Чужие игры (СИ)

Индар резко замолчал.
Карина сначала пыталась скрыть бегущие по лицу слёзы, а потом не выдержала – разрыдалась. Она ярко вспомнила, как сидела у постели умирающего отца, держа его за руку. И казалось ей, что она держит его, не давая смерти выдернуть его в тёмные бездны, из которых не возвращаются. Как сидела потом у кровати матери, и та цеплялась за её руки, затихающим, слабеющим голосом говоря, как легко становится ей и как ничего вроде бы даже не болит… Смерть оказалась сильней – своей напористостью перед сильным человеком, который – когда-то умел, но сейчас не знал, как использовать свои силы. Карина уткнулась в ладони, содрогаясь всем телом, оплакивая родных и проклиная своё незнание, как помочь им прожить долгую жизнь… 
Выплакавшись, она, шмыгая носом, велела:
- Продолжай.
- Тогдашняя Карина собрала в походный мешок всё, что могло ей пригодиться в дороге, и оставила опустевшее поселение, не понимая, как выжила сама. Первой мыслью было вернуться в тот храм, из которого её забрали в недолго счастливую жизнь. Уже тогда она умела драться детским мечом – научилась, дружа с соседскими мальчишками. Приёмная мать научила её сражаться боевыми спицами. Ходила и на охоту, отчего и научилась работать ножом... В храме остаться не пришлось. Она пришла к нему, разорённому набегом. Помнишь, я говорил, что храм находился на перекрёстке? И близко к границе. Она увидела, что возле храма собрались несколько всадников, спряталась в кусты и подслушала их разговор. Не стала выходить к людям, потому что поняла: они говорят о чёрном море и о боязни местных людей, возможно заражённых этой страшной болезнью...Тогдашняя Карина сделала лучше: она прилепила к одной из лошадей магическую метку – этому она научилась в стойбище, где лошадей отпускали на вольный выпас, а чтобы не потерялись в степи, ведьма лепила такие метки, по которым их легко было найти. Девочка выждала, когда всадники скроются из вида, и, напустив на себя завесу невидимости, пошла за ними следом, справедливо полагая, что они выведут её к людям, а там нетрудно будет оглядеться, чтобы понять, как выживать дальше. Ну, там, где всадники дорогу проезжают за день, ей пришлось идти дня три-четыре. Она здорово уставала, иногда устраивалась на ночлег надолго. Припасов ей не хватало, и однажды она просто легла и пожелала, чтобы её нашли. Её нашёл дозор королевских стражей, который ездил по всему королевству, собирая рекрутов на военную службу в пограничье, где всегда было неспокойно. Несмотря на видимое истощение, тринадцатилетняя Карина выглядела жилистой и не по летам развитой: жизнь в поселении помогла. Поэтому на вопрос, сколько ей, сразу сказала, что семнадцать. Возраст, подходящий для рекрутирования. А потом дозор выяснил, что она сирота, которая владеет оружием. Учёбы, конечно же, никакой. Её просто отправили в одну из приграничных крепостей, где сразу вручили подростковый меч по руке и выдали одежду стражника. И всё бы хорошо… Но к шестнадцати годам с ней начало твориться что-то непостижимое. Личная магия рвалась наружу, а та, которую Карина могла взять, чуть ли не впивалась в неё, словно требуя использовать. Оркена к этому времени вообще потеряла след, который поначалу было обнаружился. Девочка, боясь того, что с ней происходило, попробовала изучить пару книг, оставшихся в крепости от заезжего мага, которого нашли мёртвым после отъезда, а потому все его вещи остались в крепости. Кое-что она выучила. Но оставался главным вопрос: как справиться с магией внутри и снаружи? Ответ на этот вопрос она не могла найти. Нашла лишь приём «кокон», который помогает прятать магию от пристального глаза противника. И всё. Но этот приём был предназначен для обычных магов. Ещё два года прошло в постоянной борьбе с собой, и Оркена уже нашла её и сумела бы помочь. Но… «Кокон», заклинание которого приходилось накладывать уже чуть ли не каждый день, не помогал. Хуже – он трещал «по швам» через час после накладывания. За три дня до приезда Оркены та Карина впала в состояние беспамятства, в котором она ничего не соображала, потому что всеми её действиями руководили два потока магии, столкнувшиеся внутри человека – магия со стороны, желавшая, чтобы её использовали, и магия внутренняя, которой и так скопилось порядочно. Самоконтроль уже не помогал. Карина не выдержала. Она разрушила половину крепости, когда даже в том состоянии поняла, что может убить за неосторожное слово. А ведь у юной стражницы в крепости были обидчики, которые хотя бы раз, но задели её. Она бы простила их, если бы была в спокойном состоянии. Но не сейчас. И, когда она поняла, что вот-вот начнёт убивать, всю агрессивную магию обратила на себя. Она сгорела в крепостном дворе.
