Проклятие

Раздался такой рев, какого Серильда никогда еще не слыхала. Они с Лейной прижались друг к другу, слушая, как татцельвурм кричит на весь сад от мучительной боли. Лейна уткнулась лицом в шею Серильды.
– Я хочу домой, прямо сейчас.
– Понимаю, – сказала Серильда, целуя девочку в макушку. – Скоро.
Серильда поморщилась от страшного воя, а вот король, казалось, ничего не замечал. Ничуть не взволнованный – как если бы это мотылек сломал крылышко, – он сунул руку в клетку и взял безделушку, которую татцельвурм не хотел отдавать.
Зверь больше не пытался напасть, даже когда король повернулся к нему спиной. Рев боли перешел в жалобное поскуливание. Татцельвурм бережно втянул искалеченную лапу через прутья и, неуклюже прохромав в дальний угол клетки, кое-как приютился там, свернувшись в клубок.
– Очень любопытно, – заметил Эрлкинг. Он долго рассматривал предмет, который держал в руке, прежде чем, наконец, поднял его, чтобы показать Серильде. Она почувствовала напряжение Лейны, которая тоже смотрела на крошечную фигурку – лошадку, искусно сделанную из тонкой золотой проволочки.
  
Глава 10
 
Серильда сразу узнала фигурку. Это была одна из поделок, которые Злат мастерил втайне от Эрлкинга. Девушка сама помогала ему разбросать эти безделушки со стены замка в качестве подарка жителям Адальхейда на праздник в День Эострига. Для Злата это было своего рода развлечением, способом занять себя, но еще это ремесло помогало ему почувствовать связь с забывшим его миром, частью которого ему больше никогда не стать. Благодаря этим подаркам, которые он преподносил людям раз в год, Злат заслужил у горожан добрую славу.
Но Эрлкинг ничего этого не знал и знать не мог.
– Милое дитя, – сказал Эрлкинг, – где ты достала такое драгоценное сокровище?
Лейна оторвала заплаканное лицо, которое прятала на груди Серильды.
– Это д-дух-золотильщик, – прошептала она.
Серильда окаменела. Такое имя жители Адальхейда дали своему таинственному благодетелю. Дух-золотильщик.
Король вертел в пальцах фигурку, и она сияла в свете десятков факелов на стене замка.
– Какое необычное золото. Оно благословлено богом, если не ошибаюсь. Очень ценный материал…
зря потраченный на такую легкомысленную забаву. Кто же этот… дух-золотильщик?
Как Эрлкинг сумел с одного взгляда определить, что это истинное золото, вытканное с благословения Хульды, Серильда понятия не имела. Ведь такую фигурку мог сделать любой умелый ювелир.
– Разве ты не… – начала было Лейна, все еще дрожа, но тут Серильда откашлялась.
– Духом-золотильщиком в Адальхейде называют их городского ювелира, – заявила она. – Это очень уважаемый ремесленник, с магазином на главной торговой улице. – Наклонившись, она взяла Лейну за руку. – Это ведь мама тебе подарила? Она купила ее в той лавке?
Мгновение Лейна смотрела на нее, но потом кивнула.
– Д-да. На мой… день рождения.
Серильда подавила разочарованный вздох.
Врать Лейна совсем не умела, ее слова звучали слишком неуверенно.
Надо будет научить ее… если представится такая возможность.
– Как мило. – Эрлкинг выпрямился, возвышаясь над девушками, и издал благодушный смешок. – К несчастью, я не выношу лжецов.
Лейну снова начало трясти. Серильда обняла девчушку, полная решимости защитить ее, хоть и не знала как.
– Нынче необычное солнцестояние, и я подозреваю, что гончие заскучают, если им не выпадет шанс поохотиться, – продолжал король. – Ты будешь для них отличной добычей. Не думаю, впрочем, что ты долго протянешь.
– Нет! – вскрикнула Серильда. – Не трогайте ее! Оставьте ее в покое!
– Голубка моя, – сказал Эрлкинг, – вы ведь понимаете, что мы не можем терпеть неуважение со стороны этого ребенка.
Серильда гневно уставилась на него, понимая, что всю эту ночь он просто забавлялся, играя с ней и Лейной. Он с первой же минуты не собирался отпускать девочку. Конечно нет, ведь он мог использовать ее против Серильды.
Но небо над головой светлело. Приближался рассвет. Благословенный, дарующий надежду рассвет, который восстановит завесу над этим ужасным местом и вырвет Лейну из хватки короля.
 
