Ярость и Разрушение (ЛП)

Ящик "Зейн" настойчиво задребезжал, с треском открывая крышку, которую я поставила раньше, и моё сердце забилось на полную катушку.
Остановить его было невозможно.
Я позволила себе почувствовать.
ГЛАВА 8
От беспорядочной бури эмоций билось сердце и путались мысли. Предчувствие и желание разгорались, расцветая во мне как цветок под солнцем, и ощущение того, что так должно быть, побороло слёзы.
Что бы сделал Зейн, если бы я обернулась в его объятиях, и обхватила руками его шею? Сопротивлялся бы он? Или встретил бы меня не полдороге? Опустил бы губы на мои и поцеловал меня, неважно, что это было запрещено? Прямо здесь и сейчас, когда умирающий Одержимый лежит в нескольких футах от нас, и мы стоим на вонючей аллее, окружённые горами мусора.
Мегаромантично.
Но по позвоночнику всё равно шли мурашки, и моё дыхание перехватывало. Мне было жарко. Так жарко, и внезапно мир вокруг нас перестал иметь значение. Кроме жара и стука моего сердца уже ничего не имело значения.
Рука Зейна напряглась вокруг моей талии, притягивая меня невозможно близко, и между нами уже не осталось места. Я почувствовала, как он двигается позади меня, кончики его волос щекотали мне шею, и потом невозможное, лёгкое как перышко, прикосновение его губ прямо под моим ухом. От желания все мышцы в моём теле напряглись почти до боли.
Это был будильник, который мне был нужен по миллиону причин. Если это всепоглощающее, нереализованное желание исходило от него, это был просто побочный продукт взаимного притяжения. Очевидно, оно существовало между нами, но оно не было, не могло быть, более чем поверхностным.
Мне потребовалось время, чтобы успокоить свои глупые органы, нажать тормоза в поезде желания... но я это сделала.
Я это сделала.
Я открыла глаза и похлопала его по руке.
— Ты собираешься опустить меня или хочешь носить как сумочку остаток вечера?
— Ты обещаешь, что больше не начнёшь бить Одержимого? — он откашлялся, и, когда снова заговорил, ноток в его голосе больше не было. — Потому что ты так и не согласилась.
Я закатила глаза.
— Просто нужно убедиться, что наше мнение совпадает. Ты говоришь, что я не должна преследовать демонов, поедающих щеночков?
— Ты можешь преследовать их, только если пообещаешь убить сразу же, как поймаешь.
— Я, правда, не понимаю, в чём проблема.
— Правда? — он снова наклонил голову и на этот раз мягкие пряди коснулись моей щеки. — Твои действия были слишком агрессивными.
— Охота на демонов предполагает агрессию.
— Не такую. Не настолько жестокую.
Зейн говорил логично, и это раздражало.
— Опусти меня.
Его вздох снова эхом отразился в моём теле.
— Оставайся на месте.
Я повернула голову в его направлении и подняла брови, но не успела я оспорить это, он очень мягко поставил меня на ноги.
Зейн убрал руку с моей талии, и за его рукой по моему телу побежали мурашки. Я вздрогнула, почувствовав короткое прикосновение его ладони к моему бедру.
Он поднял руку, показывая, что снял один из моих кинжалов.
Чёртов Страж.
Сложив крылья, он пошёл к Одержимому. На удивление, он был всё ещё жив, стонал, но дышал.
Ненадолго.
Один быстрый удар и демон стал всего лишь грудой красного пепла, который быстро исчез.
Поднявшись, Зейн посмотрел на меня, и я увидела, как светятся его светло-голубые глаза.
— Вот что ты должна была сделать, когда загнала Одержимого в угол.
Я подумала, что не в мою пользу будет упоминать, что я набросилась на Одержимого, как дикая кошка.
— Спасибо за урок, который мне был не нужен.
— Он был тебе определённо нужен.
Я протянула руку и пошевелила пальцами. Прошло несколько секунд, и я тяжело выдохнула.
— Кинжал.
Он медленно приблизился ко мне, на пути принимая человеческую форму. Чёрная футболка порвалась на спине и плечах, когда он перевоплотился, и теперь выглядела так, как будто она определённо видела лучшие дни.
