Психушка монстров (СИ)

— Вы мне не верите, что ли?!
Мужчины переглянулись, и Савельев, который явно был среди них главным, буркнул:
— Да трезвая вроде. Надо проверить.
Лазить по заброшенным дворикам полицейским откровенно не хотелось, и они даже не пытались этого скрыть.
— Ведите, гражданочка, — кивнул старший. Второй мент махнул водителю, чтобы припарковался поудобнее, и что-то неразборчиво пробормотал в рацию.
В третий раз по тому же маршруту она шла очень быстро, молча, так как подозревала, что лишняя болтовня будет только раздражать стражей порядка. Пусть сами всё увидят! И только оказавшись опять в том дворе, где они с Ксюшей разбежались в разные стороны, Валька осознала, что никто ничего не увидит. Крови нет, следов борьбы нет, всего лишь ещё одно заваленное обломками и мусором открытое пространство.
— Ну и? — закономерно спросил полицейский, видя, что девушка остановилась.
— Ксюша туда побежала, а я вправо. Мы решили разделиться, чтобы один мог полицию вызвать. Этот псих за Ксюхой рванул, а я, значит, вам позвонила. Они там где-то! — Она указала в сторону левой арки.
— Где?
— Я искала, но… — Валька поняла, что сейчас снова расплачется, ибо менты стояли абсолютно расслабленно и не выказывали никакого энтузиазма.
— Гражданочка, а вы что, собственно, здесь вообще делали? С вашей подругой, если она, конечно, была.
— Гуляли, — ответила Валька. — Да какое это имеет… Вы понимаете, что он её убьёт?!!
Как заставить двух здоровых мужиков предпринять хоть какие-то активные действия, она не представляла. Отчаяние, злость и страх за потерянную подругу мешали сосредоточиться и придумать план действий. Поэтому она просто орала, ругалась, всё сильнее повышая голос и понимая, что на месте дежурных тоже засомневалась бы в словах некой неуравновешенной девицы, которая бродила по заброшке неизвестно зачем и наверняка находится под действием наркоты. И своими воплями сейчас гражданка Крюк только утверждает полицию в этом первоначальном мнении, а Ксюше это никак не поможет.
— Слышь, гражданочка, я вопрос задал. Что ты здесь делала? Что приняла и сколько? Есть ли ещё?
— Да иди ты! Сама пойду дальше искать!
Бессмысленность препирательств стала окончательно очевидной, и Валька действительно собралась устраивать поиски самостоятельно. Может, попробовать кому-то из друзей позвонить, чтобы увеличить охват спасательной операции.
— Не так быстро, давайте сначала документики проверим.
Похоже, Валька стремительно из статуса потерпевшей превращалась в подозреваемую невесть в чём, для начала, вероятно, в ложном вызове. Спорить явно не стоило, и девушка даже на автомате похлопала себя по карманам, хотя прекрасно помнила, что паспорт с собой не брала.
— Нету? — почти ласково спросил Савельев. — Тогда, боюсь, вам придётся проехать с нами.
— Куда проехать? — снова завелась Валька. — Вы не понимаете, что ли, что Ксюше надо помочь? Она там погибнет, если ещё не…
— В участок, пойдёмте. До выяснения личности и всех обстоятельств.
— Да я… не имеете права! Отстаньте от меня!
Однако свидетелями Валькиных возмущений стали только пустые стены заброшки, а полицейские, не грубо, но уверенно подхватили её под локти и повели обратно, на выход с территории. От прогрессирующей истерики её остановила только мысль о том, что в участке, может быть, найдётся кто-то более вменяемый и ответственный, чем эти дежурные.
Тряслись они до участка довольно долго, Валька успела раз шесть поинтересоваться, скоро ли приедут. Зато суровый Савельев неожиданно смягчился, разрешил курить в окошко и посоветовал в отделении сразу заявление писать о нападении. Судя по всему, пришёл к выводу, что на наркоманку Валя не похожа.
— Как я докажу, что на меня напали? — спросила девушка, ловя момент. — Вы вон мне ничуть не поверили.
