Дикие Земли (СИ)
На том и разошлись.
* * *
Я снял Смоляную завесу и народ, не делясь на своих и чужих, всем скопом принялся за работу. А той был вагон. Погибших похоронить, новую технику оприходовать, со старой разобраться. Понять, что ещё на ходу, а что можно отправить на свалку.
На ходу осталось немного. Головной пикап и полуторку превратили в полнейший утиль. Вторую, на которой ехал куб с огне-шершнями и наша бригада, слегка потрепало, но она могла ехать. Движок и колёса остались без повреждений. Третью изрешетил шагающий танк. Он же раздавил арьергардный пикап. Лишь тягач с платформой для «тяжей» не получил ни единой царапины.
Одним словом, мы потеряли больше половины подвижного состава. Что касалось состава личного, там было приблизительно так же.
Приключения у Кривого Ущелья и бой с неизвестной ватагой сильно проредили наши ряды. Старичков осталось шесть человек вместе с Митричем. У меня восемь, в том числе я и Лексеич. Ну и ватажников одиннадцать человек, во многом стараниями дока.
Но даже при таком раскладе транспорта нам не хватало. И трофеи только усугубляли ситуацию. В том смысле, что обратный путь грозил затянуться на неопределённое время.
Шестиногие шагоходы не приспособлены для длительных маршей. У мобильных доспехов сильно ограничен ресурс. А платформа у нас только одна, и на неё помещались либо те, либо те. Бросать дорогущую технику без присмотра Митич с Добрушем не хотели.
Ситуацию спасли две полуторки, которые я случайно заметил в лесочке, где до этого стоял чужой паромётный пикап. Вероятно, нападавшие на них и приехали. По идее, где-то должны быть припрятаны ещё две платформы — для зениток и танка, но я их быстро обнаружить не смог.
Хваткий дед тут же откусил один грузовик в нашу пользу. И меньше, чем через полчаса мы отправились в путь.
* * *
Рулил Хмурый. Мы с Митричем ехали на переднем сидении, как это полагалось старшаку и главной боевой единице.
— Ты не боись, сынок, не пропадём, — монотонно скрипел дед мне на ухо. — Главное, меня держись. Я уже без малого тридцать годков, как ватажничаю, все ходы-выходы знаю.
— Это ты вербуешь меня, что ли, старый? — усмехнулся я, покосившись на Митрича.
— А чего нет? — не стал запираться он. — С тобой на пару мы таких дел наворотим, только лопату готовь.
— Лопату зачем? — не понял я аналогии.
— Деньги грести, — хмыкнул он. — Зачем же ещё.
Принципиальных возражений у меня не было. Правда, я сам хотел его подтянуть, но по большому счёту, без разницы, кто будет главным. Мне сейчас нужно в тонкости вникнуть. Неписаные законы ватажников разузнать. С механикой выбросов разобраться, что, из кого и каким именно образом добывать. Ну и куда сбывать добытые артефакты, хотелось бы выяснить. Но с этим чуть погодим. Пока не закрою ситуацию с Димычем.
— Я подумаю над твоим предложением, — пообещал я и принялся корректировать планы спасения друга.
Новые вводные усложнили задачу.
Я теперь вольный, но Менделеев-то нет. Его с нами не было, а значит, на него недавние договорённости не распространялись. Больше того, Димыч — личный трофей Прохора. Недаром же Меченый его под замком держал. Кстати, до сих пор неясно для чего. Но с этим будем потом разбираться, делать то что?
Первоначальная задумка дождаться конвоя теперь не сработает. Нет, ватажники, скорее всего, повезут сдавать артефакты, но все вольные отправятся с ними. И если я останусь, это вызовет закономерный вопрос. На хрена?
То есть придётся всё провернуть сегодняшней ночью. В авральном режиме и на базе полной охотников Меченого. Ёкарный бабай, и придётся же. Альтернатив я просто не видел.
Хотя в принципе, всё могло получиться. По идее, мы теперь свободные люди и где-то даже герои. Какой смысл за нами приглядывать? Тем более, часть ватажников лично мне жизнью обязаны.
Так что, в принципе всё остаётся в силе. Дождусь ночи, выкраду Димыча и свалю на воздушном шаре.