У Стражей определённо быстро портились футболки.
 
Его крылья сложились в плечи, исчезая в тонких отверстиях, которые не были бы заметны человеческому глазу, и его рога так быстро пропали, как будто они никогда не дополняли его светлые волосы по плечи.
Боже, он был прекрасен.
И это меня раздражало, он и его... красивые волосы и глаза... и рот... и всё остальное.
Ух.
Я снова пошевелила пальцами.
Он остановился передо мой, всё ещё держа мой кинжал.
— Я знаю, что ты не привыкла к патрулированию, Трин, я не собираюсь стоять и читать тебе лекции.
— Нет? — спросила я. — Кажется, что ты как раз к этому готовишься.
У Зейна очевидно был выборочный слух.
— Одна из причин того, что мы так быстро избавляемся от демонов, это то, что их не увидят люди.
Я посмотрела вокруг, но ничего кроме тёмных очертаний мусорных контейнеров и кособоких теней мешков не увидела.
— Никто не видел.
— Кто-то мог, Трин. Мы неподалёку от улицы. Кто угодно мог бы сюда зайти.
— Это правда похоже на лекцию, — сказала я, проглотив стон раздражения.
— Тебе нужно быть осторожнее, — он положил ручку кинжала в мою ладонь. — Нам нужно быть осторожнее.
— Да, я знаю, — я убрала кинжал, проверив, что он был снова спрятан под краем моей футболки. — Я была сверхосторожна.
— Ты была сверхосторожна, когда избивала Одержимого до бессознательного состояния?
Я кивнула, и телефон у меня на бедре зажужжал. Когда я вытащила его из кармана джинсов, с экрана улыбалось лицо Джады. Мой желудок перевернулся, и я быстро убрала телефон обратно. На этот раз у меня правда была причина не отвечать, потому что я правда сомневалась, что Зейну понравится, если я буду болтать посреди его лекции-нелекции.
Зейн наклонил голову набок, когда я снова посмотрела на него.
— Не хочу говорить очевидные вещи...
— Но ты определённо собираешься.
— Ты ни за что на свете не увидела бы человека, идущего по аллее. Я думаю, ты не заметила бы и Годзиллу.
Я сжала губы в раздражении, отчасти от того, что, во-первых, его слова были правдой, во-вторых, это было смешно, но по большей части от того, что меня всё же ждала лекция.
— Кроме риска разоблачения, мы ещё быстро убиваем, потому что это гуманно, — продолжил он. — Это достойное действие, Трин.
У меня на подбородке напряглась мышца, и я отвела взгляд. Он был прав. Быстрое убийство было достойным и гуманным. Учитывая, что по моим венам текла ангельская кровь, быть достойной и гуманной должно быть заложено в моей натуре. Чёрт возьми, это должно быть моей натурой.
Очевидно, мной управляла жестокая и деструктивная человеческая половина.
— Тобой завладел охотничий инстинкт. Даже если демон хотел перекусить щеночком, — сказал он, и я снова посмотрела ему в глаза. — Такие поступки делают тебя уязвимой, ты отвлечена, более подвержена ошибкам и открыта для нападения. Что, если бы сзади подошёл не я? Что, если бы это был Демон Высшего Уровня?
— Я бы его увидела, и ему бы тоже досталось, — отрезала я. — И тогда бы ты уже оттаскивал меня от него.
Он сделал шаг вперёд.
— Ты можешь быть суперкрутой, но если Демон Высшего Уровня появляется за твоей спиной и ты не готова, то охотятся уже на тебя.
Раздражение сменилось гневом, когда я смотрела не него.
— Ты мой Защитник, Зейн, но ты говоришь как мой телохранитель. Ты мне не отец.
— И, слава Богу, — выпалил он со злостью.
По моим щекам пополз жар, и я закрыла рот.
— Я знаю, что у тебя не было настоящей подготовки, как у остальных Стражей, но я знаю, что ты понимаешь основы, знаешь, что нужно делать, когда встречаешься с демонами. Ты это доказала.
— Тьерри и Мэтью тоже понимали основы.
И Миша тоже, но никто из них не подготовил меня к патрулированию, потому что никто не думал, что мне придётся это делать. Но я знала правила. По большей части, потому что правила исходили из здравого смысла.