Русские идут! (СИ)

Однако программы развития авиации Россия не начала. То есть, государство пока не вступило, энтузиастов-самоделкиных то теперь появится много. Человек всегда мечтал летать, и теперь эта мечта стала осуществимой. Пусть это как можно дольше остаётся забавой. Нет у нас сейчас людей ни для производства, ни для обслуживания-эксплуатации самолётов. Дай Бог успеть с этим ко Второй мировой. До неё не так долго, как кажется. Мир заметно ускорился и между Первой и Второй перерывчик будет небольшой – лет пятнадцать, максимум. А в Первую войну эти этажерки пусть годятся максимум в качестве разведчиков и истребителей-охотников за разведчиками.
Заложили «Ивана Грозного» головной корабль серии «тяжёлых Малют». Двенадцать пятидесятикалиберных четырнадцатидюймовок в четырёх линейновозвышенных трёхорудийных башнях и сочетании с артиллерийским радаром – это уже не клыки, а настоящие бивни. Тридцать шесть тысяч тонн водоизмещения, мощная броня и небывалый для такого монстра полный ход в двадцать три узла (пока проектный, но вряд ли ошиблись намного). Морячки радуются как дети.
Отозванный из Свято-Георгиевска, вице-адмирал Макаров занял должность начальника Морского Генерального штаба, а Военно-Морским министром Николай назначил уже вице-адмирала Чухнина. Дубасов-Босфорский попросил оставить его начальником Морского Технического комитета, хотя по сроку производства в чин, он в этой тройке был старшим. И по заслугам, и по наградам, но предпочёл заниматься именно Техническим комитетом. Лично, не на что другое не отвлекаясь. Быть посему!
  
Глава 21
 
Двенадцатого ноября 1897 года полыхнула Варшава. Дурака дядю Владимира и всю его семью поляки незатейливо сожгли вместе с дворцом, уцелел только Кирилл Владимирович, отирающийся в Лондоне. Кирюха являлся кем-то вроде эмиссара-посредника между Британцами, Поляками и Владимиром, через него проходила большая часть сумм, выделяемых на свободу Польши. А поскольку и дядя Владимир, и Кирилл к любым проходящим через их руки бюджетам относились с большим интересом, то и к рукам у них прилипало немало. Любая революция – это бизнес, национально-освободительная в том числе. А главное правило бизнеса – устраняй посредников, вот поляки и устранили. Момент им показался удачным. Гвардия в Иерусалиме, казачьё в Аравии, а действующая армия в России сейчас всего пятьсот тысяч штыков, разбросанных по необъятной территории – от Стамбула до Пусана. Пока русские запрягают, можно будет успеть войти в республику Чехо-Словако-Галицию, а потом, со временем, согнуть её под себя.
Двадцать шестого ноября поляки объявили о своей независимости от России, учреждении Республики и начали переговоры об объединении с Прагой в славянскую католическую конфедерацию.
Николай молчал. Молча поприсутствовал на церемонии отпевания любимого дядя Владимира и его семьи, никак не прокомментировал создание Польской республики, даже не отдал приказа собирать войска для усмирения снова обнаглевших панов.
Молчал три недели, а первого декабря заявил, что слагает с себя корону Польского Царя и передаёт её в приданное за Олечкой - Крон-Принцу Прусскому Вильгельму. А поскольку Крон-Принц ещё не вошёл в возраст – то его отцу и регенту Кайзеру Вильгельму Второму.
С Вилли договорились, что опустошать по доктрине Драгомирова русские Польшу не будут, но за поляков германцам придётся заплатить. Как шведам за финнов – пять рублей за голову и остров Рюген вишенкой на торте. Дороговато, за такую буйную публику, но это ведь ещё одна европейская корона. Да и нянчиться как русские, германцы с поляками не собирались. Ди Орднунг, муштра и никаких собственных конституций. Язык образования – только немецкий, делопроизводство (включая судебное) – только на немецком, все газеты и даже вывески над лавками – только на немецком.
Семнадцатого декабря Рейхсвер взял Варшаву и отчитался о подавлении организованного сопротивления на территории Царства Польского. Кайзер отдал приказ занимать Краков, Львов и всю Галицию, не объявляя войны Чехословакии. Прага вздохнула с облегчением. Пусть забирают этих невменяемых поляков, лишь бы к нам не лезли.
 
