Беглец. Трюкач

— Вот и чудесно.
Но Камерон уже не слышал ее. Он снова стоял на краю мола, сжимая в ладонях лицо Нины, притягивая его к себе. Вот он медленно наклонился к ее губам. Неужели он действительно целовал ее? Или все это ему привиделось в чудесном, упоительном сне?
— А я знаю, чем ты думаешь, — тихо произнесла Дениза. — Видно по глазам.
Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Самое время кое-что ей объяснить.
— Послушай, я хочу тебе сказать…
— Тебе действительно есть чем гордиться, — прервала Дениза готовое сорваться с его губ признание. — Это был потрясающий трюк. Мы с Дэлтоном просто восхищались тобой. Ты все так прекрасно сделал!
Хорошо, что он не успел закончить мысль. Какой в этом смысл? Это только поссорит его с ней, а она ведь тоже его друг.
— Я устал, — сообщил он гримерше. — И колено болит, я его подвернул, когда спрыгивал с батута.
— Ложись на спину, — велела она, — я смою грим.
Он потряс головой.
— Нет-нет, не надо. В любую минуту ко мне может кто-нибудь заглянуть.
— Ладно, тогда пошли, — сказала Дениза и потянула его за руку к двери. — Есть тут один укромный уголок, где тебя ни одна живая душа не увидит.
Камерон нехотя захромал за ней.
— Слушай, у меня действительно болит нога.
Дениза приложила к губам палец, чуть ли не на себе протащила его по коридору и открыла соседнюю с комнатой горничной дверь.
— Ты что, спятила? — воскликнул Камерон, опираясь на косяк, чтобы сохранить равновесие.
— Тише, — шепнула она и, поддерживая его за талию, ввела в комнату.
Камерон, словно опасаясь увидеть кого-нибудь в темноте, подозрительно оглянулся. Но никакого подвоха не было, комната была пуста, если не считать кушетки, нескольких вешалок с разнообразной одеждой и коробки на полу со снаряжением для подводного плавания. Дениза осторожно прикрыла дверь, и они оказались в кромешной тьме.
— Сумасшедшая, — прошептал Камерон, — это же безумие.
Ничего не ответив, она прошла мимо него к окну и раздвинула шторы. На ее улыбающееся лицо упал лунный свет. С минуту Камерон смотрел на нее в полном безмолвии, потом шумно перевел дыхание, подошел к кушетке и тяжело спустился на нее.
Дениза отошла от окна, встала позади и начала массировать ему шею.
— Расслабься, — негромко сказала она. — Ты ужасно напряжен.
— Ничего себе, расслабься! — пробурчал Камерон. — Ты хоть знаешь, где мы находимся?
— Конечно, — хихикнула девушка, — в гардеробной. Да не волнуйся ты так, горничная сейчас слишком занята, она нас не потревожит. Да и Бруно тоже.
Камерон с опаской посмотрел на дверь, соединяющую эту комнату с соседней.
— Ты знала? — спросил он. — Ну, о том, что нас тогда снимали?
— Нет, но догадалась. Он сделал мне одно предложение, а я его отвергла. Понимаешь, он захотел еще раз увидеть нас с тобой вместе, а я сказала, что на сей раз настала наша очередь.
— Наша очередь? Что ты имеешь в виду?
— Подсматривать за ними, — пояснила Дениза, деловито доставая из чемоданчика банку с кремом и пачку салфеток.
— Ты хочешь сказать, что он знает, что мы здесь?
— Естественно.
— Но какого черта ты ему сказала? Кто тебя дергал за язык?
— Решила, что все должно быть по-честному.
— Ты действительно спятила.
— А разве ты не хочешь посмотреть, чем он там занимается? Так сказать, увидеть бесплатное шоу?
— Не имею ни малейшего желания.
— Очень зря. Бруно обещал, что скучно нам не будет. Сценарий таков; сначала сборщик налога будет иметь горничную, потом Бруно примется за каждого из них по отдельности. А потом он пристроится к ним во время их совместного акта.
— Не многовато ли будет?
— О, только не для Бруно.
— Тебе видней, но я имею в виду себя. От такого зрелища можно и устать.
— Так, — решительно произнесла Дениза, — я все поняла. Тебя надо «подогреть».
Неожиданно она перегнулась- через его плечо и расстегнула молнию на его джинсах.
— Сумасшедшая, — внезапно охрипшим голосом пробормотал Камерон.
Она повалила его на спину и улеглась рядом.
— У тебя прекрасная школа массажа.
 
