы должны делать?
Торн уставился на загнутые пальцы.
— Если под «мы» вы подразумеваете нашу страну, полагаю, нам следует со всей серьезностью приступить к вашему плану по сбору данных в океане. Раздобыть как можно больше сведений не помешает, — он снова улыбнулся. — Что касается остального, подождем и посмотрим, убывает ли кислород из атмосферы и, если да, насколько. Если на несколько процентов — через несколько десятилетий уже мало что будет иметь значение.
— Зачем же тогда заниматься океаном?
Торн пожал плечами.
— Может, кислорода все-таки окажется достаточно. Вдруг мировая растительность буйно разрослась в местах, куда мы пока не добрались. Потом, мы можем недооценивать устойчивость атмосферы. Ну и разве вы не почувствуете себя по-дурацки, если решите опустить руки?
— Вы чересчур оптимистичны, Эдвард. Не могу сказать того же о себе, — Хоппер помолчала. — Знаете, мне кажется, что перейти из университета прямиком в правительственное ведомство будет не так-то просто.
— Беспокоиться не о чем. Ваша работа весьма обстоятельна.
— Да, но… Здесь же совсем по-другому. Вы мне очень помогаете.
— Только потому, что ваша работа того стоит.
Внезапно Элен ощутила себя задетой. Она пытается объяснить ему — намеками, естественно, — насколько он для нее важен, а он все сводит к ее исследованиям.
— А если они поднимут меня на смех? Если они уже отвергли все мои идеи на каком-то убедительном основании, до которого я пока не додумалась?
— Ничего подобного. Люди они здравомыслящие.
Хоппер решительно настроилась спросить у Торна на этой консультации о его прежней работе. Прознав о его увольнении, она не переставала ломать голову о причинах его ухода из правительства и ссылки в Оксфорд. А сейчас как раз и подвернулась благоприятная возможность для расспросов. Она сделала глубокий вдох.
— Думаю, мне было бы гораздо легче, знай я что-нибудь о работе в правительственных службах. Может, расскажете немного? Над чем вы работали?
Торн неопределенно махнул рукой:
— Меня больше интересует ваше будущее. Мое прошлое не отмечено прорывами, какие, я полагаю, способны осуществить вы.
— Но, возможно, какой-то ваш опыт окажется полезным для меня. Может, когда вы работали с премьер…
— Будущее, которое вы пытаетесь сотворить, не может быть хуже прошлого, Элен, — перебил ее Торн. — Ни в коем случае, — голос его зазвучал чуточку громче, щеки порозовели. — Мы просто обязаны сделать его лучше. А вы одна из немногих, кто способен повлиять на ход событий. Так что, вместо того чтобы ворошить прошлое, давайте поговорим, как вам добиться этого. Нашей стране и так изрядно досталось.