Король-Предатель
Надобно понимать, наш разум обманчив и, увидав частное, легко распространяет сие на целое. Так, небольшие пороки, кои присутствуют абсолютно у каждого, рисуют в нашем воображении картину злодея, а столь же скромные добрые качества порой превращают гнома в святого.
Что тут сказать, разделение на чёрное-белое смешно и наивно. Одна и та же личность будет вести себя совершенно по-разному в обстоятельствах, на первый взгляд идентичных. Проявиться может как сила, так и коварная слабость души. Безупречен лишь Праотец, мы же, смертные, имеем тенденцию идти на поводу у эмоций. «Главное правило реальности — не запутаться в своих заблуждениях» — гласит Мерхилек, указуя простым земным тварям на иллюзорность картины мира, что всякий раз кажется нам полной и окончательной, однако по факту меняется снова и вновь.
Давайте постараемся смотреть на ситуацию объективно. Безбородый — мужик, безусловно, крутой, но почему для этого обязательно должен быть член до колен?
* * *— Пекло подгорное, да прикрой ты уже этот срам! Поняли мы, поняли, что ты не из этих! Задрал. На вот, заместо труселей намотай, смотреть на твоё убожество тошно, — сопровождающий его воин буквально швырнул груду тряпья в область чуть ниже пупка.
Решив не испытывать понапрасну судьбу, Скалозуб подчинился. В конце концов, он и сам ощущал себя как-то неловко, пускай бравадой перед стражами убедил на какое-то время в собственной неуязвимости даже себя самого. Неуклюжая повязка на бедрах навряд ли могла послужить защитой в бою, тем не менее, закрыв причинное место и жопу от взглядов, он почувствовал облегчение. Гномы, шагавшие рядом, тоже заметно расслабились.
— Во, видал?! Экак мы стражей уделали! — мятежник указал на столбы-светочи вдоль дороги к дворцу. На каждом болтался повешенный гном. — Будут знать, сучары позорные, как понукать теми, кто выше по праву рождения! Никогда не забуду, как гады в юности меня отмудохали за сушёные мухоморы…
— Га-га-га, за мухоморы отмухомудохали! — зашёлся противным смешком второй воин, что отрядился сопроводить Скалозуба. — Ну скажешь тоже!
— Смейся-смейся, вот только мне тогда не до смеху было совсем. Предки на полгода из дома выходить запретили!
Глубоко уйдя в свои мысли, Безбородый пророк перестал воспринимать болтовню не шибко умных попутчиков. В перевозбуждённом сознании роились тысячи мыслей. Ощущение, что нечто подобное он уже видел, упорно не покидало его.
Повешенные на столбах трупы… Целая алея из выставленных на всеобщее обозрение мертвецов…
«Сон! То давнее сновидение в первую ночь после освобождения! Сколько воды с тех пор утекло…
Что я делаю здесь? Один, среди совершенно чуждых мне гномов…
И я ещё гордился когда-то своей принадлежностью к знати?! Праотец милостивый, да эти двое придурков и рядом не стояли с «нищебродами», коих я имел счастье столь близко узнать! Каким же наивным был я глупцом…
Зачем я пришёл? Для чего сунулся в это гнездо? Я сделал ведь всё, что хотел…
Дорки мёртв.
Лех мертв.
Кременькан мёртв. Ублюдок получил по заслугам!
Рыжеруб лично мною унижен.
Так какого, спрашивается, я попёрся сюда?!
Отомстить Королю?! Неужели засим, наконец, успокоюсь? Иль нет? Велер, к которому я иду, тоже мне навредил…
Кто ещё?! Давай, кровожадное чудище, вспомни всех, кто косо на тебя посмотрел! Сказал грубое слово! Просто не сделал в силу различных причин то, чего ты хотел!
Предатель. Ты такой же предатель как все, кто дорвался до власти. Так он сказал.
Зверь.
Монстр.
Но вернись я в прошлое, поступил бы иначе?
…»
Глава 26. Без царя в голове
Герой — это человек, который делает, что может. В отличие от остальных.
Велер выслушал краткий доклад провожатых с выражением крайнего скептицизма на своём извечно высокомерном лице. Прищуренным взглядом внимательно осмотрел с ног до головы Скалозуба. Не самое приятное ощущение, когда ты практически голый. Взгляды двух гномов встретились.
