Семь поцелуев для ведьмы (СИ)
— Блестящи-и-и-е, — протянула я, переминувшись с ноги на ногу и подавляя в себе желание разразиться бурной речью в защиту обделенных девушек. — А еще такие есть?
Как вы наверняка догадались, это была импровизация, ведь я же понятия не имела, как тут принято начинать разговор с противоположным полом.
— Есть, не про твою честь, — отбрил меня один из них.
Я внимательно всмотрелась в лицо грубияна и только тут заметила на его левом ухе сережку с огромным красным камнем. Буду звать его Пиратом. Ведь мы же все знаем, что сережки в ушах носили только пираты и те представители мужского пола, одно упоминание о которых грозит поднять ценз этой истории до восемнадцати плюс.
— Новенькая? — почти ласково уточнил другой, сразу получивший от меня прозвище «Милаха». — Потерялась? Пойдем, мы тебя проводим…
— Ага, разбежались, — проворчал Пират басом. — И пропустим моего брата!
— Не бросать же здесь дурочку одну, еще заблудится, — свистящим шепотом убеждал приятеля Милаха, а у меня чуть пар из ушей не пошел от его слов. Нашел дурочку!
— Мальчики, — решила я пойти ва-банк, — а подарите мне поцелуй, а?
На этот раз их реакция позабавила меня от души, лишь чудом я сдержала недостойный порыв рассмеяться в голос. Представьте себе двух разодетых парней с вытаращенными от удивления глазами и отвисшими челюстями. Похоже, что в их обществе не принято девушкам проявлять инициативу, вот всюду ущемления прекрасного пола… Они замерли, словно истуканы, а я не отказала себе в удовольствии легонько стукнуть их по подбородкам.
Впечатлительные фениксы так и стояли столбами, я так и не придумала, что мне делать дальше, повисла нехорошая тишина.
Положение спас Вакси, он величаво выплыл из-под кустика, прошелся до нас походкой от бедра и вежливо выдал:
— Вечер добрый!
— О! Птаха говорящая! — изумился один из парней и, наконец, перестал на меня таращиться. Хотя, честно говоря, я уж не думала, что они еще способны удивляться. Вот оно! Клин клином в действии.
— Неместная, — констатировал другой, пристально разглядывая шикарные перья Вакси.
— Гляньте, что у меня под крылом есть, — подмигнула куропатка, неприлично вихляя хвостом и демонстрируя вожделенный напиток для фениксов.
Грубиян подошел, было, к Вакси, но тот ловко спрятал бутыль и грозно поднял хохолок.
— Поделишься? — облизнулся Пират.
— А он со мной! — наконец, включилась в беседу и я.
— Я тут место знаю одно. Хорошее, — многообещающе проговорил Милаха.
— Я знаю местечко получше. И там нас искать не будут, — внес контрпредложение его приятель.
— Вот и славно, — мигнул обоими глазами Вакси, — разопьем на троих?
Оба парня покосились на меня.
— Она просто рядышком посидит, — махнул на меня лапой коварный кот.
— Пошли, — в один голос выдохнули оба, а их глаза засверкали от восторга. Конечно же, брат пирата был позабыт. Ведь правду говорят, что лучше синица в руках…
Спустя пять минут быстрого бега по петляющим дорожкам мы вышли к невысокой избушке. Прям как в сказке о трех поросятах она была из соломы… Кто из парней Ниф-Ниф, гадать долго не пришлось.
— Добро пожаловать в мою резиденцию, — пафосно пригласил Пират и отворил дверь.
* * *Спустя часа полтора
За низеньким столиком сидели трое: ярко-розовая куропатка с разноцветными крыльями и уже чуть осоловевшими глазами и двое парней, разодетые в пух и в прах, но взглядами очень похожими на пернатого собутыльника. Перед ними стояла наполовину опустевшая бутыль и пара тарелочек с закусками: семечки, орешки, ягодки. При взгляде на честную компанию умилился бы каждый, ни дать ни взять верные друзья, решившие собраться вечерком, вспомнить былое, ну и принять по чуть-чуть исключительно здоровья для…
За тонкой соломенной стенкой стрекотали кузнечики, квакали лягушки, изредка дятел вспоминал о своих обязанностях. Хотя, может, в этом мире привычные моему слуху звуки издавали совсем другие существа… Так ли это важно?
