Замок серебряной розы (СИ)

И всё же меня постоянно сносило в потоке времени, я соскальзывала и никак не могла удержаться. О чём она говорила? О детях?
Сами собой с губ моих сорвались слова. Я не могла это контролировать.
- Дети… да… ты скоро забеременеешь! Снова. Вторым котёнком… то есть, ребёнком… ты знаешь, что это будет девочка?
Флавия отшатнулась от меня – в сторону, кошачьим грациозным движением, в последний момент избежав падения в бездну с крошащегося края. Усатая кошачья морда изобразила полнейший шок.
«Я и о ребёнке-то не знала! Мы… ведь с Уиллом думали остановиться на одном! Мне поздновато вообще-то!.. Слушай, да в конце-то концов, у меня и от первого позвоночник чуть не лопнул, пока выносила! Чтоб я ещё раз решилась на такое безумие…»
Я перебила её, повторяя будто в трансе то, что видела внутренним взором отчётливо, как наяву:
- Ваши дети станут самыми мощными анимагами в истории, непревзойдёнными! Легендарная троица Бродящих меж мирами…
Кошка попятилась ещё. Её глаза были как две плошки, и в каждом зрачке отражалась серебряная луна.
«Сестрёнка, у тебя точно бред! И галлюцинации! Ни за что не поверю, что когда-нибудь в здравом уме отважусь ещё и на третьего! Ты, верно, простыла тут, на холодном ветерке и непокрытых камушках…»
- Их имена будут…
«Стой! Стой! Прекрати! Не хочу этого знать. И вообще не хочу ничего знать! Я предпочитаю, чтобы будущее оставалось тем, чем ему и положено – полным сюрпризом, чтоб каждый раз пробивать себе лоб, удивляясь причудам судьбы. Тем более, такое будущее, где я – мать-героиня, обвешанная котятами… тьфу, то есть спиногрызами!.. как праздничное дерево конфетами…»
Кошка вдруг остановилась и подняла хвост трубой. Шерсть на её спине и загривке встала дыбом, она резко дёрнула ухом с кисточкой.
«Эй, эй! Мне решительно не нравится твой взгляд! С тобой точно что-то не так, мелкая! Но мне не хватает знаний понять, что. Гайка, слушай, давай-ка домой? В постельку, а? Молочка тебе тёплого…»
Я судорожно вдохнула, втянула ночного воздуха сквозь зубы.
- Как я могу отсюда уйти? Они не отпустят меня. Я им нужна. Они хотят, чтобы хоть кто-то узнал о них. Фли, ты слышишь? Все эти голоса, которые замолчали здесь. Сейчас они кричат! Так громко… У меня скоро взорвётся голова от этих криков! Женщины, мужчины, дети… Они зовут меня. Умоляют выслушать их истории, чтоб я узнала об их судьбе. Они никогда не желали уйти вот так – в небытие, в темноту… не желали, чтобы свет Меридивина погас навсегда… Наша прабабка! Она тоже это слышала! Эти голоса её преследовали. Она тоже просыпалась ночами, как и я. Тоже видела серебряный пепел и пустоту на месте цветущего города. Но ей никто не поверил…
В голосе кошки был уже не страх, а самая настоящая паника, когда он снова ворвался ко мне под черепную коробку.
«Ой-ёй… Тут явно нужны серьёзные меры. Прости, сестрёнка, но мне опять придётся сдать тебя с потрохами! Потом спасибо скажешь».
И она исчезла.
Я оттолкнулась дрожащими как желе руками – и медленно, очень медленно поднялась на ноги.
Надо подойти поближе. 
Быть может, если я буду ближе, смогу лучше расслышать голоса.
Шаг.
Ещё шаг.
От величественной картины серебряного пепелища там, далеко под моими ногами, захватывает дух. 
- Ты не понимаешь. Они зовут меня. Я должна идти.
…На том последнем шаге, где дальше – лишь бескрылый полёт, где я окончательно потеряла границы меж прошлым, настоящим и будущим, где чуть было и сама не стала лишь призраком, тенью, меня подхватили чьи-то руки.
Потянули назад, не дали этого сделать.
Я кричала, вырывалась, била его, куда получалось.
Но он лишь крепче и крепче прижимал к себе.
Мне было страшно. На минуту показалось, он такой же – что за мной пришёл такой же враг как те, что много веков назад переплыли море, чтобы уничтожить Замок серебряной розы. В его глазах были отражения тех же глаз, в его крови – кровь тех же самых чудовищ. Я это знала, чувствовала.
