Алая граница (СИ)
Но молодой человек уже опустившись в то самое кресло, которое собирался поставить в местном коронационном зале, был вынужден сдерживать немедленный порыв открутить голову, своему начальнику разведки. Это желание столь явно отражалось на его лице, что герр Аргос даже немного подобрался собираясь бежать. Последнее не укрылась от баронессы Сильвии, и она пихнула друга Томаса, взглядом указав на это.
Сильвии жутко уставший после нескольких часов магической бомбардировки и последующей поддержки отступления, однако стоявший всё также с прямой спиной, одним коротким взглядом выразил всё возможное презрение к штабной крысе. Он не забыл презрительное цыканье этого человека, который всем своим видом показывал ещё несколько дней назад, что он такой же барон работает умом и обязан не подставлять свою голову под возможную пулю. И остался под Кюнцельзау разворовывать бюджет компании.
Генрих не возражал. По крайне мере раньше, потери от деятельности подчинённого компенсировались хорошими разведанными, но сегодняшний провал перечеркнул многие годы благодарности. Вельф пообещал себе прошерстить ведомство разведки, а пока...: - Всё проверить заново. Узнать кто владел этими землями, если потребуется хоть до момента основания этого замка. Я желаю знать, как далеко расходиться подземная сеть и возможно ли ею воспользоваться с нашей стороны. Поддержите связь с подкупленными капитанами, денег не жалеть. Они должны быть лояльны нам и дальше.
- Но... - попытался возразить барон Аргос, жопой чуя, что средства на хотелки его командира придётся изымать их собственного кармана: - Они не смогут нас пропустить снова господин Вельф. Ведь тогда их предательство станет слишком очевидным.
- Мне не нужно чтобы они пропустили меня. Я хочу их лояльность и исполнения моих просьб! И только попробуй Бенедикт, взять хотя бы марку из МОЕГО кармана! На Изнанку переедешь жить.
Барон Аргос сглотнул, закивал головой при этом его усики обвисли, и пятясь вышел из шатра. Генрих не отрывал от него воспалённых глаз до того момента как тело скрылось за полотном палатки и потянулся за бутылкой вина, которая осталась на столе.
Впервые на памяти товарищей, он пил прямо из горла, отбросив приличия.
- Выпить с тобой? - сделала предложение баронесса, однако не подходя ближе. Но Вельф покачал головой и встав подошёл к карте на столе. А девушка потянула за руку так и стоявшего в стойке смирно друга и вывела его наружу.
Отойдя от палатки почти на тридцать метров, она решила сказать: - Это дело становиться всё более личным.
- Ага. - согласился с не Томас: - Он конечно делает вид, что смерть Й*, так ничего не значащее событие, но... когда он в последний раз пил? Вроде на годовщину смерти близнецов?
Баронесса покивала головой, соглашаясь: - Ладно пойду стресс сброшу.
- Ради своего бога Сильвия не убей никого! У нас не резиновый бюджет!
- Я не хочу себя сдерживать! - не оборачивая бросила ему в ответ девушка: - Я если кто-то слабоват для моей любви, это только его проблема!
- Ага. - мысленно вздохнул Томас, перебирая в голове лица и комплекцию людей, которых встретил недавно. Он не то чтобы сильно переживал за новеньких, текучка всегда была большой, таково их ремесло. Но форс-мажоры прописывались в контракте отдельно и после седьмого инцидента, он настоял на внесение нового пункта, который обычно вызывал смех у новеньких. И мурашки по коже у ветеранов. С другой стороны, никто не собирался останавливать баронессу, которая ходила в бой бок о бок со своими бойцами. А маленькие шалости прощались.
Спиджлиб вспомнил пару случаев, когда такие пострадавшие даже пытались продолжать эти странные отношения. Смысла он в этом не понимал и просто не общался.
Мысли о странных желаниях своей подруги, утомили его ещё сильнее. Поэтому он направился в сторону своей палатки. Он собирался проспать часов двенадцать, прежде чем снова вернуться к своим непосредственным обязанностям.
