Я – наложница для Прайма (СИ)

Первое, что я вижу, это огромная двуспальная кровать, рассчитанная похоже на любую расу, какую может и не может занести в это захолустье. Простыни на удивление сверкают белизной, да и на ощупь оказываются хрусткими и явно свежими. Пару раз нажимаю рукой на матрас, проверяя его, и поднимаю решительный взгляд на Деза. Пусть идёт в лес, если такой брезгливый, а я больше на ветках спать не собираюсь. Мне же лучше. Звездой тут развалюсь.
Левый уголок губ прайма опять едва заметно взмывает вверх, словно он мысли мои прочитал, а затем Дез поворачивается к ожидающему в стойке смирно хозяину.
– Мою жену всё устраивает. Кто я такой, чтобы спорить.
– Ооо, – тянет понимающе долговязый Дью и так активно кивает головой, что я начинаю переживать за его шею, – Я со своей тоже не решаюсь. Это да, фрай, это да.
  
31.
 
Как и говорила операционистка из банка, межатмосферный шаттл у Дью тоже нашелся. Оказалось, единственный на весь городок. Правда старый, ржавый и не внушающий доверие, даже заведшийся лишь с пятого раза, но прайм, покружив минут пятнадцать над городком, уверенно бросил: "долетим". Я скептически хмыкнула, но промолчала. На камикадзе Дез похож не был, да и в слепом оптимизме раньше не уличался, так что наверно знает, что делает. Дью, явно счастливый от того, что скоро сбудет с рук свою ржавую рухлядь, пообещал нам ещё за ночь шаттл "подшаманить", чтобы "комар носу не подточил". На том и сошлись.
Кинув в номере рюкзаки, мы забрали обед с собой и отправились в лес к кошке рассказывать о достигнутых результатах. Я было порывалась остаться в гостинице и отдохнуть, но Дез был категорически против. Видимо, боялся, что сбегу. И никакие мои клятвенные заверения на Чурбанейшество не подействовали. В итоге я, злая и уставшая, поплелась за ним в чащу кормить бесившую меня кошку, хотя могла бы валяться на пружинном матрасе и плевать в посеревший от времени потолок.
Марита новость о необходимости провести ночь на дереве в образе пумы восприняла на удивление спокойно. Лишь уточнила во сколько ей прийти завтра в город и принялась за принесенную еду. Обратно в гостиницу мы с Дезом пошли, когда уже начали сгущаться сумерки и повеяло ночной прохладой. Прайм как обычно молча вышагивал рядом, не утруждая себя беседами со мной. А меня с каждым преодолённым метром всё сильнее охватывала уже привычная паника, которую я была не в силах побороть. Кровать в номере была хоть и огромная, но одна.
Кошусь на идущего рядом высокого мужчину, которому я едва до плеча достаю, и не могу не думать о том, что возможно просто поспать он мне не даст. Но ведь ему же вроде не нужна эта несчастная связь каждый день? И силы он сейчас никуда не тратил...И всё же, невозможно идти вот так, не зная, ожидая его нападения в любой момент. Я закусываю губу и решаюсь спросить.
– Надеюсь, ты не голоден? Ну...ты понимаешь... – я мнусь, неожиданно смущаясь.
То, что для Деза означает просто перекусить, для меня – одни из самых интимных моментов в моей жизни.
Чурбанейшество на секунду поворачивается ко мне, обдав цепким взглядом, и ровно произносит.
– Как прайм – нет.
Первое мгновение меня затапливает облегчение, которое он, судя по поджатым губам, улавливает, а потом я хмурюсь, мысленно пережевывая его ответ. Он прозвучал так, что как будто помимо прайма "голоден" может быть кто-то ещё. Вспомнился разговор с Маритой, и меня передёрнуло. Но я не успела ничего уточнить. Дез меня сам добил.
– Мне хочется обычного секса, – спокойно заявляет мой собеседник.
Я, поперхнувшись, резко перестаю идти. Что, блин???
– Эээ...Мы так не договаривались... Перехочется!
Не знаю, чего во мне больше сейчас: растерянности или раздражения. Я ему что, джин из лампы? Хочется ему...
– Тебе разве сложно? – на лице Чурбанейшества мелькает искреннее удивление, будто и правда о мелочи просит, – Ты же не девственница.
Теперь я и дар речи теряю. Ну так меня ещё никогда не уговаривали. От абсурдности его доводов становится даже смешно.
 
