Майя (СИ)
Майя отбежала от срамных контейнеров и огляделась.
На детской площадке сидели двое парней в спортивных штанах и майках. Доставая из небольших ярких упаковочек какие-то небольшие чёрные зёрнышки, они прямо голыми руками подносили их ко ртам, размыкали губы и давили на зёрнышки зубами. Сплёвывая себе под ноги отделяющиеся при этом ошмётки, они, очевидно, оставляли какую-то часть во рту, пережёвывали и глотали.
Два молодых парня оседлали лавку, словно коня, расположились лицом к лицу, и при всём этом говорили! Глаза были устремлены прямёхонько друг другу на рты.
Люди одного пола так беззастенчиво рассматривали интимные части тела друг друга, что Майя покраснела. Описывая публичное пищепринятие словами, она как-то не подумала, что это ведь получится, что рты друг дружки смогут увидеть и люди одного пола, и дети, которые проходят мимо таких заведений. А эта парочка даже и пойти в специально отведённое место не удосужилась!
Немного поодаль девочка лет трёх сунула в цветастый пакетик руку и понесла ко рту какое-то содержимое оттуда.
Майя чуть не бросилась спасать невинное дитя!
Но рядом с девочкой стояла её голая мамаша, точно так же грызущая что-то из аналогичного пакетика прямо непокрытыми руками. И без каких-либо пресловутых специальных приборов.
А ещё там, где узкая придомовая дорога переходила в широкую улицу, имелся баннер. Огромный, цветастый бутерброд из округлого хлеба, чего-то, по цвету напоминающего зажаренное до неприличной и опасной корки мясо, торчащих разнообразных овощей и подтёков соусов был изображён рядом с ребёнком.
Приходилось признать очевидный, хотя и не поддающийся осмыслению факт: в Срамном измерении дети не защищены от имеющей вкус пищи. И похоже, даже от наркотиков.
Глава 2
Публичный дом питания
А как же она будет такое описывать? Это же статья. Придётся сильно корректировать информацию, полученную тут, для будущей книги!
Ну и дичь. Дети ведь очень невоздержанные. Если они познают вкус, примутся постоянно требовать такую пищу. А уж на наркотики подсядут ещё скорее взрослого! Как тут вообще кто-то подрасти умудряется, не отбросив копыта?
Майя заспешила в квартиру: нужно было прийти в себя. Смотреть, как гробят маленькую девочку, было сложно прямо-таки физически.
Первым делом в Алисиной спальне она перебрала упакованные вещи и свалила в кучу обувь: всё равно она ей не подходила. Наткнулась заодно на пакет, в котором было штук двадцать трусиков. Это зачем столько? Алиса что, их выбрасывает после использования, что ли? Трусы нужны три-четыре раза в месяц всего. К тому же были они у Алисы какие-то странные: кружевные, прозрачные и тонюсенькие. И как такое поможет во время менструации? Такое зачем вообще покупать?
Майя припомнила, что ей велели без трусов не бегать, чтобы в полицию не загребли. Это что тут, правило такое странное? И каждый день их нужно носить? А зачем?
Почесав макушку, Майя на всякий случай разделась и нацепила одни странные трусики. Потом подошла к окну и ещё раз изучила двор. Несмотря на жуткую жару, все люди, бесстыдно обнажившие рты, были в остальном довольно-таки одетыми: даже и не просто в почему-то обязательных трусах, а ещё и в майках, шортах да сарафанах.
Майя выбрала из Алисиных вещей какое-то платьице и надела поверх трусов. Оно их полностью закрыло, спустившись до самых колен. Вроде похоже на прикид тех, кто во дворе бесстыдствует. Ну и в случае проверки предъявить бельё будет просто.
Проблему с обувью нужно было решить. В этих шлёпанцах далеко не утопаешь. До автобуса довольно много времени, можно успеть приобрести.
Она поискала по карте подходящий магазин. В паре кварталов имелся, вроде как. Заказала такси. Перед выходом ещё раз осмотрела в зеркальном отражении свою недобуйосету и постаралась попрочнее закрепить тесёмки за уши.
По дороге чуть не забыла, зачем поехала. Сначала обнаружила, что водитель ожидает, выйдя из салона, и, прислонившись к дверце, посасывает губами какую-то дымную вонючую палочку.