*****
Крепость Лииса
А пока мозги своему подчинённому полоскал Генрих, по другую сторону баррикад был едва пришедший в себя Филип. У него болело горло, голова гудела, а где-то на границе сознания скрёб Стефан, но юноша из последних личных сил упражнялся в матерном описании произошедшего. Высказывая все что думает о командире Гишли, представителям наёмных отрядов, которые смогли прибыть после снятия блокады.
Гишлиник слушал и краснел от злости, но сдерживался, боясь нарваться на прямые обвинения. Но после очередного витиеватого оборота на трех языках, не сдержался и огрызнулся в ответ: - Не вижу причин для столь эмоциональной реакции или вы как кисейная барышня собирались за нашими спинами отсидеться?
В какой момент он оказался впечатан в стену, прибывший представитель не понял. Вот только что с трудом стоящий на ногах мальчишка был у стола, на который и опирался рукой, а вот он той же рукой вжимает его в стену. При этом алые глаза светят ему в душу, а дышать становилось всё тяжелее и больнее. И чувствуя, что всё закончиться сломанными рёбрами, а может чем потяжелее потянулся к поясу, где висела кобура с пистолетом.
- Не смей, - схватился за пистолет уже Курт, одним глазом смотря на ещё двоих гостей, которые тоже непроизвольно потянулись к оружию.
- Тогда угомони своего командира.
- Тагда тебе... - голос Филипа, сломался под влиянием Импульса и стал ниже: - стоит держать свои мысли при себе. Ваши капитаны не только не заняли вовремя позиции, но и не предупредили об опоздании...
Договорив, юноша прекратил прижимать мужчину к стене, но перехватив за шею потащил за собой. На улицу они вышли всего через пять минут, но Владислав чувствовал будто обстучал все возможные углы. А когда был вытащен наружу, почувствовал, как на нём скрестились взгляды множества людей. От унижения он был покраснел ещё больше, только вот ярость уже медленно переводила лицо из красного состояния в белое.
А Филип тяжело дыша, довёл своего невольного пленника до ворот, где уже собралось несколько сопровождающих представителя. Они даже потянулись за оружием собираясь помочь, но прибывший на пополнение Салер Густаф руководивший неприятным процессом похорон, успел сориентироваться. А четыре ствола плохо котируются против пятидесяти.
А представителя Гишли Филип не обращая внимание на возню вокруг себя, просто бросил рядом с большой ямой, которой скоро предстояло стать местной братской могилой. Ни сил, ни времени на нормальные похороны и отправки тел по родным адресам не было, да и не всем было куда возвращаться.
- Пусть копает и сам всех похоронит. - смотря немигающим взглядом Филип, указал на недоделанную могилу: - А потом катится на все четыре стороны. - и пошёл в сторону замка. Салер лишь пожал плечами и спросил: - Помочь начать?
К его удивлению прибывший просто сплюнул и подхватил лопату. И добавил, с первым ударом лопаты об землю: - Он своей смертью не помрёт...
*****
Филип быстро растратил внезапную вспышку силы, которая позволила дотащить ему представителя отряда до могилы. И силы уходили как физические из-за чего шаг становился короче и замедлялся, так и психические, которые продолжали держать Стефана на расстоянии. В какой-то момент он даже заорал на Лииса нудно жужжащего у него над ухом, и тот замолчал, чем ослабил сильнейшую головную боль юноши.
Ослабление боли позволило собрать мысли в кучу, и он наконец задал осмысленный вопрос: - Где Сали и Саркус?
Один из телохранителей, которых представили к своему командиру прибывшие вчера лейтенанты ответил на этот вопрос с едва заметной улыбкой: - Там же где и всегда герр Лиис. На кухне.
- И как они ещё не лопнули постоянно кушая. - покачал Филип головой, обещая себе приструнить немного потерявших над собой контроль детей. Он их не винил, но помнил, что много еды после длительного голодания может привести к неприятным последствиям.
Дети, как и было сказано обнаружились на кухне. Уже несмотря на нехватку времени и аврал последних дней оттёртые от грязи, но и кушающие уже не руками, а используя столовые приборы.