— Угу. Тебе приятно?
— Да.
— А так?
— Еще лучше.
— Скажи, когда.
— Хорошо.
— Лежи спокойно, не двигайся, — скомандовала Дениза.
Свободной левой рукой она взяла салфетку и начала стирать с его лица грим. Ничего себе, вяло подумал Камерон, нашла время. Но в этом совмещении было что-то необычайно возбуждающее, необычное, оригинальное…
Она постепенно стала наращивать темп.
— Может, сейчас? — неуверенно сказал он.
— Тебе видней, дорогой, — хмыкнула Дениза, отбрасывая в сторону салфетку, запачканную гримом.
— Все, я готов! — едва не выкрикнул Камерон и, не в силах больше сдерживаться, привлек к губам ее лицо. Пространство вокруг взорвалось мириадами сверкающих звезд.
Камерон медленно приходил в себя. Поразительно, но все это время он думал о Нине, она завладела его мыслями, да что там мыслями — всем его существом. Это было похоже на муку, сладостную, но все-таки извращенную. Лежать в объятиях одной и думать о другой — это же богохульство, так нельзя.
Он неподвижно лежал на кушетке, пытаясь прогнать от себя образ Нины. Что за наваждение, в конце концов? Он же с Денизой, черт побери, и она, Дениза, только что доставила ему неземное наслаждение.
Где же она? Камерон огляделся по сторонам. Девушка сидела на корточках возле двери в соседнюю комнату и с увлечением смотрела в замочную скважину, из которой слабый лучик света падал на ее лицо.
Камерон поднялся с кушетки и босиком тихонько подошел к ней. Когда это она успела раздеться, подумал он, дотронувшись до ее обнаженного плеча. Не отрываясь от замочной скважины, она вздрогнула от его прикосновения. Он опустился рядом с ней на колени и стал гладить ее шею, руки, спину, все больше возбуждаясь от ее близости. Дениза задрожала всем телом и, оторвавшись, наконец, от созерцания происходящего за дверью, каким-то томным, кошачьим движением опустилась на пол. Камерона уже не надо было «подогревать». Он уверенно и властно лег на нее, упираясь кулаками в пол. Странно, но о больной коленке он уже не думал.
Прямо перед его глазами оказалась пресловутая замочная скважина. А все-таки интересно, чем же они там занимаются. Отбросив предрассудки, он заглянул в нее. Будто на экране в каком-то порнографическом фильме, перед ним возникла ярко освещенная комната горничной и она сама, стоящая на коленях перед почему-то привязанным к стулу, абсолютно голым сборщиком налога, а сзади нее пристроился тоже совершенный обнаженный да Фэ. Все трое явно получали удовольствие друг от друга.
Дениза глубоко вздохнула и закинула ноги на плечи Камерона, полностью подчиняясь его ритму. Ее волосы метались по полу. Камерон задышал часто и глубоко. В это время из комнаты горничной послышались стоны, но он уже слышал только голос Денизы, захлебывающийся от страсти.
— Трюкач, — хрипло повторяла она, — трюкач. Трюкач!
  
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
 
В столовой, как обычно, вовсю наяривало радио, беспрерывно передающее последние известия. На какую программу ни переключи, всюду изложение последних событий и комментарии по этому поводу, словно владельцы радиокомпаний вступили друг с другом в спор, кто из них лучше осведомлен, кто больше в курсе дела.
Снова и снова объявляли о третьем по счету прекращении бомбардировок. На фоне этого злободневного сообщения торжественно звучали вести от корреспондентов о реакции различных государств мира, при этом большинство журналистов подчеркивало, что крупнейшие столицы предпочитают хранить молчание.
Американской нации предлагалось готовиться к затяжной фазе мучительных и довольно щепетильных переговоров. Президент призывал население не только к терпению, но и к решимости твердо стоять на мирных позициях, но особо подчеркивал, что эта миролюбивая позиция государства не должна быть воспринята противной стороной как проявление слабости.