– И ты знаешь, что тебе понравится, – добивает меня Дез своими странными аргументами.
– С чего ты взял это вообще? Мне нравится только потому, что ты эту свою связь чёртову применяешь, – гневно шиплю, заливаясь стыдливым румянцем.
Перед глазами моментально мелькают образы прошедших моментов близости. Да, мне нравилось, бессмысленно отрицать. Но это был не мой выбор. Не мой! Дез на это лишь хмыкает и берёт меня за руку, побуждая снова идти.
– Нет, не обманывай себя, – кидает мне через плечо, – Тебе нравится, потому что тебе нравлюсь я, Риана.
– Ты мне не нравишься! – вот тут я уже до крайности возмущена. Это ж надо, какое самомнение.
Но Чурбанейшество только бровь иронично изгибает, глядя на меня в пол-оборота. Будто говорит: "Давай уже, смирись и живи с этим".
– И незачем на меня так смотреть, – фыркаю раздраженно.
– Как скажешь, – соглашается Дез и отворачивается.
До самой гостиницы мы больше не разговариваем. Лишь рука его, крепко сжимая, обжигает мою ладонь.
  
32.
 
– Может ты возмёшь ещё один номер? Всё равно между нами ничего не будет, – спрашиваю я у Деза, переминаясь с ноги на ногу и гипнотизируя лихорадочным взглядом огромную кровать.
– Нет, – отрезает прайм, занося руки назад и через голову стягивая футболку.
– Нет, – нервно передразниваю его и отворачиваюсь, начиная с увлечением разглядывать шкаф, чтобы уберечь себя от разглядывания по пояс голого мужчины. – Почему же так категорично? Денег жалко?
– Нет, потому что мы представились супружеской парой. Это нелогично – брать второй номер, – своим фирменным безэмоциональным голосом возражает Дез и тянет вниз штаны прямо вместе с бельем.
Я вспыхиваю от его бесцеремонности и , пробормотав " я в душ, не смей заходить", ретируюсь в ванную с позорной скоростью. Только щёлкнув задвижкой, выдыхаю, почувствовав себя хоть ненадолго в безопасности. Поворачиваюсь к мутному зеркалу и натыкаюсь на свой неестесственно сверкающий взгляд. Надо успокоиться. Он же не будет принуждать, верно? Вроде бы сказал, что нет. Хотя кому я, чёрт возьми, верю? Полуроботу-полукоту? Что вообще за дикое сочетание? Ладно, не важно. Нужно просто принять душ, подождать, пока он уляжется и, если повезёт, заснёт. В крайнем случае на полу размещусь. Всё лучше, чем в лесу на ветках. Откручиваю вентиль и усаживаюсь прямо на кафель, подставляя макушку и колени теплым ласковым струям, зачарованно наблюдая, как вода, закручиваясь, исчезает в стоке. Только бы уснул.
Когда я решаюсь приоткрыть дверь ванной, свет в спальне уже не горит. Внимательно прислушиваюсь к царящей в номере тишине и улавливаю мерное дыхание прайма. Похоже он действительно спит. Облегчение тёплой волной разливается по телу, напряжение отпускает, и всё же едва заметный укол разочарования пронзает меня. Значит не так уж и хотел...
Прогоняю эту мысль из головы, не давая ей окончательно оформиться, и крадусь к кровати. В паре сантиметров от матраса застываю в нерешительности и смотрю на спящего звездой прайма. Длинное мускулистое тело Деза заняло практически всю постель. Его голова повёрнута ко мне, веки плотно закрыты, лишь ресницы иногда едва заметно подрагивают, и я впервые замечаю, какие они длинные. Обычно его глаза так светятся, что сложно сосредоточиться на чём-то ещё. Широкая грудная клетка мерно поднимается на вдохе, одна рука лежит на плоском животе чуть ниже пупка, прикрывая дорожку из светлых жестких волос. Простыня небрежно накинута на бёдра, не давая понять, до конца он разделся или всё-таки нет.
 
Я сглатываю, невольно задерживая взгляд на этом лёгком куске ткани. Прилагаю усилие, чтобы отвести глаза и вновь вернуться к безмятежному расслабленному лицу спящего мужчины. Жаркий румянец опаляет щеки, мягкой волной согревает изнутри грудную клетку, опускается влажной тяжестью вниз живота. Дез сейчас не может поймать мои ощущения, и я даю себе волю. Не стесняясь, разглядываю его. Аккуратно, чтобы не разбудить, ставлю одно колено на матрас, затем другое. Прайм почти не оставил мне свободного места на широкой кровати, я и медлю. Сижу на постели, возвышаясь над ним, прежде чем пристоиться на самом краешке матраса. Красивый. Какой же он красивый...