Ярость и Разрушение (ЛП)

Женщина прочистила горло, и я резко отвела взгляд от Зейна, посмотрев на источник звука. Официантка. Как её звали? Дейзи? Долли? Её распущенные светлые волосы казались чересчур блестящими и упругими — и довольно отличались от конского хвоста, в который они были убраны, когда мы вошли в заведение.
Зейн поднял глаза и улыбнулся.
— Мы злоупотребили вашим гостеприимством?
Обычным ответом было бы "да". Мы просидели здесь довольно долго и даже не заказали десерт. Мы даже не посмотрели меню десертов.
Только вот, само собой, ответ был иной.
— Конечно же, нет, милый, — женщина сложила вместе руки, выставив довольно впечатляющее декольте. — Ты можешь оставаться столько сколько пожелаешь. Я просто хотела убедиться, что тебе больше ничего не нужно.
— Всё хорошо, — Зейн посмотрел на меня. — Трин?
Я взглянула на полупустой стакан с "Колой" и покачала головой.
— Нам ничего не надо.
Зейн искоса посмотрел на телефон, лежавший на столе. Его экран так часто загорался, что мне было до жути любопытно, кто же слал ему сообщения. На одно сообщение он ответил.
— Вообще-то, нам уже пора, — он снова перевёл свой взгляд на меня. — Если только ты не хочешь десерт?
— Боже, — я рассмеялась. — Если я ещё и десерт съем, следующей остановкой будет Город Снов, с одним жителем в моём лице.
Он широко улыбнулся мне.
— Посчитайте нас, пожалуйста.
Официантка поспешила прочь. Я изогнула бровь, а Зейн уставился на меня, словно понятия не имел, почему я так смотрю на него. Разве можно было быть таким слепым?
— Который час?
— Почти девять, — ответил он.
— Сколько? — воскликнула я.
Мы пришлю сюда не прямиком из парка, мы сходили домой, потому что Зейну надо было найти управляющего или кого-то в этом роде, но мы пробыли здесь уже почти три часа.
Зейн откинулся на спинку кресла, пожав плечом.
— Время не существует, когда ты наслаждаешься жизнью.
Что верно, то верно.
Он сдержанно кивнул головой.
— Знаешь, а я соврал тебе.
Мои брови поползли вверх.
— О чём?
— Помнишь, когда ты спросила меня, хотел ли я когда-нибудь быть кем-то иным, а не Стражем? — задал он вопрос, и я кивнула. — Не знаю, почему я начал раздумывать об этом, но я ответил тебе не искренне. Думаю, я соврал, потому что ты застала меня врасплох этим вопросом.
Я вспомнила, что никто никогда не спрашивал его об этом, и я предположила, что даже Лейла не интересовалась этим.
— И что же это?
Зейн кивнул.
— В детстве я... я хотел быть доктором, — он повернул голову, и я могла жизнью своей поклясться, что увидела румянец на его щеках. — Травматологом.
— Травматологом? Ничего себе, — я не смогла сдержаться. — Отличная профессия для эгоцентричных личностей.
Он рассмеялся, и я заулыбалась как идиотка.
— Ты назвала меня эгоманьяком?
— Ни в жизни, — подшутила я. — Что же сподвигло тебя захотеть стать доктором?
— Не знаю. Хотя нет, знаю, — он провёл рукой по волосам. — Каждое утро в субботу мой отец водил меня в кафе-мороженое. Такое старомодное, которое с виду кажется нечто таким из другой эры, и это была традиция, которую я, в конечном счёте, продолжил с Лейлой.
Ожидая, что меня вот-вот снова накроет потоком ревности, я была удивлена, когда испытала лишь приступ грусти. Не из-за Лейлы. Не потому что это могла быть... должна была быть... я, а потому что у нас с Мишей тоже были свои традиции.
— В общем, в один из дней, когда я был там с отцом, в кафе вбежала женщина, неся на руках мальчишку, которого сбили. Повсюду была кровь, и никто, на крики помощи матери, не сдвинулся с места. Даже отец застыл на месте. Можешь представить это? Такой Страж как он, оказался неспособным перед случайной человеческой бедой.
— Нет, — прошептала я, хотя и представить себе не могла, что было бы со мной на их месте.