Что касается Митрича, его я позже найду. Когда доберусь в Лососиную бухту.
На этом и успокоился.
* * *
О том, что сработал очередной сраный закон сраного Мёрфи, я понял, едва мы въехали на территорию базы.
У дома Меченого стояли два тяжёлых внедорожника с флажками на крыльях. У машин дожидались восемь бойцов в длинных чёрных плащах. Сам Прохор, общался с их командиром на ступенях резного крылечка.
«Чувство опасности» сработало в тот же миг, когда я разглядел бело-синие флаги с чёрным орлом. И четверых плащеносцев я тоже узнал. Псы Боде-Колычова, с которыми столкнулся на Большой Спасской.
Но это ещё полбеды.
Двое охранников вывели Димыча из дома и на моих глазах запихнули его в замыкающий джип.
Глава 12
Эх, надо было то письмо прочитать.
Хотя чего уж теперь рассуждать, и так всё стало понятно.
Рекомендатель Димыча с неприятным прозвищем Двухголовый разыграл сложную многоходовочку и преуспел. Кем бы он ни был, но тип, похоже, влиятельный, с обширными связями и хваткий, как осьминог. Очевидно, узнав о конфликте между бароном и Менделеевым, отправил последнего к Прохору, чтобы тот за ним до времени присмотрел. Слишком заморочено, как по мне, зато со стопроцентной гарантией, что Боде-Колычовские не найдут. А когда получил подтверждение, что Димыч попал куда надо, связался с бароном и тупо продал моего друга за хорошую цену.
Кстати, когда мы только въезжали в ворота, Прохор махнул рукой в нашу сторону и что-то сказал. Вероятно, нашего возращения ждали. И наблюдатель на шаре предупредил о приближении колонны. Поэтому и Димыча заранее погрузили, чтобы лишнего не задерживаться. Наверное, хотели до вечера обратно успеть.
И ещё я заметил, что гость и хозяин не питали особой приязни друг к другу. Разговаривали, да, но через силу. Меченый корчил из себя местечкового князя, всячески подчёркивая своё превосходство. Командир плащеносцев с трудом держался в рамках приличий. По манере общения и налёту брезгливости на лице несложно догадаться, что он принадлежал непосредственно к Роду. Молодой, но барон вряд ли сына послал. Скорее племянник или один из младших кузенов.
«Чувство опасности» однозначно трактовало ситуацию как критическую. Вряд ли у плащеносцев короткая память. Я их в Смоленске публично макнул рожей в грязь, а значит, не обойдут вниманием и меня. Не зря сюда представитель семьи заявился.
Пока конкретной угрозы не было. Но здесь ключевое слово «пока».
С нашим появлением в лагере воцарилась понятная суматоха. Потрёпанный вид колонны не остался незамеченным. Шагоходы на платформе, на которой обычно перемещались «тяжёлые», вызывали массу вопросов. И народ спешил выяснить, что приключилось. Новость быстро разлетелась по базе, и теперь к нам бежали все, у кого не было дел. Да и у кого были, тоже бежали. Даже вышкари с дневным патрульным подзабили на службу и смотрели на нас, чтобы хоть как-то утолить любопытство.
Меченный со своими гостями тоже прекратили общение, переключив внимание на колонну. Только охранники, запихнувшие Димыча в джип, поедали глазами Прохора в ожидании дальнейших распоряжений.
Все эти наблюдения, мысли и выводы пронеслись в голове, пока мы подъезжали к складам. И теперь мне нужно соответственно реагировать. А времени на принятие решения, желательно верного, оставалось с гулькин клюв, если не меньше.
«Ёкарный бабай, ненавижу работать в цейтноте».
Выругавшись про себя, я запустил привычную связку: «Панораму», «Обнаружение жизни» и «Эмоциональный окрас».
* * *
Лагерь запестрел разноцветными точками.
Вереница зелёных, распределившаяся по машинам — те, кто возвращался из рейда. Уставшие и радостные, что наконец-то попали домой. Хаотичное передвижение, тех, кто встречал. У этих преобладала аура любопытства. Одинокая в джипе — Димыч, терзаемый страхом и неопределённостью своего положения.