Проведи меня (ЛП)

Это заставило меня почувствовать, что Лоре и Лисс плевать ни на меня, ни на то, что произошло. Я думала, что помогаю им. Будучи хорошим другом и соседом по комнате, но почему-то я снова стала шуткой. Они просто использовали меня в своих целях, а потом смеялись над этим. Просто такое ощущение, что для меня это та же старая история, с тех пор как мне пришлось переехать в Луизиану. Клэй и Элли использовали меня. Полагаю, Девин использовал меня, чтобы отвлечься, а теперь Лора и Лисс тоже использовали меня.
Я сбросила подушку с лица, позволив ей упасть на пол. Сидеть в этой комнате и жалеть себя — это не то, что улучшает мое настроение. Все, что я делаю, это прокручиваю всю ситуацию в своем мозгу снова и снова, что злит меня еще больше. Хуже всего для меня сидеть здесь и думать об этом. Мне нужно выйти. Я смотрела в потолок, размышляя, что мне делать. Мне в голову пришла идея. Мое сердцебиение замедлилось. Это то, что мне нужно было сделать с тех пор, как я вернулась из Луизианы. Я избегала этого. Хочу ли я поехать туда в таком состоянии? Я не уверена. Возможно, это поможет мне внести некоторую ясность. Может быть, я почувствую себя более связанной, и, черт возьми, мне так хочется чувствовать связь. Я схватила телефон, заказала «Убер» и вышла из дома, игнорируя мольбы Лисс и Лоры.
Стоя в конце дороги, пять минут казались пятью часами. Водитель Uber опаздывал, и у меня кончалось терпение. Мое тело напряглось, когда я услышала его голос. — Рейн? — он не пытается меня успокоить, но в ту минуту, когда его хриплый голос достиг моих ушей, я не могла не растаять. — Ты в порядке? — спросил он, положив руку мне на плечо и заставляя меня повернуться. Я этого не сделала. Я знала, что если посмотрю ему в глаза, каждая часть моего существа захочет обнять его и никогда не отпускать. Он просто твой друг. Зачем ему хотеть, чтобы с тобой было что-то большее, если он может выбирать женщин? — Рейн, — он упорствовал, вместо этого двигаясь вокруг меня и подняв большим пальцем мой подбородок, чтобы я смотрела на него.
— Я в порядке, — сказала я, мой взгляд все еще был сосредоточен на земле. Его карие глаза умели обезоружить меня без каких-либо усилий, и мне нужно было быть в здравом уме для того, что я собиралась сделать.
— Ты не очень хорошо выглядишь, — он прошептал.
Визг шин эхом разносился по улице. — Это моя машина, — сказала я без эмоций. Все, на чем я была сосредоточена, это на том, как мне выбраться отсюда и сесть в машину, ничего ему не раскрыв. Он молчал, наблюдая, как подъехала машина, и открыл мне дверь, как настоящий джентльмен. Я пробормотала «спасибо», прежде чем упасть на сиденье.
Его громоздкое тело приблизилось ко мне, и он закрыл дверь, прежде чем я успела возразить. — Мы готовы ехать, — сказал он водителю, постукивая по подголовнику. Устроившись поудобнее и пристегнув ремень безопасности, он повернулся и посмотрел на меня с самодовольной улыбкой на лице.
— Что ты делаешь? — спросила я, слишком ошеломленная, чтобы протестовать.
Он ковырял ногти: — Похоже, тебе не помешала бы компания, а у меня есть время, — сказал Девин, все еще ковыряя кутикулу. Что, черт возьми, он думает, что делает? Я не просил его приходить. Он не может знать, куда я иду.
— Со мной все в порядке. Ты можешь остановить машину? — я спросила водителя. Рука Девина сжалась в моей, теплое тепло пробегало по моему телу и ломало мою решимость, как карандаш. Мне для этого нужен был кто-то, хотя я не хотела этого признавать. Он был мне нужен. Я была связана с ним. Мы были связаны друг с другом невысказанным образом.
— Дорогая, либо ты позволишь мне ехать с тобой в этой машине, либо я поеду за тобой. Ты выбираешь. Но я не оставлю тебя одну, — его большой палец успокаивающе потер мою ладонь. Хотела ли я, чтобы он знал, куда я направляюсь? Думаю, рано или поздно он узнает.
Я фыркнула, откинувшись на сиденье и приказывая водителю продолжать движение. Всю сорокапятиминутную поездку мы просидели молча. Он все время держал мою руку, нежно сжимая ее каждый раз, когда слышал, как у меня сбивается дыхание. Я не знаю, что он делал и как он появился из ниоткуда, но я была рада, что именно он нашел меня.