Я, удобно расположившись на низкой софе, попивала морсик и с интересом наблюдала, как безобидная с виду ягодная настойка коварно воздействует на разум парней. Если вы хоть раз были трезвыми на гулянке, вы понимаете, о чем я говорю. Впрочем, на меня благотворно сказалась царящая атмосфера веселья и балдежа, я даже расслабилась, изредка подхихикивая над особо хвастливыми речами фениксов. Вот кто бы составил достойную конкуренцию современным фантастам, так это они. Посудите сами:
— Я, значит, вышел на бой, — степенно начал Пират, — Один против пятерых матерых фениксов! А сам еще не оперился толком. Так вот… — он отвлекся на стопку настойки, опрокинул ее в себя, занюхал рукавом и продолжил, — Я начал оборот, а эти как заржут! Я и не стерпел, ну, а кто б на моем месте по-другому поступил? Я, значит, одному в челюсть, второму в бок, третьему пинка под хвост, четвертому под дых. Всех уложил!
— А пятому? — съехидничал мой напарник.
— Пятый сбежал, зараза, — вздохнул великий боец и залпом выпил еще одну стопку.
— Это что, — лениво отмахнулся Милаха. — Я тут пару месяцев назад мышь выследил.
У пирата и Вакси одинаково грозно сверкнули глаза:
— И что-о? — с плохо скрываемым восторгом и вовсе нескрываемой завистью протянули оба.
— Она от меня и на чердак, и в подпол, и на балкон, и по потолку! — размахивая руками, без стесненья врал Милаха, — Клыки у твари были аж с мой палец! Но, я же не промах! Я кааак дал ей по шее…
— Голой рукой?! — ужаснулся Пират и даже прикрыл ладонью рот, будто его затошнило.
— Я, по-твоему, совсем отбитый? — возмутился его приятель. — Статуэткой батиной. Расколотил вдрызг! Он меня потом ругал, но, как узнал, об кого я ее разбил, даже наказывать не стал. Во! — он оголил предплечье, демонстрируя укус чьих-то крошечных зубов, — У меня и шрам остался!
— Чучело из мыши сделал? — с придыханием спросил Пират. — А чего не показывал ни разу?!
— Да, я ее как треснул, она отлетела неизвестно куда, — с покрасневшими щеками, но честными-пречестными глазами продолжал заливать Милаха. — Оно мне надо, искать ее еще…
Вакси подозрительно нахохлился, влил в себя воронкой сразу пару стопок без закуски и тоже начал травить байки:
— Было дело, и я тут как-то за мышью охотился, огромная зараза, вооот такущая, — куропатка развела крылья, показывая какой она была величины.
У меня в дальнем уголке сознания мелькнуло ощущение опасности от поднятой скользкой темы, но я отмахнулась от него и продолжила слушать упоенного собственными достижениями кота.
— Загнал ее в угол, она трясется вся, дрожит, лапки сложила, типа умоляет не трогать ее. А я смотрю прям ей в глаза и такой говорю: «Живи, мышь дрожащая!»
— Чё сказал? — переспросил сидящий рядом мой потенциальный поцелуедаватель.
— То! Живи, говорю. А что я с ней делать-то буду? Нехай радуется глупая, будет в следующий раз внимательнее и осторожнее.
— Ты отпустил мышь? — ласковым голосом уточнил Пират.
— Ну, да, — величественно ответил Вакси, — я ж не дикарь. На кой она мне? Я больше рыбку люблю…
Знаете, как в театре бывает перед главной драматической сценой в спектакле? И повисла зловещая тишина…
— Ах ты, мышиный прихвостень! — неожиданно взревел Милаха, а я испуганно вжалась в спинку софы, не ожидала от тщедушного паренька такого яростного отклика на безобидный хвастливый рассказ кота. — Ты не соблюдаешь законы! Еще наши прадеды завещали: «Сам будь бит, но мышь не упусти!».
— Мерзкий предатель! — выдохнул Пират, весь его вид кричал о том, что он никак не ожидал такой подставы от собрата по перьям. — И мы с тобой еще за одним столом! Иди сюда, я сам лично тебя общипаю!!!
— А я! А я тоже имею, что сказать! — чуть запинаясь, бесстрашно прокричала я, желая отвлечь парней от моей куропатки. Судя по ошарашенной морде кота, тот точно не ожидал такой бурной реакции от тех, с кем он недавно братался и кто ему клялся в вечной мужской дружбе. — Эй! Я вам говорю!!! — заорала я громче.