Майя попятилась, даже подумала другую машину заказать. Потом себя отругала.
Такую же штуку использовала какая-то дамочка на скамейке, только у неё палочка была потоньше.
А ломавшие зубами зёрнышки парни, прикончившие свой запас, теперь тоже дымили вместе, только не палочкой, а продолговатой пластиковой коробочкой ярко-оранжевого цвета. И они! Передавали! Её! Друг другу!
Двое парней трогали губами один и тот же предмет.
Батюшки святы!
— Лиса-Алиса, развлечься не хочешь? — гоготнул вдруг один, а второй засмеялся, широко раскрывая рот и показывая всему двору его изнутри.
Перепугавшись, что ей предлагают пососать ту же пластмасску, Майя мотнула головой и запрыгнула в машину на заднее сиденье — подальше от водителя-сосуна.
Но его измывательства над Майей не кончились. Словно в дурном сне увидела она, как после поворота из двора потянулась волосатая правая рука к пассажирскому месту, как схватилась за что-то внутри цветастой обёртки, от которой дурманно разило концентрированными усилителями вкуса на весь салон, как извлекла на свет, роняя крошки, нечто тонкое, ломкое и сухое и понесла прямо ко рту.
Майя стремительно передвинулась водителю за спину, чтобы не видеть жевания. Она писала о публичных заведениях питания, но у неё даже в мыслях не было, что кто-то додумается делать такое просто за работой! В машине с клиентом!
Майя уставилась в окно, пытаясь не сосредотачиваться на хрустящем звуке. Потом опустила стекло, чтобы шум ветра заглушил сладострастное плямканье. Свежий воздух выветрил тревожащий воображение аромат.
Что же он такое необычное там потребляет?
Наверное, Майя и сама может отыскать такой продукт в магазине. Хотелось бы принять его на пробу. Она повернула голову и чуть вытянула шею, пытаясь разглядеть надпись на упаковке, но это было проблематично.
А потом отвлеклась: потому что они проезжали её воплощённые бесстыдные фантазии. Надписи «кафе» и «ресторан» встречались на вывесках очень часто! Слова, которые она придумала. Некоторые заведения были летними, с верандами. Наплевав на детей (ах да, тут же дети потребляют взрослую пищу!), люди сидели за круглыми и квадратными столиками лицом к лицу, и ели, накалывая на палочки с зубьями содержимое тарелок. Майя смогла разглядеть такие подробности на одном из светофоров.
Просто невероятно.
В обувном магазине Майя притормозила у порога на случай, если у неё решат проверить наличие трусов. Но никто не подошёл. Она довольно быстро выбрала удобные кроссовки и балетки с открытым носком. Засмотрелась на красивые босоножки, но удержалась: во-первых, и так уже наполовину исчерпался отведённый Алисой на месяц (!) бюджет, а во-вторых, она же будет постоянно везде ходить и глазеть на всё, и обувь нужна практичная и удобная.
Продавщица оскалила перед Майей ряд широких белых зубов. Пришлось отводить взгляд. Странные всё-таки люди. Без всякого повода так и норовят нутро своё показывать.
Когда Майя вышла из магазина, до отправления автобуса было ещё три с половиной часа. Застыв, судорожно сжимая ручки пакета, она устремила взгляд на виднеющуюся сквозь увитую зелёными листьями веранду на помосте, парочку за столиком. Орудуя палочками с зубчиками и ножами, они отправляли в рты фрагменты пищи. Захотелось встать на цыпочки и заглянуть, что же там на тарелках — ну а что если тут такое норма, то почему нет?
Или даже… Разве это не то, ради чего Майя вообще придумывала Срамное измерение?..
Сглотнув, она неуверенной семенящей походкой направилась к крыльцу публичного дома питания.
И застыла на верху помоста, не в силах сосредоточиться. Тут не только все ели, многие ещё и сосали дымные палочки, и все до единого таращились друг дружке на рты.
— Где желаете присесть? — подоспела на помощь приветливая раздетая девушка. — На улице или в зале?
— В зале! — тут же решила Майя.
По тротуару то и дело проходили подростки и детвора. Она попросту не сможет совращать малолетних. К тому же, наверное, летом в помещении будет не так многолюдно.