— И тогда-то откуда-то в кафе вошла женщина и взяла ситуацию под контроль. Ни страха крови, ни боязни, что она сделает что-то не так. Она знала, что надо зафиксировать голову и шею мальчика, и смогла поддерживать сердцебиение парня до приезда реанимации. Мне было лет шесть или семь, и я был впечатлён. Я краем уха услышал, как она сказала реаниматологам, что она доктор, а потом она стала разговаривать профессиональными терминами, и для меня это был просто другой язык.
 
Он подался ближе ко мне, взгляд его бледных глаз был напряжённым.
— Я понятия не имею, выжил ли тот ребёнок, но я до сих пор считаю насколько поразительной была та женщина. Я хотел быть тем самым случайным человеком в толпе, который мог вмешаться и спасти жизнь. Так что, да, я хотел быть доктором.
— Ты когда-нибудь говорил отцу об этом?
— Нет, — он тихо рассмеялся, и потянулся за стаканом, который так и не поднёс к губам. — В этом не было смысла, ты сама прекрасно это знаешь. Я был воспитан и подготовлен принять на себя... Ну, ты знаешь, эту историю. Не то, чтобы он рассмеялся надо мной или наоборот разозлился. Зная его, он бы накупил мне медицинских учебников для изучения. Но я понимал, что я был здесь не для этого.
Я медленно кивнула, понимая, что под здесь он имел в виду вовсе не место, а скорее его предназначение.
— Знаешь, ты может и не стал доктором, но ты и есть тот человек.
Он в замешательстве нахмурился.
— Тот случайный человек в толпе, который может вмешаться и спасти чью-то жизнь, — объяснила я, и обнаружила, что сама подалась ближе к нему. — Ты уже раньше так поступал. Вероятно даже больше раз, чем можешь сосчитать. Ты не доктор, но ты и есть тот самый человек.
Зейн так долго прожигал меня взглядом, что я начала беспокоиться всё ли верно я сказала.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Всегда, — пробормотал он, и затем снова прикусил нижнюю губу. — Я просто никогда не думал об этом в таком русле.
— Посмотри на меня, — я улыбнулась. — Вся такая полезная и тому подобное, показываю тебе новый уровень мышления.
— Ты всегда помогаешь, — густые ресницы поднялись и его взгляд пронзил меня до глубины души. — И ты всегда показываешь мне новый уровень мышления.
Я открыла рот, чтобы сказать сама не знаю что, но Зейн неожиданно сменил тему:
— Я тут последнее время думал о наших условиях проживания, — сказал он. — Мы не можем оставаться там, как минимум в той квартире. Нам надо какое-то жилье с двумя спальнями и двумя ванными комнатами. Это одно из дел, которым я сегодня занимался. Я встречался с управляющим здания, чтобы узнать, если свободные квартиры.
Поиск жилья побольше, было разумным решением. Зейн не мог продолжать спать на диване, и хотя утренний распорядок у нас был налажен, всё равно было немного мучительно. Но странное дело, я была застигнута врасплох, потому что он не обсудил эту идею со мной.
Он провёл пальцем по основанию свечи.
— Контракты на съём жилья в этом здании продлеваются из месяца в месяц, так что если мы переедем, мы не застрянем на одном месте.
Я кивнула, ведь в этом тоже был здравый смысл. Мы с ним — сколько я проживу, столько проживет и он — были постоянным нечто. Вечным. И было умно и безопасно нам жить вместе. Именно поэтому мы с Мишей жили в одном доме в общине.
Я понятия не имела, почему я вела себя так, словно он говорил на незнакомом мне языке.
Ещё раз тряхнув головой, я с облегчением обнаружила, что ко мне вернулся рассудок.
— Есть свободные квартиры?
— Да, две, но одна требует масштабного ремонта, и это настораживает меня, поскольку здание новое. Кто знает, чем там занимались предыдущие жильцы?
Мой разум тут нарисовал сцену убийства, в которой потребовалось биологическая зачистка... и это явно было признаком, что со мной что-то не так.
— Что насчёт второй квартиры?
— Сейчас она под обязательствами, но пока что люди не подписали договор аренды, так что, может быть, они ещё откажутся. Если будет отказ, она наша.
— Наша? — я нервозно хихикнула. — Тогда это значит, что я хочу помочь с оплатой аренды. Теперь у меня есть деньги, — я умолкла, я никак не могла привыкнуть в виду нулей на моём счету. — Я должна платить свою долю.