Глянцевая женщина
Он резво подскочил, достал из стенного шкафчика две рюмки и плоскую бутылочку коньяка.
«Мне повезло, — подумала актриса, — он, должно быть, употребил уже как раз перед моим приходом, оттого и словоохотлив…»
— Эти праздники… — продолжал Лепницкий, разливая коньяк, — второй день уже не отойду никак от них.
Он хлопнул рюмку одним глотком, Елена Ивановна чуть пригубила и взяла печенье из вазочки.
— Он что же — перепил слегка и потому учинил драку? — спросила она.
— И это тоже… — хохотнул Лепницкий, — да еще Светка, подружка Алины, подлила масла в огонь.
— Каким образом?
— Эта Светка — она бывшая манекенщица, а теперь у нее свое модельное агентство. Красивая баба!.. То есть женщина. А мужики к ней так… С прохладцей. Сначала кинутся В на красоту, а потом все отваливают к Алине. Ну и у нас на даче тоже в этот раз… Собралась теплая компания, человек десять. Мужики за Светкой поухаживали, а потом на Алину переключились. Шиманский злился. Придираться стал к одному из ухажеров. Слово за слово… Ну и пошло. Может быть, драки и не вышло бы, но Светка возьми да и ляпни: «А ты, Сережка, почему все время требуешь Алину в моем бордельчике?..»
— Где-где? — ошарашенно переспросила Елена Ивановна.
Владимир Нилович захохотал. Он был уже изрядно навеселе. Плеснув себе еще коньяку, он выпил, вытер губы тыльной стороной ладони, закусил лимончиком и посмотрел на пожилую женщину.
— Это теперь мы развлекаемся так, — проговорил он, усмехаясь, — вам не понять. Вы из другого поколения и из другой страны. Ведь скучно, скучно! Деньги есть, все есть, а радости-то никакой. Крутишься, крутишься как белка в колесе, пашешь, чтобы побольше заработать этих зелененьких бумажек на черный день, и так вдруг тошно станет! Ну не робот же. Человек все-таки. Стало быть, надо оторваться по полной программе. А все развлечения уже так обрыдли… Вот Светка — голова! — и придумала. Устроила роскошный бордельерчик. Назывался: «Измена в законе». Собиралась компашка человек в десять, желательно, чтобы семейные пары. Раздевались до нижнего белья, Светка завязывала всем глаза и разводила по разным комнатам. Кто с кем — решала только Светка. Мужчина с женщиной не имели права снимать повязку до самого конца. Потом все снова собирались, Светка всех перемешивала, меняла местами, чтобы не угадали, кто с кем был, только тогда снимала с глаз повязки. Так что все вроде бы и изменили, а вроде нет. Ведь никто же не знал, с кем переспал. Жутко весело было. Ну и, конечно, Светка с этого имела. Платили ей, как настоящей содержательнице «публички-клубнички». По-моему, хорошая идея. Гениальная! Никто налево не пойдет, семьи в порядке, а в то же время развлеклись на стороне. Только, конечно, уговор был: повязки не снимать, ничего не выяснять, можно только делиться впечатлениями — так, в шутку. Светке было невыгодно нас сдавать — она же с этого имела неплохие бабки. А тут вдруг… Что на нее нашло? Сережку сдала! Конечно, если ему с Алинкой так понравилось, что он тайком попросил Светку сводить его все время с этой женщиной, то это не по правилам. Это уже прелюбодейство и начало романа. Так могут две семьи распасться. Светка должна была ему на это указать, но не стравливать двух мужиков. А она выдала Сережку. Все были выпивши — гуляли второй день, ну и Алинка тоже встряла. Говорит: «А то ты не знаешь, что мы с Сережкой давно крутим любовь?! Он просто не хотел, чтоб ты меня другим подкладывала, сутенерша!»
Не знаю, правда это или нет. Может быть, просто подразнить хотела Светку с Женькой. В общем, такое началось! Куча мала. Передрались все. Жалко. Теперь уж бордельерчик не устроишь — все поломалось, вся компания расстроилась. Алинка с Женькой дочку брали с собой — девчонка встряла, разревелась, они домой уехали, кое-кто тоже вслед за ними потянулся, ну а мы с Лидой, с моей женой, остались. Убрать все надо было, то, се… Светка нам помогать вызвалась, тоже осталась.
— Помогла?
— Какое там! Пила да спала. А в понедельник укатила чуть свет, даже и нас не разбудила. Лида мне говорит… О-о! А вот и она, супружница моя. А мы как раз вспоминали тебя. Легка, как говорится, на помине. Долго жить будешь.