Второго февраля 1898 года, в Лондоне, началась конференция Великих держав по вопросу Царства Польского, Галиции и поляков вообще.
В штыки онемечивание Польши встретили британцы и французы, американцы отнеслись нейтрально, а русские и японцы это дело поприветствовали. Германия имеет древнее право победителя.
Никаких долгов перед французскими и британскими банками за долги правительств террористов-сепаратистов Вильгельм признавать не стал. В следующий раз думайте – кому и на что ссужаете. Всё меньше и меньше британских правил игры признавалось миром. Всё меньше и меньше оставалось у Британской Империи шансов эти правила сохранить.
Германия вошла в военно-морскую гонку с формулой двенадцать на двенадцать, а САСШ заявился на шестнадцать-шестнадцать, ведь у них по Доктрине Монро под ответственной защитой находятся два континента, с невероятно протяжёнными морскими границами в двух океанах.
Для соблюдения закона о Двухдержавном стандарте, британцам нужно было заложить шестьдесят килей – тридцать плюс тридцать, а такого даже их экономика, основанная на колониальном ограблении половины мира потянуть не могла. Британцев могло спасти только Чудо. Большая война, в которой победит союз Британии, Америки и Франции. Как создать и, главное, как возглавить такой союз – именно этим озаботились джентльмены. Охотники за головами Николая и Вильгельма действительно начали готовиться сотнями. «Мы вступили на очень тонкий лёд».
Революции Николай не опасался. Важнейшие имена он помнил, и ведомство Дурново сейчас плотно держало всех под колпаком. К революции Россию привели вовсе не Народовольцы, иди наследовавшие им Эсэры, а трусость центральной власти, прежде всего его самого. Проигранная война Японии и почти проигранная Германии. Хотя… В сорок первом германцы дошли до Москвы, а не до Варшавы и Риги, однако у Сталина никаких революционных ситуаций не случилось. «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой…» «Идёт война народная, Священная война!»
Интересно, помогло бы это в том семнадцатом году? Уже вряд ли. Люди потеряли гордость, они жили униженными, а нет ничего хуже для русского, чем потерять гордость в том, что он русский. Русские гордятся не деньгами, нет, они гордятся Победами и любят парады. Взятие Царьграда и водружение креста над Святой Софией, делало Николая, и так достаточно популярного во всех социальных слоях, практически святым. Всё-таки, что не говори, но Русь ещё православная, такие победы очень ценит, понимает, что кому попало они не даются. Ещё Русь увидела списание выкупных платежей крестьянским общинам, избавления их от гнёта паразитов помещиков в пользу паразитов-общинников. Но общинник – не помещик. Он своих холопов в кулаке держит правом лидера, а не какими-то бумажками, давно заложенными в банк. Кулаки являлись конкретными эффективными менеджерами и ничего больше. Взамен неэффективных помещиков.
Рабочие получили законодательство. Равную социальную защищённость с германцами и японцами. Во всех трёх странах он был принят в один день. Восьмичасовой рабочий день (людям нужно дать время на учёбу и повышение квалификации). Минимальный размер оплаты труда (одинаковый, если пересчитать в рубли) и Министерство Социального развития и охраны труда, которое возглавила вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна.
Маман была поставлена задача увлечь чем-нибудь конструктивным сумасшедшее бабьё и защитить несчастных рабочих от кровопийц-буржуев. Ну, и если получится, бюджет ведь тоже не резиновый, всеобщее медицинское обслуживание. Но сначала буржуев! Эти твари для нас гораздо опаснее опарышей-помещиков. Рабочие живут в крупных городах и столицах. В крупнейших городах их абсолютное большинство. Это наша страховка на совсем крайний случай, маман. Из них мы будем формировать рубежи последней линии обороны, не приведи Господь, но такое возможно. Для борьбы с буржуями я вам заместителя дам, а насчёт всех этих эмансипированных барышень, жду конструктивного предложения от вас. Мне пока ничего на ум лучше не приходит, чем разрешить православным содержать гаремы. Три жены – это уже перебор, а вот по две в самый раз. И я это обязательно сделаю, если вы другого решения не найдёте. Ваш придворный чин даже выше канцлерского – вдовствующая Императрица. Вы имеете ко мне доступ каждый день, что мешает вам доказать своё право на власть среди мужчин? Я вам не спихиваю то, что никого не заинтересовало, а предлагаю решить очень интересную задачу – возглавить движение за права рабочих и вообще подданых империи. Обещаю посильную поддержку всех ваших начинаний. И, конечно, вы войдёте в состав моего Узкого круга. Вместо Мишкина.