В поисках спасения

Его насмешливая улыбка возвратила ее обратно, в прежнее несчастное, растерянное состояние.
— Я сегодня за рулем, ты не забыл? — хрипло прошептала Сэм в его губы. — Никаких прикосновений, — приказала она. — Никаких движений. Ничего. Как думаешь, хотя бы раз в жизни ты способен вытерпеть такое?
— Да, босс, — ответил он, продолжая, однако, улыбаться.
Она поцеловала его, словно наказывая, словно показывая, кто здесь на самом деле босс. Но снова именно она едва не потеряла голову. Если бы его руки были свободны и он прикоснулся к ней, так и случилось бы. Но на сей раз ей удалось сохранить рассудок.
Что же касается Пола, то он дышал очень тяжело, к тому моменту когда Сэм выпрямилась. Глаза его потемнели, и он больше не улыбался. Восставшая плоть говорила сама за себя.
— Эй, ты уверена в том, что делаешь? — глухо пробормотал Пол.
Сэм перевела дыхание, сглотнула, затем одарила его тем, что считала хладнокровной улыбкой. Ее руки начали двигаться, и глаза Пола расширились, а тело вздрагивало каждый раз, когда ее большой палец касался бархатистой головки члена. Наконец его бедра начали слегка приподниматься навстречу ей, а ягодицы крепко сжиматься.
— Лучше бы тебе прекратить это! — прорычал Пол.
Сэм остановилась, сжав пальцы так, чтобы заставить его замолчать. Пол казался ошеломленным, в то время как она пыталась скрыть собственное возбуждение. Она не собиралась на этой стадии заходить так далеко, но была словно загипнотизирована тем, как Пол реагировал на ее прикосновения.
Внезапно он схватил ее за руки и притянул к себе. Сэм заморгала так, словно ее извлекли из полной тьмы на яркий дневной свет.
— Пора сменить водителя, милая, — пророкотал он.
Совершенно дезориентированная, Сэм не сопротивлялась, когда он перевернул ее, словно тряпичную куклу, на спину и накрыл своим телом. На этот раз его язык проник глубоко ей в рот, его руки прижимали ее запястья к подушке, а его тело словно впечатывалось в тело Сэм.
Охватившая Сэм паника заставила ее сопротивляться. Она попыталась вырваться и, освободив губы, издала хриплый протестующий крик.
— Тихо, — проскрежетал Пол. — Можешь быть сверху в любой другой раз, но сегодня… для разнообразия с тобой будет заниматься любовью настоящий мужчина, а не какой-то сопливый щенок, которого ты водишь на коротком поводке. Меня зовут не Джуд, милая, а Пол. И как я уже неоднократно повторял, я не подчиняюсь приказам. А теперь не будешь ли так добра успокоиться и действовать со мной заодно? Или я должен целовать тебя до тех пор, пока этого не добьюсь?
Ее глаза стали похожи на блюдца, но, тем не менее, рот оставался закрытым.
— Вот и хорошо.
Но он все равно целовал ее. Целовал снова и снова, целовал до тех пор, пока у нее не закружилась голова. А потом… потом начал целовать ее всю. Шею. Грудь. Живот. Бедра. Между бедрами…
— О Господи, — простонала Сэм.
Это было именно то, чего она боялась: Сэм оказалась бессильна запретить ему делать то, что заблагорассудится. Это все-таки случилось с ней!
И это совсем не страшно, постепенно поняла Сэм. Это сродни блаженству.
— Не останавливайся, — захлебнулась она, когда он попытался это сделать.
Его смех показался Сэм злорадным.
— Боюсь, что тогда все слишком быстро закончится.
Сэм застонала: она была так близка к этому!
Он проделал губами обратный путь по ее телу и, достигнув груди, стал целовать соски до тех пор пока они не обрели такую чувствительность, что даже касающееся их дыхание заставляло Сэм трепетать и выгибать спину.
К тому моменту, когда Пол потянулся за презервативом, она вся дрожала и задыхалась. Она не могла дождаться, когда почувствует, как он войдет в нее и наполнит алчущую пустоту. Сэм с готовностью согнула ноги в коленях, в предвкушении затаив дыхание.
— Ты любишь делать это так? — вдруг спросил Пол, и в голосе его звучало удивление. — В миссионерской позе?
Она заморгала, обескураженная тем, что он остановился, дабы обсудить позу, на той стадии, когда она просто умирала от желания почувствовать его в себе любым известным способом.
