Князь Барбашин 3 (СИ)

Внимательно проверив всю бухгалтерию друкарни и озадачив чеха-приказчика сроками выпуска своего трактата, князь позволил себе и посольству отдохнуть в Праге пару суток, после чего двинулся в дальнейший путь. И в конце сентября были уже в Штеттине - стольном городе герцога Померанского.
Герцогство то распадалось на малые части, то собиралось вновь под рукой одного правителя. Нынче им совместно правили дети Богуслава X Великого и польской принцессы Анны Ягеллонки - Георг и Барним, ещё не получивший прозвище Благочестивый. И по счастью, оба они ещё находились в городе, хотя и собирались уже отправляться на рейхстаг, который в этом году должен был состояться в Аугсбурге.
Посла императора всех рутенов братья приняли с опаской, ведь восточноевропейский политический расклад они знали куда лучше и императора, и эрцгерцога. Да и польский король приходился им родственником, а часть их земель была и вовсе формально подвластна польской короне. Что, учитывая постоянную угрозу со стороны бранденбургских Гогенцоллернов, делало Сигизмунда ситуативным союзником Померании. И вот как раз эту ситуацию Андрей и хотел изменить для пущей пользы себя, ну и Руси, соответственно.
Но прежде чем говорить о политике, он заговорил с братьями об экономике, ведь ничто так не помогает договариваться, как взаимовыгодное дело. А выгода от Померании для Руси была весомая.
Во-первых, по Одеру шел не менее значимый, чем по Висле, поток зерна, отчего ганзейский город Штеттин считался главным конкурентом польского Гданьска.
Во-вторых, трафик цветных металлов из Силезии, Моравии и Словакии тоже был достаточно внушительный.
Ну и в-третьих, по Одеру сплавляли столь нужную для кораблестроения древесину, как дуб, бук и тис.
Остальные сплавляемые по реке товары были обычной мелочью, но их было много и вкупе они тоже приносили огромный доход, ганзейские купцы не дадут соврать.
И вот на всём этом обилии буквально и наживался ганзейский город Штеттин, всеми доступными силами реализуя своё стапельное право. А поскольку река не море, то миновать город без остановки было практически невозможно, отчего штеттинские купцы и патриции богатели из года в год, набирая силу и вес. Но лишь жалкие крохи от этого пирога попадали в казну герцогов. И что с того, что город считался померанской столицей, если даже место под собственный замок отцу братьев пришлось буквально вырывать у горожан с боем? А когда герцоги на своей же земле поставили крепость-порт Свинемюнде, чтобы доход от таможни пошёл в их карман, обнаглевшие шеттинцы просто и без затей пошли и сожгли мешающий их торговле городок, нагло заявив герцогам, что и впредь не потерпят ничего подобного.
И вот на стыке всех этих противоречий Андрей и собирался построить своё предложение герцогам. А было оно простым и не затейливым: восстановить порт Свинемюнде вместе с герцогской таможней и лоцманской станцией. Причем принцип работы порта был бы прост: кто хочет платить двойную пошлину, пусть плывёт в Штеттин, оплачивая работу проводников, а кто не хочет - торгует в порту герцога. Причём последних в любом случае было бы достаточное количество, ведь Свина в последнее время обмелела, отчего Штеттин попал в ту же ситуацию, что и русский Новгород: далеко не все корабли нынче могли пройти в его порт.
Ну а кроме порта, князь собирался предложить герцогу создать собственный речной флот, дав ему право бестаможенного прохода по всем рекам герцогства, что весомо снизило бы цену на любой товар, доставленный им. В таком случае русские купцы (в лице Руссо-Балта, разумеется) за собственный счёт организовали бы в новом герцогском городе Гостинный двор и начали бы поставлять герцогу любые товары, как производящиеся в Европе, так и те, что везут из дальних земель испанцы и португальцы. Подобная торговля без ганзейских накруток Штеттина была бы выгодна и русским, и померанцам.
- Всё это весьма заманчиво, - задумчиво проговорил, выслушав князя, высокорослый Георг, подкручивая свои роскошные усы. - Но Штеттин не простит подобной выходки и опять сроет поселение. А воевать с собственным городом нам не с руки.