— И сейчас не верю, — кивнул младший лейтенант. — Но если ты будешь настаивать, что это правда, то дежурный следак должен будет проверить, ну хоть поговорит с тобой. А там сама соображай: если врёшь, то лучше не продолжай, а если нет, то добивайся, чтобы заяву приняли. Хотя прочёсывать этот Дом ужасов никто точно не станет, поверь мне на слово. Там трупаки месяцами могут лежать, пока очередной уличный художник не наткнётся. Мы поэтому оттуда и уехали, неохота по этим лабиринтам лазить.
 
— Почему Дом ужасов? — удивлённо подняла бровь Валька.
— Да там вечно преступления самые жуткие, особенно в последнее время. Не бери в голову, просто адреса у этого недостороя нет, а надо же как-то обозначать, куда ехать. Вот и прицепилось прозвище…
Валька зябко повела плечами и нервно затянулась сигаретой, так что горький табачный дым обжёг горло. Ведь где-то там, в этом Доме ужасов, Ксюша — живая или мёртвая, никто не знает. Она пробовала звонить подруге, но милый женский голос раз за разом оповещал, что «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», а это могло означать что угодно, начиная от разрядившегося на морозе телефона и заканчивая тем, что убийца разбил его, чтобы не отследили.
Прямо с порога полицейского участка Валька заголосила, что будет писать заявление о нападении и пропаже подруги. Кроме неё, народа здесь хватало, и никто не молчал, у всех имелись различные претензии к стражам закона. Поэтому меланхоличный дежурный на входе не обратил особого внимания на новую посетительницу. Так она и пыталась бы отыскать, куда идти, если бы Савельев не сдвинул плечом в сторону какого-то плешивого дедка и не попросил проводить Вальку к следователю.
— Там как раз Юрка должен принимать. Он такие истории любит.
Буквально через несколько минут девушка оказалась в прокуренном кабинетике — маленьком, но вмещавшем сразу несколько столов, правда, занят сейчас был единственный около двери, за ним сидел молодой мужчина с наголо бритым черепом. Вероятно, тот самый Юрка, любящий «такие» истории.
Какие «такие», Валька не поняла, но обрадовалась, что появилась надежда на… да хоть на что-то. Что выслушают и найдут Ксюшу, живую или мёртвую. О последнем варианте думать не хотелось, но лучше отыскать хоть тело, чтобы оно не валялось месяцами, как описывал Савельев.
Юрка оказался Юрием Алексеевичем, прямо как Гагарин, дежурным следователем. Замученное лицо говорило о том, что от очередной посетительницы он не ждёт ничего хорошего. После формального знакомства следователь дал девушке возможность изложить свою проблему, причём при упоминании места происшествия заметно оживился. В глазах загорелся интерес, даже энтузиазм.
— Валентина, опишите, пожалуйста, поподробнее, как выглядел этот мужчина, — попросил он, когда Валька замолчала.
Все фотки граффити остались в Ксюшином телефоне, поэтому пришлось объяснять «на пальцах».
— Немолодой… Лет пятидесяти, ну или моложе, но тогда плохо выглядит. Залысина большая, а волосы седые или с проседью, я точно не рассмотрела. Ну, роста среднего, не тощий, но и не жирный…
Получалось настолько усреднённое описание, под которое мог подойти каждый десятый житель Семибратска подходящего пола и возраста.
— Какие-то особые приметы? Татуировки, шрамы, физические недостатки? — постарался помочь Вальке следователь наводящими вопросами. — Может, странности какие-то?
— А в целом бросаться на людей с киркой вы странным не считаете? — ядовито осведомилась Валька, но послушно задумалась. — Вы знаете, особо времени-то разглядывать не было, когда свою жизнь спасаешь. Но вот одет он был не по сезону. На улице мороз, а он даже не в осенней куртке, а в жилете поверх свитера. И кроссовки. Как он по льду вообще умудрялся в них так быстро бегать? Ну, и смердело от него ужасно. Будто только что из помойки вылез, хотя если он там постоянно тусуется, то ничего странного как раз-таки… Глаза… вроде светлые… Не помню я!
На глазах Вальки снова выступили слёзы:
— Давайте уже будем Ксюшу искать, а не разговоры разговаривать!
— Тихо, тихо, будем, непременно будем, — успокаивающе кивнул Юрий Алексеевич, которого так и тянуло называть по-простому Юркой, слишком уж молод был для официального обращения, по мнению девушки. — Посмотрите, — он протянул чёрно-белую распечатку с фотороботом. — Похож?