 
— Иногда, — солгала Сэм и пожала плечами.
— Не многим женщинам это нравится. Но хорошо. Я готов.
Сэм задохнулась, когда он мощным движением вошел в нее. Ноги сами собой поднялись, чтобы покрепче сомкнуться вокруг него, как и руки, обхватившие широкую спину и притянувшие его еще ближе…
Ощущения были невероятные.
— О Пол…
— Знаю, — пробормотал он. — Знаю. Я тоже это чувствую.
Неужели? — ошеломленно подумала она. Неужели это правда?
Ничего подобного Сэм прежде не испытывала. И дело было не только в физическом удовольствии. Ее словно окатило горячей волной, волной таких сильных чувств, что она сразу же забыла обо всем. И в первую очередь о своих предубеждениях и заблуждениях, касавшихся акта любви с Полом.
Эти чувства наполнили ее сердце, переполнили его. Она прижималась к Полу и хотела только одного — чтобы это никогда не кончалось, чтобы навечно их тела слились, а сердца бились как одно.
Должно быть, это любовь, с восторгом подумала она. Это презираемое ею чувство, в которое она так долго отказывалась верить и не уставала повторять, что никогда не станет его жертвой.
Любовь. Ослепительная, чудесная, всепоглощающая любовь…
Пол начал двигаться, заставив ее задохнуться и вернув к физической реальности момента — а именно, к нему, Полу, мощно вторгающемуся в нее, Полу, занимающемуся с ней сексом.
Ведь для него это не любовь, не так ли?
Все внутри у нее сжалось от душевной муки, а не от сексуального удовольствия. Однако он, видимо, не заметил никакой разницы, поскольку застонал и мгновенно остановился. Сэм посмотрела на него с безнадежностью и с мольбой. Пол ответил ей каким-то странным взглядом.
А потом он сделал то, что ввергло Сэм в полное отчаяние, — закрыл глаза и вздохнул.
Он думает о ней, мучительно сверкнуло в ее сознании. Может быть, даже представляет, что я — это она. Вот чем объясняется этот непонятный взгляд. И этот вздох.
Сэм немедленно захотелось освободиться от него. Пошел прочь! Но едва эта мысль мелькнула в ее возмущенном сознании, как Пол опять начал двигаться, и Сэм обо всем забыла. Он все еще способен был доставлять ей потрясающее удовольствие, даже теперь, когда она знала, кем для него была. Очередной. Временной. Второсортной заменой.
Сэм вдруг поняла, почему ее отец отставил в душе матери такую горечь. Должно быть, та тоже любила его. Но он не отвечал ей взаимностью. В этом состояло его преступление. В том, что он, не отвечая на ее любовь, тем не менее, продолжал наслаждаться ее телом и заставлял наслаждаться своим.
Сэм старалась не наслаждаться телом Пола. Старалась отключиться. Но было уже слишком поздно. Или она была слишком слаба. Любовь к Полу делала ее слабой. Ужасно слабой.
Наконец она перестала сопротивляться своим чувствам. В любом случае, это было невозможно. Они охватили ее с такой силой, что даже молния, разящая эту постель, не смогла бы предотвратить неизбежного конца.
Первый спазм заставил ее резко втянуть в себя воздух. Возможно, она и закричала бы, но его губы были с силой прижаты к ее рту, превращая крики в сдавленные стоны. Большие руки обхватили ее, приподняли и стиснули, когда Пол тоже содрогнулся и затрепетал. Он зарылся лицом в ее волосы, что-то невнятно бормоча.
Наконец буря эмоций утихла, и они погрузились в неловкое оцепенение. И неловкое молчание.
Усталый вздох Пола объяснил Сэм все без единого слова. Трудно продолжать притворяться, когда чувственный порыв прошел и вернулась холодная реальность. Реальность в виде простой деревенской девушки с длинными черными волосами, совсем не похожей на блистательную блондинку, которой и в голову не придет принять «миссионерскую» позу, но которая знает массу других — экзотических и эротичных.
Сэм считала, что ей известно об обольщении мужчин все. Но, увы, это было не так.
Она все глубже погружалась в отчаяние. Пол никогда не полюбит меня; только не после Элинор! Единственное, на что я могу надеяться, — это на снисходительную дружбу, на секс каждую ночь, пока он здесь, и, может быть, на редкие встречи, когда буду приезжать в Лондон.