– Что вы хотели от нее услышать? – огрызнулась Серильда. Она вскочила на ноги, крепко прижимая Лейну к себе. – Девочка вне себя от страха.
– Я всего лишь прошу ее сказать мне правду. Раз уж она отказывается выполнить эту нехитрую просьбу…
– Эта лошадка – подарок от меня, – отрезала Серильда.
– От вас? – повторил Эрлкинг.
– Я пряду золото, не так ли? Я благословлена Хульдой. Лейна пыталась защитить меня.
– Но почему это требует защиты?
Гнев охватил Серильду.
– Да потому что это было ваше золото. Я украла одну катушку на третью ночь, когда пряла для вас. Я не думала, что вы заметите, а потом вы сказали мне, что золото украл дух-буян. И подвесили его в наказание, – она проглотила комок в горле, в самом деле полная страха – не пришлось даже притворяться. Ее рассказ был смесью лжи и правды. Она украла катушку с нитками, и Злат был наказан за это – и за многое другое. Но та катушка была отдана Пуш-Гроле и девам-моховицам, а вовсе не Лейне.
Но Серильда скорее проглотила бы собственный язык, чем рассказала об этом королю. Насколько она могла судить, Пуш-Грола была одним из самых ненавистных его врагов. Женщина такая же древняя, как и сам лес, взявшая на себя обязанность прятать и охранять существ Ясеневого леса, спасая их от короля и Охоты.
Эрлкинг прищурился, глядя на Серильду так пристально, словно пытался прочитать по ее лицу, правду ли она говорит.
Серильда вызывающе вздернула подбородок. Пусть только попробует ей не поверить, доказательств обратного у него все равно нет.
Словно одновременно эта мысль пришла в голову и королю, и он недовольно поджал губы.
– Это весьма ценный подарок для такого юного и такого… – его взгляд скользнул по Лейне, – беспечного существа.
– Беспечного? – воскликнула Серильда. – На бедняжку напало чудовище! Одно из ваших чудовищ!
Король только пожал плечами, как будто этот довод ничего не значил.
– И вообще, – продолжала Серильда, – раз уж я теперь королева, полагаю, у меня есть право делать любые подарки, всем, кому я считаю нужным.
Эрлкинг поднял бровь, глядя на нее, – предостережение, чтобы помнила о своем месте. Серильда вызывающе посмотрела на него и упрямо скрестила руки на груди.
– Не станете же вы наказывать меня за кражу. Тем более после того, как вы принесли такие убедительные супружеские клятвы. Не так ли, любовь моя?
Взгляд короля потемнел.
Но, прежде чем он успел ответить, Лейна осмелилась вывернуться из объятий Серильды, шагнула к Эрлкингу и протянула к нему дрожащую ладошку.
– Пожалуйста, ваше величество. Вы не могли бы вернуть мне мою лошадку?
Король замер, глядя на протянутую к нему руку. Внешне он казался спокойным, словно замерзшее озеро, но от Серильды не укрылся огонь в его глазах.
– Нет, – ответил он наконец, и его слово упало тяжело, как могильная плита. – Это золото мое по праву. С твоей стороны было глупо явиться сюда. Еще глупее было думать, будто ты смеешь о чем-то просить меня, Ольхового Короля, ибо единственный дар, на который ты можешь сегодня рассчитывать, – это безболезненная и быстрая смерть.
Все произошло так быстро, что у Серильды не было времени подумать. Король выхватил висевший за его спиной арбалет с быстротой и грацией человека, который проделывал это тысячи раз. Лейна стояла так близко, что ему даже не пришлось целиться. Один миг – и стрела лежит в желобке. Щелчок – и взведена тетива.
Несколько вещей произошли одновременно. Выпущенная стрела просвистела в воздухе. Серильда закричала. Ее руки потянулись к Лейне, чтобы оттолкнуть девочку в сторону.
Но руки Серильды прошли сквозь нее.
Так же, как и стрела.
Крик замер у Серильды в горле.
Она опоздала, но опоздал и король.