Рикошет (СИ)
— Что? Ты мог бы проводить целые дни в спортзале.
— Мне было бы скучно, — говорит он. — Я так много лазил, что постоянно подталкивал себя к чему-то новому и сложному. Вот в чем должно было заключаться мое путешествие. Я собирался поехать на свободное соло-восхождение на Хаф-Доум в Йосемити. Я уже пару раз лазил на «Эль-Капитане» в одном и том же Национальном парке, но никогда на Хаф-Доум.
Я понятия не имею, что это за горы и как они выглядят, но если он лазает с шести лет и так много часов подряд, то, должно быть, очень хорош.
— Моя мать волновалась из-за этого в течение последнего месяца, но погода в Калифорнии все равно оказалась плохой. Мне пришлось бы перенести своё путешествие, даже если бы я не приехал сюда.
Если бы у меня был сын, я бы тоже сходила с ума.
— А что такое свободное соло-восхождение?
Я имею в виду, очевидно, что соло влечет за собой одиночество, что звучит достаточно опасно. Если бы у меня хватило смелости взобраться на гору, я бы хотела, чтобы кто-нибудь там поймал меня, если я упаду.
— Никаких веревок, — говорит он мне. — Только я, гора и немного мела.
Мой рот медленно отвисает.
— Что… это значит… если ты… нет, — я качаю головой, представляя, как Райк теряет хватку и шлепается на твердую землю. — Зачем тебе это нужно? — я замираю в раздумье. — Это из-за выброса адреналина?
Он качает головой.
— Нет, все меня об этом спрашивают, но у меня нет такого чувства, как во время бега. Если ты испытываешь прилив адреналина во время восхождения, это, вероятно, означает, что ты падаешь с горы. Когда ты чувствуешь страх, твоя грудь сжимается, и ты, вероятно, поскользнёшься и умрёшь.
Я разеваю рот.
— Ты серьезно? Ты не боишься? Ни капельки? Как это возможно?
— Нет, — говорит он мне. — Ты должен быть спокоен, и мне нравится поднимать ставки и пытаться их преодолеть. Как я уже сказал, это вызов.
Я смотрю на него, как на инопланетянина, но думаю, что многие люди занимаются свободным соло-восхождением, а может, и нет.
— И много людей умирает, лазая без страховки?
— Может быть, чуть меньше половины тех, кто занимается соло-восхождением, — он снова пожимает плечами.
— Ты сумасшедший.
Он улыбается.
— Мне так мама говорит.
Группа девушек внезапно просачивается на палубу в купальниках разных оттенков и фасонов. Большинство из них — стринговые бикини, но я вижу несколько вырезанных цельных частей, которые обнажают бедра и нижнюю часть спины. Половина девушек бегут к мягким креслам на солнечной палубе, пытаясь бороться за те, что лучше освещены. Несколько человек пробираются в нашу зону и плюхаются на сиденья вокруг нас с Райком.
Я встречала большинство девочек раньше, так как большинство росло с Дэйзи с дошкольного возраста, но я не могу вспомнить и половины их имен. Рыжеватая блондинка со светлой кожей и легким слоем веснушек — лучшая подруга Дэйзи: Клео. А еще есть Харпер, коренная американка в бикини с черными шипами. Я не могу вспомнить третью девушку, которая сидит с нами. Она уже так загорела, что еще чуть-чуть солнца может вызвать у нее мгновенный рак кожи. Она также нанесла ярко-розовый блеск для губ, который сочетается с ее неоново-синим бикини, готовым быть вставленным в клип Кэти Перри.
Дэйзи придвигается ближе ко мне на диване. Я замечаю, что на ней бикини-стринги с тоннами многослойных бретелек темно-зеленого цвета в тон ее глазам.
— Нам нужно перекусить. Я умираю с голоду.
По команде официантка в белой рубашке и черных брюках отходит от раздвижной стеклянной двери. Она протягивает Дэйзи меню с кучей пунктов, и внизу строчка гласит: Если этого нет в меню, спросите нас, и мы сможем это сделать.
— Я хочу шоколад, — говорит Клео официантке. — Как насчет… клубники в шоколаде?
Официантка кивает.
— Что-нибудь еще?
— Я не могу есть шоколад… так что… — напевает себе под нос Дэйзи, водя пальцем по меню. Ее черты постепенно темнеют, как будто она разочарована тем, что она может и не может есть.