 
Колеса скрипели на гравийной яме внизу, и мне хотелось бы, чтобы у меня хватило смелости взглянуть прямо сейчас на лицо Девина. Он понятия не имеет, во что ввязался, это точно. Его рука не ускользает от моей, когда водитель сообщает нам, что мы прибыли, и приходит осознание того, что мы на самом деле делаем. Что я собираюсь сделать. Он открыл для себя дверь и удивил меня, вытащив и меня со своей стороны машины. Он обнял меня, и у меня не было другого выбора, кроме как обнять его в ответ.
— К кому ты приехала? — тихо спросил он, не отрываясь от нашей хватки. Его дыхание щекотало мою шею, согревая меня изнутри.
Могу ли я это сделать? Могу ли я произнести эти слова вслух впервые с тех пор, как это произошло? Я думала, что уже закончила с этим. Я думала, что пошла дальше, но все обрушилось, как цунами, и сразу же ударило меня, когда машина припарковалась. — К моим родителям, — я пискнула. Мне не пришлось говорить это снова. Девин уже знал, он просто хотел, чтобы я это сказала. — Тебе не обязательно было приходить, — но я рада, что ты это сделал.
Он взял меня под руку, прижимая к своему твердому телу. — Да, я это знаю, — сказал он, проводя меня к кованым железным воротам и остановившись, когда мы прошли через вход. — Я подожду тебя здесь, — он решительно сказал, отпуская меня, мое тело было похоже на вялую лапшу без его железного стержня, который мог бы удерживать меня устойчиво.
Я спотыкалась, как новорожденный олень, пытаясь пройти дальше на кладбище, но почти не продвигалась вперед. Я оглянулась через плечо, и он ободряюще улыбнулся мне. — Ты пойдешь со мной? — спросила я, мысль о том, чтобы идти в одиночку, меня ужаснула.
Его руки были в карманах, он откинулся на пятках и уверенно улыбнулся мне. — Конечно. Не могу дождаться встречи с ними, — сказал он, сделав несколько шагов, чтобы добраться до меня, и снова заключил меня в свои объятия. На этот раз я обняла его за талию, позволяя ему взять на себя большую часть моего веса, и повела его дальше.
Когда мы подошли ближе к надгробиям, в моей голове пронеслось воспоминание о том, как я была здесь в последний раз. Моя тетя прижимала меня к себе с одной стороны, а Элли держала меня за руку с другой. Это было все, что у меня осталось, когда я плакала в плечо тети, желая, чтобы это я ушла вместо них. Теперь я была сиротой. Никто не любит меня. Не с кем поговорить. Мне пришлось оставить все позади не потому, что мне хотелось, а потому, что пришлось. Мне больше некуда было идти. Мне было 16, и мне пришлось начинать все сначала, как девушке, у которой умерли родители.
Я ожидала, что при этой мысли у меня в животе перекатится комок рвоты, к чему я привыкла время от времени в эти дни, но почему-то с волной эмоций было легче справиться, когда теплое тело Девина утешало меня. Возможно, он никогда не станет моим, но я проведу этот момент с ним и буду ценить его вечно. Мы остановились прямо возле цветущей вишни, которая затеняла моих родителей. Дрю и Хейли Пенниуорт были выгравированы на камне. Это кажется таким постоянным. Прошло четыре года с тех пор, как я была здесь. Я знаю, что прошло слишком много времени, но я слишком боялась прийти, беспокоясь о том, как я справлюсь. Девин сжал мое бедро, напоминая, что он здесь ради меня. Без его ведома он — единственное, что меня сейчас держит.
Я упала на колени перед серыми камнями, мокрая грязь хлюпала по моим джинсам, пока я перечитывала их имена, как будто это могло что-то изменить. Как будто это заставило бы меня чувствовать себя по-другому. Я так много хотела им сказать, но слова ускользали от меня. Вместо этого я просто сидела с родителями впервые за много лет, позволяя слезам течь по моим щекам, пока я тихо думала о них.
Мне бы хотелось, чтобы они были здесь, чтобы поговорить. Я скучаю по разговорам с мамой о последних сплетнях из королевской семьи и скучаю по обыденным болтовням моего отца о «Джайентс» и «Форти Найнерс». Я скучаю по тому, чтобы быть нормальной. Мне не хватает семьи, которая заботилась и защищала меня. Но больше всего я просто скучаю по их присутствию и их объятиям. Когда меня обнимают так, будто ты для кого-то самое дорогое, это редкость, и мне этого не хватает. Я скучаю по ним. Боже, я никогда не хотела чего-то большего.