Алая граница (СИ)
- Они всё-таки не развались... - в пустую хватаясь за пояс, где раньше висела фляжка со спиртным, высказался лейтенант Броуни: - До сих пор не верю.
Его командир тоже с трудом в это поверил. И наверное поэтому поддавшись моменту Филип впервые на своей памяти вознёс благодарственную молитву Экалрат. За то что в этом мире ещё не было Первой и Второй Мировой Войны. А значит мир ещё не знает, что такое окопной войны и тем более «Молниеносный войны», подобие которой он попытался воссоздать. А самое главное не знает, как пока бороться с ударом бронированной колоны с пулемётами и подобием самоходных установок.
Но счастье продлилось совсем недолго и худшее всё-таки случилось. Уже на второй встреченной баррикаде выдвинувшаяся вперёд «САУ» под прикрытием «БТР», то ли получила в боекомплект что-то зажигательное, то ли в кустарной сборке что-то сломалось в прошлый выстрел, никто не смог ответить ни в момент катастрофы, ни гораздо позже. «Апчих» под оглушительный грохот превратился в огненный цветок вместе с «БТР», которая оказалась на передовой ведя огонь на подавление. Пятнадцать человек экипажа и десанта погибли в огне мгновенно, ещё десяток получили ранения различной тяжести от разлетевшихся во все стороны осколков.
Дорога, несмотря на уничтожение противника, оказалась непроходимой и пришлось делать крюк прижимаясь к набережной, где подразделения противника продолжали встречаться наступающей колоне разрозненными группами. Но недостаток сил для прямого столкновения, хорошо подготовленная гвардия компенсировала засадами и зачарованным вооружением, которая через раз, но всё-таки справлялась с противопульной защитой. В одной из таких засад, едва не оказалось потерян второй «Апчих», но ответный огонь пушки буквально похронил хорошо вооружённую засаду вместе с домом. Правда для этого снова пришлось рисковать Филипу и близнецам, подбираясь на расстояние психического удара. А потом тратить тучу как артиллерийских так и обычных пуль для уничтожение дома-ДОТа по соседству. Думать о том, что стало с людьми, которые могли проживать в этом доме, а также в ближайших и Филип и Стефан старались не думать. Как наверное и остальные в колонем.
Хотя юноша ведя вперёд свою зубастую группу, вообще казалось не думал. Он всё ещё был бесполезен в перестрелках на дальних дистанциях, но когда на поредевшую колону кинулся очередной засадный отряд противников под защитой артефактов, Филип казалось размазался в воздухе. Было много криков, матов, рычаний людей, которые казались утратили человеческий облик, но итог оказался прост, на горе из тридцати трупов с дырками в различных частях тела, а также отрубленных конечностей стоял Филип, захлёбываясь в безумном смехе. На этой же горе осталось лежать ещё семь человек союзников, которые бросились в рукопашную за своим командиром, а также одиннадцать изгвазданных в крови и кишках, но живых бойцов. Выглядели они столь же неадекватно, как их командир, и только когда первый из них рухнул на землю от болевого шока, началось шевеление в остальной колоне.
Сам юноша с трудом удерживал своё сознание. «Импульс» уже несколько раз пытался погаснуть, но Филип титаническими усилиями заставлял его работать дальше. Только юноша понимал, что надолго его всё равно не хватит, ведь в глазах уже начинало время от времени темнеть, а после последнего сражения добавились ощущение боли в руках и ногах.
- Филип, нам нужно сойти с нарезки Импульса. - наблюдавший за происходящим Стефан, выдвинул вообще-то здравое предложение.
- Правильно будет слезть с иглы... - пробухтел, сидящий на командирском кресле, Филип: - Только после боя. Иначе мы просто грохнёмся в обморок от истощения и усталости. Я, если не ошибаюсь, нормально спал три дня назад, когда силой смог вырвать у тебя контроль.
- В чём не было столь острой необходимости! Если бы...
- Если бы, да ка бы. - молодой человек посмотрел немного в сторону, будто видя своего визави: - Я тоже человек и могу допускать ошибки. А пока работаем, нам осталось продержаться несколько часов, а потом всё станет не важно. Победителя не судят, у мёртвых ничего не болит.
Заговорившись с иной душой своего тела, Филип пропустил начало атаки. К сожалению удачной. Ведь очередной расчёт противника обладая железной выдержкой подпустил колону на минимальную возможную дистанцию и открыл огонь в упор. Будь у врагов пулемёт, отчаянное наступление Лииса, скорее всего тут же бы и закончилось ведь наваренная противопульная защита не выдерживала выстрелов из винтовок с такого короткого расстояния. И только быстрая реакция расчёта САУ, сдавшие назад для быстрого разворота пушки, позволила прекратить расстрел. Однако быстро не означало, что раненных и убитых было мало. Численность боеспособных солдат сократилось уже до ста двадцати семи при почти трехдесятках раненных. Трупы уже по отработанной схеме и тихие проклятия просто скинули с машин, но и раненных оказалось слишком много. Что особенно угнетало командира отчаянной атаки, среди раненных последней волны оказалась и Краус. Пули прошлись ей по ногам, едва не раздробив кости, но вызвав обильное кровотечение, которое пришлось останавливать жгутами. Чем всё закончиться без профессиональной медицинской помощи понимали все, но девушка храбрилась несмотря на бледность.
Как и остальные раненные, которых максимально быстро перетаскивали на бывшие позиции противника. Что будет с раненными, если подкрепление, которое уже должно было войти в город, их найдёт, все старались не думать. Пятнадцать драгоценных минут потраченных на подготовку места для раненных, едва не свели Филипа с ума, и только бесконечная болтовня Стефана не позволила юноше орать с требованиями, то ли просто бросить подчинённых, то ли перестрелять, чтобы не мучились.
*****
На предложение покинуть место ночного бдения, Генрих едва не зарубил подчинённого. Но решился ограничиться сильным ударом в грудь и пинком под зад. После чего отупление от шока прошло и солдаты Вельфа, начали двигаться осмыслено. Сил поблизости не хватало, подразделения гарнизона было раскидано по всему городу, а силы быстрого реагирования с ближайшей базы ещё только готовились к выступлению. Но приказы на сосредоточение уже были отданы, и защитникам лишь оставалось продержаться до подхода подкреплений. Поэтому происходило экстренное оборудование обороны, как из подручных средств на подступах Маринкапеле, так и в домах вокруг. Спящих горожан уже не было, но никто из них не ожидал, что начнётся экстренное выселение и экспроприация на нужды обороны. Единственно куда были не допущены бойцы несмотря на все просьбы, оказалось само место бдения аристократа и башни, которые были столь удобны для отстрела приближающегося противника.
И отказав своим подчиненным в доступе, Вельф сам ушёл за двери, закрывшиеся снова под действием его сил. В спину его провожали недовольные взгляды офицеров и солдат, которые продолжали подготовку позиций.
Но даже слыша звуки всё приближающегося боя, защитника так и не смогли до конца понять насколько быстро надвигается угроза. Поэтому оказались пойманы, едва ли не спущенными штанами. Те кто успел забежать, заскочить, заползти в дома уцелели, даже когда своё слово сказала САУ.
БАБАХ! - под оглушительный грохот подлетает одна из позиций рядом с Маринкапеллой, парализуя волю выживших и давая столь необходимое время для развёртывания остальным машинам Лииса. Так что огонь открыли обе стороны практически одновременно. И пусть вначале успех сопутствовал лиисовцам и им почти полностью удалось истребить защитников самого сакрального для Вельфа здания, очухавшиеся защитники попытались сконцентрировать огонь в ответ.
- БРОУНИ! - воспользовавшись новой психической атакой близнецов Филип проскочил до своего лейтенанта: - Сможете мне открыть коридор до дверей?! Если я смогу прибить Генриха, война закончиться!
- Конечно командир! - лейтенант был трезв, но глаза его были шальными: - По моей команде!
Как Броуни смог соорганизовать новый шквал огня, Филип не видел, полностью сосредоточившись на своей энергией, готовясь к последнему рывку. И едва услышал со спины: - Пошёл! Пошёл! Пошёл! - побежал из последних, слыша свист пуль за спиной.