— Никак не соображу, где тебя раньше видел… — Велер почесал ухоженную пушистую бороду. — И давно ты разгуливаешь в таком виде?
— Я что совсем ненормальный?! Повторяю, разделся только, чтоб не нашпиговали болтами…
— Да я не про то. Когда ты бороду сбрил?
— Хм, — Скалозуб закатил глаза вверх. — Даже и не припомню. Наверно уже пару месяцев… Какая, в конце концов, разница?!
Велер неотрывно смотрел Скалозубу в глаза:
— А такая, что ты утверждаешь, будто тебя прислал Кременькан. Но тут, видишь ли, выходит у нас с тобой нестыковочка. Так получилось, что я знаю всех подручных Кремня. И тебя среди оных никогда ни разу не было точно!
Главный кладовщик Оплота изменился за прошедшее время не сильно. Всё тот же наглый самоуверенный тон. Холёные волосатые руки. Здоровый румянец на пухлых щеках и плотно сбитое тело. Странно было видеть столь избалованное достатком, пышущее жизненными силами существо в роли правой руки полубезумного исхудавшего Кременькана. На что можно было прельстить того, кто итак всё имел? Насколько же ненасытна алчность у гномов?
— Велер… — немного помявшись, Скалозуб всё же добавил учтивое обращение, — господин. Поверьте, у нас большие проблемы. Я бы даже сказал, что критические! Успех всего предприятия оказался теперь под угрозой! Прошу, давайте отложим подробные объяснения на потом. Стражи атаковали имение Кременькана, не спасся никто!
— Непреодолимый рунический круг…
— Оказался не таким вовсе неодолимым. Колдуна окружили и сожгли, не мудрствуя, в его драной сфере. Зажарили как шашлык! — главный очевидец и участник событий содрогнулся всем телом. Душевные переживания тут были, конечно, совсем ни при чём, просто холодок пробежал по голой спине. Со стороны, однако, выглядело весьма драматично. — Мне удалось заморочить голову стражам, дабы прорваться сюда, но если мы хотим добраться до Короля, нам нужно спешить!
— Знать бы ещё кому это «нам»… Ладно-ладно, я услышал тебя, не начинай свою песню по пятому кругу! — Велер утихомиривающе поднял руки вверх. — Позже выясним, кто есть кто. Ты прав, парень, прав. У нас действительно неприятности. Вернее, как ты подметил, большие проблемы! Настолько огромные, что мы понятия не имеем как быть.
Повисла долгая пауза.
— Ну и? Может расскажете наконец, что происходит или считаете меня ясновидцем?!
— Пойдём, — произнёс лидер мятежников заместо ответа, поворачиваясь к Скалозубу спиной.
— Завораживающее зрелище, правда?
Втроём: Скалозуб, Велер и гном с комплексами из-за отнятых в юности стражами мухоморов — они стояли посреди коридора, ведущего в тронный зал. Массивные створки дверей, разбитые в щепки, валялись вперемежку с кишками, конечностями и прочими составлявшими естество каждого гнома частями. Брызги крови цветными узорами покрывали стены и потолок. Пахло смертью, ужасом, болью и, о чём редко упоминают в эпичных преданиях, содержимым тех самых кишечников и мочой.
Помимо воли, перед сознанием пережившего серьёзные потрясения гнома вновь всплыли образы четвертования Фомлина. Одна картина плавно наложилась на другую, ему поплохело.
— Ну-ну, эк, какие мы нежные! Именно это я и имел в виду, парень. Тут совершенно непонятно как быть…
С немалым усилием преодолев рвотный позыв, Скалозуб молча кивнул. Посмотрел вновь вперёд. Вид мертвецов в последнее время становился привычным, но вот за порогом начинались действительно чудеса. Рунический круг Кременькана казался сейчас наивной детской забавой.
Вся площадь огромного зала, что находилась в пределах их видимости, рябила от знаков могущества. Руны, заплетённые в геометрические фигуры разных форм сложности, с бешеной скоростью перемещались по полу.
Ярко голубое мерцание древних букв, их хаотичные вращения и кульбиты вызывали головокружение, что и добило, в конечном итоге, ослабленного пленением и крайне насыщенным днём мужичка. Остатки давнего перекуса вместе с желчью вырвались-таки на свободу.