— Я-то, может, и буду долго жить, — сказала элегантная дама, входя в кабинет, — а вот нашу подругу Алину убили.
— Ну, как вам эти новости? — спросила Елена Ивановна, закончив повествование о встрече с Лепницким. — Алло, алло, вы слушаете?
— Поделитесь же впечатлениями!
— Елена Ивановна… Спасибо вам огромное. Вы оказали следствию неоценимую услугу, но…
— Понимаю, не продолжайте. Больше я вмешиваться ни во что не буду. Это вышло случайно. Девочка, мяч… Доверительный разговор… Я и решила по горячим следам выяснить у Лепницкого… Ведь он же ни о чем не догадался! Не догадался, что я помогаю вам.
— И все-таки…
— Хорошо, хорошо, я согласна. Я должна была вам позвонить после беседы с девочкой. И на Лепницкого вы должны были сами выйти. Но согласитесь, вас бы он испугался. Тем более что вы бы сразу объявили цель допроса: произошло убийство и так далее. И что? Разве он рассказал бы вам о драке и о «публичке-клубничке»? Да ни за что! А тут… Старушка. Божий одуванчик. Хочет продать антикварные вещицы, стало быть, выгодный клиент, которого нужно расположить к себе и заодно облить грязью потенциального конкурента… Улавливаете разницу?
— Улавливаю. Вы, безусловно, правы. В данном случае. Но могло получиться иначе. Вы можете спугнуть убийцу. В конце концов, можете сами пострадать. Я вас очень прошу!..
— Понимаю. И не волнуйтесь так. Я буду делать незнакомый цвет лица, проходя мимо каждого убийцы.
Положив трубку, Кронин не знал, смеяться ему или же гневаться. Надо сразу же было расставить все точки над i. Но кто же знал, что этот божий одуванчик проявит такую прыть! Если начальство узнает об этой самодеятельности… А с другой стороны, она и в самом деле оказывает помощь просто неоценимую. Ему бы девочка не рассказала ничего, Лепницкий наверняка бы умолчал о многом. Да и вообще на эту теплую компанию следствие вышло бы очень не скоро. Пока раскручивали бы все связи Шиманского… А время-то идет. И платок… Кто же, кроме Елены Ивановны, мог уловить запах духов в квартире Шиманского и плюс ко всему найти платок, пропитанный этими духами?! Платок… Духи… «Ищите женщину». Значит, Шиманский не один убил супругу? С ним была женщина? Любовница? Завтра надо нагрянуть к Лепницкому и расспросить его о возможных любовницах его приятеля. А сейчас — вновь к дневнику Алины.
Но не успел Кронин прочесть и двух строчек, как снова зазвонил телефон. Он взял трубку и, по своей привычке ничего не говоря, слушал, что ему скажет невидимый абонент. В трубке тоже молчали. Наконец прозвучал голос его любовницы Галины:
— Привет.
— Привет, — ответил Кронин.
— Ты скучал без меня? Мне скучать некогда, — усмехнулся Кронин.
— Я позвонила зря?
— Да нет. Я рад. Но у меня работа.
— Как всегда. Что ж, не буду мешать.
В трубке послышались гудки. Галя снова обиделась. Кронину было тридцать пять. Гале — под тридцать. Элегантная, сильная, смелая, довольно обеспеченная женщина. Папа ее был генералом, но не МВД, как у Кронина, а ФСБ. Галя закончила юрфак, консультировала в солидной фирме, очень неплохо зарабатывала. Словом, отличный вариант, но… Роковая женщина! С обложки глянцевых журналов. На таких я женятся только миллионеры, которым нужна жена для представительства и для того, чтобы гордиться ею перед другими. Как редкой вещью. Такая женщина незаменима в бизнесе, в карьере. Она. — как визитная карточка мужа. А при случае может и глазки состроить кому-то из вышестоящих, кто может, клюнув на приманку, посодействовать в деле. Галя была похожа не на юриста, каковым она являлась, а на модель. И это настораживало Кронина. Как любому самцу, ему было приятно ловить завистливые взгляды других мужчин. Престижно было появиться с Галей на какой-то тусовке. Но и только. Наедине с ней он скучал. И даже чувствовал какую-то неловкость, как будто рядом дорогая кукла, а не женщина. Ей нельзя было портить прическу, с ней надо было обращаться так осторожно, точно она из хрусталя. Никакой шаловливости и сумасбродства, ничего теплого и человеческого в отношениях. Галя так берегла свой внешний лоск, свою ухоженность и прибранность, что ее просто-напросто нужно было держать под стеклом витрины дорогого бутика… Кронин вздохнул и снова взялся за дневник Алины. И тотчас же наткнулся на любопытную запись: