Пожиратель. Книга IV (СИ)

— Настя, что за слова? — возмутился я. — Что значит, рискнуть? Мы с тобой друзья, ты можешь просить меня обо всём, что тебе нужно. И я всегда помогу, если это в моих силах. А уж съездить с тобой на званый ужин и поесть там разного вкусного, так это меня точно уговаривать не нужно. Ты чего?
— Просто ты очень странно отреагировал на моё предложение отметить твою победу. Вот я и подумала…
Настя замолчала и пожала плечами, а я вдруг почувствовал себя дико неудобно. Красивая, умная, невероятно сексуальная девчонка стоит и оправдывается передо мной за то, что предложила сходить вместе в ресторан. Это однозначно было неправильно.
Но с другой стороны, сокращать дистанцию наших отношений мне не хотелось. Настя была слишком хороша для несерьёзного романа. А серьёзные отношения я себе позволить не мог — это я решил ещё в тот вечер после финала.
Хотя… Я невольно бросил взгляд на соседку, на её хрупкое, молодое и невероятно привлекательное тело, едва прикрытое домашним халатиком. И понял, что если я не уйду из этой квартиры буквально в течение десяти секунд, то останусь здесь уже до утра.
— Ты прости меня за тот вечер, — сказал я, вставая с дивана и направляясь в прихожую. — Я тогда сильно вымотался эмоционально, мне действительно было не до ресторанов. Я даже не помню, как домой пришёл и на кровать упал.
— Всё нормально, — негромко произнесла соседка и улыбнулась. — Я всё понимаю.
Я быстро обулся, пообещал выйти на связь в пятницу вечером, чтобы согласовать, как и откуда мы поедем на юбилей к боярыне Ждановой, и покинул квартиру Насти.
Но отправился я не домой, а на спортивную площадку, чтобы усиленной тренировкой выбить из головы ненужные мысли.
  
Глава 3
 
Два дня до субботы пролетели быстро. И были невероятно насыщенными.
В пятницу Арина Андреевна подала в суд иск о признании недействительной продажу завода инвестфонду с требованием вернуть предприятие законному собственнику — Василию Петровичу Воронову. Иск приняли, и теперь можно было со всей уверенность сказать: процесс пошёл.
Ещё я встретился с Жуковым и попросил Артёма Ивановича подобрать мне подходящих кандидатов для службы безопасности. Вкратце рассказал ему про завод и рынок. Наставника мои планы шокировали, но он обещал помочь.
А ещё Никитина нашла мне толкового юриста, который наскоро изучил все доступные документы по заводу и сообщил, что удержать предприятие будет намного сложнее, чем его вернуть в собственность. Деталями он обещал поделиться при личной встрече, которую назначили на одиннадцать часов утра субботы в конторе Арины Андреевны.
А в пять мы с Настей должны были прибыть на приём, посвящённый юбилею боярыни Ждановой. Мы созвонились в пятницу вечером, и я сказал Насте, чтобы она дала отбой водителю Ждановых. Не хватало ещё, чтобы за моей невестой, пусть и фиктивной, кто-то присылал машину. Договорились, что я сам заеду за Настей в четверть пятого.
Собираясь на этот приём, я впервые пожалел о том, что Орешкин разбил ту машину, что пригнал мне в подарок. Сейчас бы она не помешала. Но великолепный и явно очень дорогой спорткар обнимал ель в лесу возле Челябинского тракта, а посему мне стоило озаботиться тем, чтобы арендовать машину на вечер. Не на такси же ехать на приём.
В принципе очень уж роскошный автомобиль мне был не нужен, мне не на кого было там производить впечатление. Имело смысл взять такой, чтобы просто не было стыдно припарковать его у входа во дворец приёмов и бросить ключи парковщику. Для этой цели годился любой немецкий или английский автомобиль представительского класса.
К сожалению, в России и в этом мире не научились делать хорошие дорогие легковые автомобили. Мощные грузовики — да; не убиваемые военные вездеходы — тоже да. Танки, самолёты, тракторы — всё да. А вот авто премиум-класса — нет. Видимо, проклял кто-то наш легковой автопром, да так, что на все миры это проклятие распространилось.
На выбор машины у меня ушло не так уж и много времени — не более часа. В принципе ерунда, но когда времени в обрез и на счету каждая минута, потратить час — просто непозволительная роскошь. И пока я обзванивал кампании по аренде представительских автомобилей, я несколько раз подумал о том, что мне нужен помощник. Дел с каждым днём наваливалось всё больше и больше, и часть из них просто необходимо было кому-то делегировать.
  
А что касается машины, то выбрал я в итоге «Хорьх А100». Это был оптимальный вариант: вроде и представительский автомобиль, но при этом и не лимузин, на котором не особо удобно передвигаться по городу. А второе имело значение — учитывая, что аренда машины с водителем на сутки была ненамного дороже, чем на вечер, я её взял именно на сутки. Разница была сопоставима с моими тратами на такси за полдня.
Поэтому когда я в субботу утром вышел из дома, чтобы направиться в контору к Никитиной, у подъезда меня ожидал новенький представительский автомобиль. Когда я подошёл к нему, водитель, протиравший снаружи окна, даже не понял, что возить ему предстоит меня. И лишь когда я с ним поздоровался, он спохватился и бросился открывать мне дверь. Но сделать этого он, конечно же, не успел. И ужасно расстроился.
К зданию, где располагалась адвокатская контора, доехали быстро — пробок на улицах в выходной день не было. Водитель припарковал Хорьх на стоянке бизнес-центра, а я направился к Арине Андреевне — знакомиться с моим потенциальным будущим сотрудником.
Найденный для меня юрист оказался худощавым, невысоким мужчиной лет примерно сорока пяти — пятидесяти, о чём указывали седина на висках и некоторое количество морщин на лице. Одет он был с иголочки, но при этом я обратил внимание на то, что вещи на нём были не такими уж и новыми. Человек просто умел хорошо одеваться и следил за одеждой.
Представился он Покровским Иваном Дмитриевичем и сообщил, что за те полтора дня, что у него были перед встречей, он немного изучил бумаги, предоставленные ему Ариной Андреевной, и в том числе договор о приватизации завода. Благо во время процесса по делу отца, мы все эти документы получили. И сразу же, без долгих вступлений, Иван Дмитриевич принялся делиться со мной своим мнением на предмет того, насколько запущена наша ситуация.
— Условия приватизации у вас довольно-таки жёсткие, — поведал мне юрист. — Например, вы должны провести модернизацию предприятия в течение двух лет. При этом модернизировать необходимо не менее пятидесяти процентов производственных мощностей. И уже через два года не менее трети выпущенной продукции должны составлять товары невоенного назначения. А через пять лет — семьдесят процентов. Нюансов, конечно, там много. Например, не оговорено условиями приватизации, что такие пропорции должны держаться и дальше. В теории вы можете уже на седьмой год хоть все сто процентов мощностей использовать как раньше — для военных нужд.
— Где бы только такой заказ взять, — заметил я.
— Согласен, с военными заказами будет непросто, — сказал юрист. — Поэтому модернизацию в любом случае проводить нужно.
— Ещё какие камни там есть?
— Из важных пунктов — ещё сохранение рабочих мест. Вы должны в течение трёх лет сохранить не менее двух третей рабочих мест, а в течение десяти лет — не менее половины. И при этом не сокращать им заработные платы более чем на четверть. Но по зарплатам можете не переживать. С растущей инфляцией они в любом случае будут выше тех, что были на момент приватизации завода. Поэтому важнейшие два вас пункты — это модернизация и сохранение рабочих мест.
— И что с этим можно сделать? — спросил я. — Можно это как-то изменить, все эти условия?
— Нет, изменить их никак нельзя, — отрезал Покровский. — Разве что можно немного схитрить.
— Как именно?
— Нигде не указано, как считается объём проведённой модернизации. В теории можно закрыть цех по сборке танков, а вместо него открыть линию по производству пластиковых вёдер. Будет считаться, что вы перепрофилировали один цех на невоенное производство. Только одно условие надо соблюсти — количество работников. Их, как я уже сказал, более чем на треть сокращать нельзя.