И потому я сопротивлялась ему так же отчаянно, как защитники города. Словно сейчас на кону была моя жизнь.
 
- Погоди… да стой ты, Лягушонок… Гаяни, глупенькая моя, что же ты творишь?..
В его голосе не было злости, он даже не сердился на меня. Только усталость. И странная нежность.
Наверное, это и удивило меня так, что я затихла. Перестала трепыхаться, как птица, пойманная в силки. Прижалась щекой к его груди и замерла, недоверчиво глядя в пустоту. Постепенно, с огромным удивлением осознавая странную вещь.
Кажется, я наконец нашла тот единственный якорь, способный надёжно приковать меня к настоящему моменту. Отвоевать у будущего и прошлого, грозящих растерзать меня на куски алчными клыками, которые так глубоко запустили в мой разум, мою душу.
Тысячи голосов затихли, и остался лишь один.
Шепчущий моё имя.
Тук… тук… тук…
Глухой и быстрый стук чужого сердца так близко.
Всё чётче и яснее воспоминания – не те, чужие, навязанные, а мои собственные.
Я вспомнила даже имя.
Ричард Винтерстоун.
В этом человеке текут крови одновременно и эллери, и Захватчиков. Как это всё смогло примириться в нём? Почему не разрывает изнутри? Откуда столько спокойной силы, что мне, дрожащей и смертельно усталой, хочется приникнуть ещё теснее, чтобы зачерпнуть её хоть немного и для себя?
А он, бесцеремонный, схватил меня мёртвой хваткой – как медведь добычу, до которой, наконец, добрался. Так крепко обнимает, что уже нечем дышать. Мне становится неудобно так стоять, но высвободиться никак не выходит. То ли тело не слушается, то ли просто бесполезно… Ещё немного, и я услышу треск свои рёбер. А захвативший меня в плен мужчина шепчет мне в волосы:
- Доиграешься, буду тебя привязывать, чтоб прекратила сбегать… Чудо моё, в перьях. – Вздрагиваю, когда проводит по спине ладонью сверху вниз. - Замёрзла вся как ледышка!
Отрешённо подумалось – странно, а я почему-то не чувствую холода. Равно как и тепла от рук живого человека, обнимающего меня, тоже не чувствую. Эта мысль вызвала у меня лёгкую панику, но быстро исчезла.
Я всё больше и больше приходила в себя и осознавала, кто я, и кто этот вцепившийся в меня мёртвой хваткой мужчина. Он что же, правда думает, что если меня отпустить на свободу подышать, я немедленно сбегу? Судя по всему, правда.
Осторожно дёргаюсь, чтобы проверить границы капкана, в который я попала – позволит хоть немного отстраниться? Он позволяет, но совсем из рук не выпускает. Бдит.
Механически отмечаю, что у него рубашка застёгнута не на те пуговицы. Почему-то на этом мужчине подобное кажется кощунством и попранием законов мироздания. Невольно протягиваю руку, осторожно трогаю гладкую перламутровую пуговицу кончиками пальцев. Не сразу ловлю себя на этом дурацком, бессмысленном занятии. Отдёргиваю руку. Но кажется, моего поработителя такая вольность не злит. Скорее наоборот. На лице появляется усталая улыбка.
- Надо было догадаться, что ты придёшь сюда. Однажды я тоже здесь побывал. Думаю, хороший знак, что судьба привела нас обоих на пепелище Замка серебряной розы. Это даёт надежду на то, что теперь всё будет хорошо.
Вздрагиваю.
С пересохших губ срывается слабый шёпот – я словно разучилась говорить.
– Я знаю, что ты приходил… я это видела… так же ясно, как лица людей, умерших здесь много веков назад…
Он смотрит на меня пытливо, бережно убирает волосы с моего лица.
– Снова проснулся твой дар? Теперь тебя беспокоят ещё и видения прошлого? В этом причина?
Я снова пытаюсь вырваться.
- Мне нужно вниз, к ним. Ты знаешь путь?
Он держит крепко за локти и не пускает.
– Лягушонок, стой! Ты же себе все кости в темноте переломаешь. – Сжимает мои руки крепче, смотрит пристально, с прищуром. – Я тебя туда обязательно отведу. Но чутьё подсказывает, что сейчас не время. Ты не готова, толку не будет. Сначала надо тебя привести в чувство. Да и отогреть не мешало бы.