 
- Ну и пусть сроет, - тут же парировал герцога Андрей, вызвав у обоих удивлённые взгляды. - На то и расчёт! Вот не думаю я, что вам по душе стольный город, ведущий себя чересчур вольно. А тут пострадают не только ваши, но и мои интересы. И тогда я буду в полном праве прислать вам в помощь своих людей с хорошей осадной артиллерией. Что вкупе с вашими воинами, позволит захватить Штеттин и лишить его, наконец, вольного статуса. Столица герцогства должна быть под полным владением герцога, а не мужланов, даже не говорящих на его языке.
- А в чём ваш интерес, князь? - вступил в разговор Барним. - Или это интерес вашего господина?
- О нет, просто мой государь с горечью наблюдает, как земля его пращуров теряет себя.
- С каких это пор Померания - земля пращуров московского царя? Или и наши земли он собирается признать своими отчинами и дединами?
- Что? Нет! Василий Иванович вовсе не считает Померанию своей отчиной, в том же смысле, что и Литву с Ливонией. Просто он хорошо помнит, что все мы - Рюриковичи, Никлотичи, Грифинчи - выходцы из одной страны, когда-то располагавшейся на этих землях - Вендской державы. Но это было так давно, что многие забыли об этом. Однако люди, населяющие берега Одры, до сих пор говорят на старом языке полабов. Недаром же вам так легко общаться с польским королём, настолько ваши языки похожи. И только в городах преобладают германцы, разрушившие нашу общую державу.
"Но именно они и заставляют вас забыть язык пращуров", - подумал при этом князь про себя. - "Плывя сюда, я заметил, что вендами теперь зовут исключительно простолюдинов, а полабский язык уже запрещён в судопроизводстве и вводятся ограничения на его употребление в школе и церкви. Ещё немного, и вы станете настоящими немцами".
- Интересный взгляд на прошлое, - усмехнулся Георг. - Но мы не живём воспоминанием.
- Согласен. Воспоминания - удел стариков. А потому я и предлагаю выгодный союз здесь и сейчас.
- Ага, очень выгодный: ограбить собственный город и выступить против польского короля - усмехнулся Барним.
- Вкратце - да. Но это поверхностный взгляд. В итоге же после этого это будет именно ВАШ город, подчиняющийся вашим законам и признающий вас полновластным сюзереном, а польскому королю, возможно, в скором времени будет и не до вас.
- Откровенно, - хмыкнул Георг.
- А зачем словесные кружева там, где говорят воины? - вроде как удивился Андрей. - Приняв моё предложение, все остаются лишь в выигрыше. Вы получаете верноподданную столицу и спорные города, не принося лённую присягу, всего лишь за то, что заставите польского короля лишь оттянуть часть сил с восточного направления. А наши купцы в Свиномюнде получат гостинный двор с правом свободной торговли, как оптом, так и в розницу с любым купцом из пришедших в порт. С выплатой всех положенных пошлин.
- Заманчиво, однако Польша, в отличие от нас, не граничит с Русью, - напомнил Барним.
- Но ведь войска можно легко и по морю доставить, - парировал Андрей. - Впрочем, к этому разговору всегда можно будет вернуться позже. Но даже если вы и не захотите выступать против вашего родственника, то вот торговые дела, думаю, будут выгодны всем нам и без военного союза. Так что, думаю, откладывать их в долгий ящик явно не стоит...
- Долгий ящик? - удивился Георг, а Андрей поневоле прикусил язык. Ведь Алексея Михайловича с его длинным ящиком для жалоб в этом мире ещё не было. Но, быстро сориентировавшись, он рассказал эту историю, приписав одному их ромейских императоров, заставив обоих герцогов посмеяться над ней.
Ну и, как следовало ожидать, торговые дела заинтересовали герцогов, вечно нуждающихся в деньгах, куда больше, чем возможный политический союз. Ещё бы, одна выплата на содержание императорской армии обходилась им в шестьсот тридцать марок серебром. Так что результатом долгого и плодотворного разговора стало принципиальное согласие обоих герцогов на восстановление Свиномюнде со всеми службами, и постройку в нём русского гостинного двора со своей церковью и постоянным населением в пару десятков человек.