 
Под конец повествования Индар уже откашливался. Видимо, ему давно не приходилось так много говорить. Но Карина не торопила его, вслушиваясь в саму себя. Вот откуда сны, в которых она умирала на костре. Так это был не костёр…
- И как… я снова… - медленно сказала она, не понимая, как вообще сформулировать вопрос, который сейчас просто потряс её саму. Суть она понимала. Но как выразить её?!
- Оркена въехала во двор крепости, когда девочка умерла. Но Оркена тоже сильная и опытная ведьма. Она сумела заклинаниями и ритуалами собрать всё, что от Карины осталось. И выполнила пророчество пифии: собрала невидимую оболочку девочки, её душу, и отправила её в путь – туда, где носитель магического могущества должен переродиться, а потом вернуться – туда, где остаётся его оружие, пропитанное её магией.
- То есть… - медленно сказала Карина, снова с содроганием вспоминая, как она небрежно отнеслась к собственному умению бесконтактного удара и чуть не поубивала всех своих «подопытных кроликов». – То есть мне нельзя… - Она, зажмурившись, сильно помотала головой. – Мне что нельзя? Нельзя испытывать слишком сильные эмоции? Или жизнь в другом теле… 
Она неожиданно застыла на месте, широко раскрыв глаза на невозмутимого небесного, который сидел рядом.
- Вот почему!.. Вот почему я здесь всегда какая-то раздражённая и постоянно ругаюсь! Ну, вспыхиваю! Я никогда столько в жизни не сердилась, сколько здесь за несколько дней! Значит, у Оркены ничего не получилось? 
- Постой, - велел ей Индар. – Оркена не собиралась ничего менять! Она просто выждала определённый момент, когда в другом мире рождался ребёнок, который…
- Моей матери не сказали, что ребёнок умер… - глухо сказала Карина. – У моей матери родился мёртвый ребёнок? И его тело выжило только потому, что в него вселилась моя душа? Я всё правильно поняла? 
- Да, всё правильно. Только не поняла, - напомнил Индар, - а считала с меня мои воспоминания и размышления о том, что мне рассказывала Оркена.
- И что дальше? Магия-то прорывается снова, - с горечью сказала она. – И я снова не в силах совладать с ней. Сумеет ли Оркена мне помочь?
- Откуда у тебя этот меч? – внезапно спросил небесный, чуть вынимая её меч из ножен и показывая сияние пламени на клинке. 
- Ты же сам сказал, что оружие моё. Но я не помню, откуда он у меня появился, - пожала плечами Карина, с грустью глядя на меч. – Скорей всего, мне его вручили в крепости, как стражнику. Если ты мне всё рассказал, и в моей жизни больше никакого «знакомства» с оружием не было.
Не глядя на неё, Индар вытянул клинок ещё немного и загляделся на него.
- Хм… Надо бы спросить Оркену, не предлагали ли тебе выбирать оружие в той крепости. Если это так, то ты выбрала магическое оружие, которое имеет отношение к личной магии. Оно не только впитывает магию своего хозяина, но и помогает во время его магического истощения. Любопытно, кому принадлежал меч до тебя… О…
Негромкое восклицание небесного и его склонённая над клинком голова заставила Карину тоже потянуться к оружию, чтобы увидеть, что он там разглядел.
Стукнулись лбами – и отпрянули друг от друга. Ошарашенно посмотрели глаза в глаза… Небесный тихонько, необидно рассмеялся первым. Лоб болел, но Карина не сумела удержаться: больно заразительно смеялся Индар! И рассмеялась следом.