Наглец из магической академии (СИ)

Мужчина смотрел на меня без тени осуждения с благодарной улыбкой на устах.
— Я слишком хорошо разбираюсь в людях. Вы прилежная ученица, чтобы бессовестно прогуливать занятия. Не благодарите. Хотя одно вы можете сделать не столько для меня, сколько для моего хорошего друга.
— Все что скажите!
— Мой друг работает в архиве академии. В ходе проверки он обнаружил, что ваше личное дело пустое. Скорее всего, оно потерялось в архиве среди сотен бумаг. Иногда так бывает. Вы бы не могли восстановить документы? Там не так уж много: резюме, выписки с оценками из школы, дата рождения и документы ваших родителей. Работник архива — мой хороший друг, и я бы не хотел, чтобы у него были проблемы. Все бумаги можете сдать мне, и мы незаметно положим их обратно.
— Хорошо профессор, — произнесла в растерянности.
— Буду ждать. А сейчас у меня занятие, я должен идти.
На прощанье я еще раз поблагодарила его, и Руэрти оставил меня. Не верилось, чтобы он просто так вытащил меня из это передряги. Но вот история с моими документами может стать проблемой.
Матиас, наверное, договорился, чтобы меня приняли без них, поэтому в моем личном деле не было ни единой бумаги.
  
Глава 10
 
Справка от профессора Руэрти здорово выручила. Я спокойно отучилась на всех парах и направилась в город. Мне было душно в академии, впервые за долгое время желала сбежать отсюда. Пользуясь окольными путями и непопулярными коридорами, я выскочила на улицу — не хотела встретить Матиаса. Я еще не решила, как мне реагировать на то, что он рассказал Алистеру о моих пропусках.
Погода располагала к прогулкам. Из-за туч выглянуло солнце, согревая последними теплыми лучами. Ветерок гонял по тротуарным дорожкам красные кленовые листочки.
Я вышла за территории Вермундаунской академии магии и направилась в город. Большинство деревьев уже сбросили одеяния, и на некоторых остались лишь одинокие листья, словно красно-оранжевые мазки художников.
У мальчишки-зазывалы купила сегодняшнюю газету. Из-за болезни у меня не было возможности следить за событиями вокруг Грани. А из той скудной информации, что рассказывали соседки, я знала, что конфликт между повстанцами и правительством не разрешился. Обещанный штурм откладывался, а правительство устроило осаду Грани.
Прошла по главной площади и направилась в Центральный парк. Здесь было людно. Почувствовал тепло, детвора резвилась на площадках, взрослые прохаживались по аллейкам, парочки бродили, держась за руку.
Я прошла отдаленному мостику над искусственным прудом, по которому плавала пара запоздавших с перелетом уток. Оперлась на балюстраду и достала из сумки прихваченный кусок хлеба. Птицы громко загоготали и стали ловить ломтики, упавшие в воду.
Я раскрыла газету и тяжело вздохнула. Подпольный бар, через который я прошлый раз попала в Грань, был закрыт. Информация об этом висела на первой полосе. Вместе с ним еще четыре подобных прохода были уничтожены.
Правительство основательно взялось за Грань. Проникнуть туда человеком будет не так-то просто. У меня оставалась возможность обернуться драконом и пролететь над пологом. В сложившейся ситуации это тоже большой риск, но я не могла сидеть спокойно.
Мама — человек, ей необязательно находиться в Грани. Когда она забеременела от мага и стало известно, что я буду полукровной, ей предлагали избавиться от меня.
Детей-полукровок отдавали в приюты Грани — жуткие места, в которых даже собаку страшно оставить. К пяти-семи годам беспризорники сбегали оттуда из-за голода и скитались по Грани в поисках хоть какого-то пропитания.
Мама меня не отдала. В тот момент она была студенткой выпускного курса академии, но она бросила все и ушла жить под полог. Нам тяжело пришлось, хотя в этом месте никогда не бывает легко.  
Выручало ее образование драковетереналога. Она зарабатывала лечением рогатого скота и ездовых драконов. За неимением должного медицинского обслуживания к ней стали обращались и люди. Приходилось лечить всех.
 