Я практически чувствую, как Райк кипит рядом со мной. Но ему нужно захлопнуть свою варежку. Она не хочет шоколад, и он не должен давить на нее, чтобы она съела его, как он сделал это на мероприятии Fizzle.
У меня действительно есть некоторое сестринское влияние, и я знаю, что есть некоторые продукты, которые будут полезны для нее. Я наклоняюсь ближе и указываю на сэндвич с тунцом.
— Это здорово.
— Мама запретила майонез, — тихо говорит она.
— Ну, мамы здесь нет.
Господи, моя мать где-то серьезно переступила черту. Сегодня день рождения Дэйзи. Неужели она думает, что та также не будет есть торт? Это святотатство.
Дэйзи долго смотрит куда-то вдаль, без сомнения думая о последствиях обмана. У нее уже размер XS в 180 см роста, что чертовски безумно, но пока индустрия высокой моды не перестанет искать таких девушек, я не думаю, что моя мать поменяется.
— Возьми этот гребаный сэндвич, — говорит ей Райк. — Ты сожжешь его, плавая.
— Не бери тунца, — внезапно говорит Клео. — У тебя изо рта будет вонять.
— Да, я ненавижу этот запах, — соглашается Харпер.
Мне уже хочется их придушить.
Дэйзи напрягается от всех голосов. Она возвращает меню официантке.
— Спасибо, я возьму тунца. Моим друзьям придется иметь дело с этим запахом, — она бросает взгляд на Клео. — В конце концов, у меня день рождения.
Клео пожимает плечами.
— Просто пытаюсь предупредить тебя. А что, если мы встретим какого-нибудь горячего местного парня? Ты напугаешь его неприятным запахом изо рта.
Боже, они уже планируют цеплять парней. Это просто превратилось из слегка забавного в ужасающее. Надеюсь, я смогу справиться с ними. Пожалуйста, дайте мне экипировку.
— Даже лучше, — говорит Дэйзи. — Этот парень подбежит к тебе. Видишь, я оказала тебе услугу.
Клео поджимает губы и медленно переводит взгляд на меня.
— Итак, Лили…
Я беру себя в руки.
— …как ты стала такой худой? У тебя что, 2XS?
Отлично, она задает мне вопрос, на который я не знаю, как ответить. Правда в том, что я трачу больше времени на секс, чем на заботу о себе. В свою защиту скажу, что я невысокого роста. Если Дэйзи станет размера 2XS, она исчезнет и ее придется госпитализировать.
— Она всегда была очень худой, — непринужденно отвечает за меня Дэйзи.
— Знаешь, я никогда не могла сказать, нравятся ли парням тощие девушки размера 2XS, — говорит Клео с фальшивой вежливостью. С таким же успехом она могла бы сказать «изможденная» вместо «тощая». Она должна знать, что ее слова за гранью грубости.
Ее красивые голубые глаза вспыхивают на Райка, который притворяется, что занят просмотром баскетбольного матча по висящему телевизору.
— Верно, Райк?
Его глаза остаются прикованными к экрану, когда он подтверждает простым «Да».
Клео цепляется за это слово, как за наживку.
— Тебе нравятся девушки размера 2XS?
Это так чертовски неловко! Я неловко ерзаю на стуле, и Дэйзи издает долгий раздраженный вздох.
— Клео…
— Что? — говорит Клео, небрежно пожимая плечами. — Мне просто нужен мужской взгляд на ситуацию. У меня есть только младшие сестры, ясно? Мне любопытно.
Райк слегка поворачивается, его взгляд по-прежнему скрыт за очками.
— Мой брат любит ее, так что, очевидно, некоторым парням нравятся худые девушки. У каждого свои предпочтения.
Харпер вмешивается с излишним рвением.
— А у тебя какая?
Я представляю, как он сейчас закатывает глаза. Чёрт бы побрал его солнцезащитные очки, я бы действительно хотела увидеть, как он сломается перед несколькими девушками. Как он собирается справиться со всеми двадцатью вместе взятыми?
Он не пропускает ни одного удара.
— Мне нравятся женщины. Большая грудь, соблазнительная талия, задница, которую я могу схватить.
Он держится уверенно, не дрогнув. Я съеживаюсь внутри и слегка ошеломлена тем, что он вообще ответил. Подруги Дэйзи оглядываются друг на друга, понимая, что у всех у них крошечные бедра, приличного размера сиськи и никакой попы.