Денег почти ни у кого не было. В качестве оплаты брали, чем давали: муку, кусок сукна или латунные ложки… Нередко приходилось помогать за доброе слово.
Все мои знания дала мне мама. С шести лет я уже помогала ей, с десяти — ассистировал во время операций. Когда Матиас нашел меня на арене Грани и предложил свое покровительство, она настояла, чтобы я приняла это предложение. Мама хотела, чтобы я выбралась из этого места, но сама она уйти не захотела.
Небольшая квартирка, в которой мы жили, уже давно перестала быть домом и превратилась в единственную клинику Грани. Она не смогла бросить пациентов.
За воспоминаниями я не заметила, как быстро стало темнеть. День шел на убыль, и ночь вступала в свои владения раньше.
Я прогуливалась по аллеям. Центральный парк Вермундауна огромен: с развилкой дорожек и площадками для игры в крикет. А еще здесь было огромная территория дикого нетронутого леса, где легко можно было спрятать свои вещи и обернуться драконом без посторонних глаз.
Ближе к полуночи я стала замерзать, но от своей идеи не отказалась. После боя часов на ратуше свернула с тропинку и направилась вглубь чащи. Я запоминала местность, чтобы не потерять в глуши свою одежду.
Убедилась, что рядом нет ни души, скинула с себя все и превратилась в дракона. Зрение у ящеров острое даже в ночное время. Я впервые видела себе после ранения. На чешуе те же шрамы, что и у меня на коже. Даже если бы я осталась с Матиасом, мы бы не могли больше меняться с Драквин. Могли заметить мои рубцы и возникли бы подозрения.
Оттолкнулась от земли и взлетела. Поднялась высоко в небо, прячась за плотными облаками. Скорее всего, маги отслеживают Грань на предмет незаконного вторжения. Но дракона без наездника могут принять за дикого.
На миграцию таких ящеров не обращают внимание. Животные держатся далеко от городов и стараются меньше попадаться на глаза. Вот и буду подражать их повадкам.
Первые минуты перелета проходили спокойно. Ближе к Грани меня охватило беспокойство. И не зря — в паре сантиметров от моего лица пролетел огненный всполох. Меня атаковали с земли! Я не видела в темноте, откуда ведут обстрел, поэтому прибавила скорости. Уворачивалась от огненных ударов, поднялась на высоту, на которой они мне были не страшны и прорвалась сквозь купол. Меня выбило из равновесия, я потеряла высоту — давали знать последствие травмы, но я смогла поймать поток ветра и выровняться.
Подо мной простирались глухая темнота. Пришлось опуститься ниже, чтобы найти нужный дом. Улицы были безлюдные, я заволновалась, остался ли кто-нибудь здесь в живых. Сердце больно защемило, когда на горизонте появились родные пенаты. Над головой раздался раскатистый гром, и небо прорвало ливнем. Но мне было все равно, я видела цель.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Плавно приземлилась на задний дворик за домом и начала обращение. В человеческом обличии тут же замерзла. Длинные волосы промокли и прилипли к нагому телу. Обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь.
— Кто здесь? — раздался до боли знакомый голос с крыльца.
— Это я, мам.
— Сабина?! — она вышла из полумрака и поторопилась ко мне. Сбросила с плеч теплую вязаную накидку и набросила на мое тело. — Пойдем скорее в дом. Ты же заболеешь.
Вместе мы спрятались под крышу. Мама взяла свечу, и мы вошли квартиру на первом этаже. Я рассматривала ее с интересом, пока она разжигала огонь в камине.
— Это квартира принадлежала Хортонам?
 
Мама потянула мне свитер и длинную шерстяную юбку в пол. Я бросила мокрую кофту и облачилась в ее одежду.
— Они уехали полгода назад. Перебрались в глубь Грани подальше от очага беспорядков. В доме остались только я и мои пациенты. Садись ближе к огню, согреешься, — она подвинула кресло к камину. Я села, и мама накинула на меня теплое лоскутное одело. — Зачем ты вернулась, Сабина? Что-то произошло в академии?