Девять дней (ЛП)

— Я тебе не верю, — выплевывает Аарон с таким количеством яда, которого я никогда в нем не видел.
Я сильно облажался перед ним.
Не говоря ни слова, я достаю из шкафчика телефон, и сразу набираю номер Лили.
Она берет трубку на втором гудке.
Аарон наблюдает за мной, все еще глядя на меня своими злыми глазами. Он не двигается, даже выражение лица не меняется ни на секунду.
— Колин? — В телефоне раздается сладкий голос Лили. Каким-то образом один лишь ее голос заставляет безумие Аарона казаться мне менее безумным.
— Лилибаг, где ты сейчас? — Спрашиваю я.
Я знаю, что она должна быть где-то здесь.
— На той скамье, где ты нашел меня в день нашей встречи. А что?
— Отлично, оставайся там, хорошо?
Я быстро меняю обувь. Не дожидаясь, пока Лили ответит, я вешаю трубку и бегу к другому концу арены, игнорируя тот факт, что кто-то — определенно Аарон — преследует меня.
Мне нужно увидеть ее.
Когда я вижу ее светлые волосы чуть выше перил — это значит, что она либо разговаривает по телефону, либо пишет в своем дневнике, — я испытываю мгновенное облегчение. Даже не уверен, почему.
Лили остается сидеть, когда я подхожу к ней, но когда я стою перед ней, ее голова запрокидывается, чтобы встретиться с моими глазами.
— Поздрав…
Я направляю свои губы на ее губы, нежно целую ее, но в то же время достаточно грубо, чтобы вырвать из ее горла тихий стон.
Я даже не знал, что мне нужен этот поцелуй, пока мои губы не накрыли ее.
Я также не знал, что собираюсь поцеловать ее, пока не обнаружил, что делаю это.
— Спасибо тебе, — говорю я, оторвавшись от ее губ. — За поздравление. Я не дал тебе закончить предложение.
— Пожалуйста.
Глядя через плечо Лили на сиденье, я замечаю ее мятно-зеленый блокнот, лежащий на одном из них. Прежде чем у нее появится шанс снова забыть его, я хватаю его.
— Что ты делаешь? — спрашивает она с замешательством, написанным на ее лице.
— Держи это на случай, если ты снова случайно оставишь это здесь.
— Я не оставлю его здесь.
— Конечно, Лилибаг.
Она слегка улыбается, осторожно обвивая руками мой торс, притягивая меня в свои объятия.
То, что я думал, будет милым и дружеским объятием, быстро оказывается попыткой убить меня, когда ее ледяные руки проникают под мою майку.
Но я не сдвинусь с места. Я этого не делаю, потому что если бы я это сделал, Лили больше не обнимала бы меня. Так случилось, что мне нравятся ее объятия, которые почти никогда не случаются слишком часто. Даже больше, чем мне нравится, когда ее губы прижимаются к моим.
Неважно. Я люблю ее губы больше.
— Ты готова к четвертому дню? — спрашиваю я, тоже обвивая ее руками, прижимая ее ближе к своей груди.
— Зависит от того, куда ты меня повезёшь.
— Мы недолго побудем у Эйры, а потом я отведу тебя куда-нибудь, чтобы выпустить свою агрессию.
— Я не агрессивна. — Она смотрит на меня, дуясь.
— Хорошо, тогда оставим это на завтра. — Я целую ее в лоб. — Это катание на роликах.
— Нет, — рявкает голос позади меня.
— Она не может этого сделать. Ей даже не разрешают кататься на коньках на льду.
Я смотрю на Лили, поднимая брови. Я точно знаю, что ей можно, но она просто не хочет. Или, скорее, ее депрессия не позволит ей.
— Что, если я пообещаю, что не позволю ей сломать себе кости? — Я вежливо прошу или красиво притворяюсь.
Я имею в виду, типа, да ладно, Аарон сейчас слишком остро реагирует. Я понимаю, что он в бешенстве. Я тоже был бы в бешенстве. Но он уже должен пережить это. Он был тем, кто сказал мне пойти на это. Если бы он этого не сказал, черт, я не думаю, что даже продолжал бы встречаться с Лили в течение этих девяти дней.
Это неправда. Я определенно продолжал бы видеться с ней. Ежедневно.
— Ее мать отрубит тебе голову.
— О, — задыхаюсь я. — Думаю, мне пора познакомиться с твоей мамой, — говорю я Лили. — Она полюбит меня. Я знаю, что твой отец любит меня.
— Чувак, серьезно? — Аарон стонет, неодобрительно качая головой.
— Я жутко серьезен, — говорю я ему. — Твой папа любит меня.
 
Возможно, это немного преувеличено. Не то чтобы отец Аарона прям любит меня. Не то чтобы я хвастался, но однажды он назвал меня своим сыном. Но та часть, где я сказал, что мать Лили полюбит меня. Матери обычно ненавидят меня… кроме моей собственной.
— Аарон, — голос Лили стал резким, — ты же не серьезно злишься на Колина, не так ли?
Аарон не отвечает, он предпочитает молчать. Если он не ответит, она не будет продолжать спрашивать.
Просто мы говорим о Лили.
— Ответь мне.
— Ты не поймешь этого, Лили. — Аарон снова проводит рукой по волосам. — У тебя нет младшей сестры, которую нужно защищать от парней.
— Даже если бы была, Аарон, это не твоё гребанное дело. Ты не знаешь Колина.
— Именно! — кричит он. — Я знаю Колина! Я знаю, с кем он был раньше. И знаю, как дерьмово он обращался с каждой из тех девушек до тебя.
В его словах есть смысл. Раньше я не был по-настоящему нежным ни с одной из этих девушек. Но Аарон также знает, что я хорошо отношусь к людям, которые мне нравятся, и действительно забочусь о них.
Я не могу винить его за то, что он злится. Я бы без колебаний ударил его по лицу, если бы он прикоснулся к моей сестре, независимо от того, насколько хорошо я знаю, что он будет с ней обращаться.
— Хорошо. Но ты явно не знаешь, что он делал прошлой ночью. Ты не знаешь, как он обращается со мной, Аарон. Он ничуть не обижает меня. Во всяком случае, я та, кто плохо обращается с ним. Я тащу его за собой, а не наоборот.
Я не хочу, чтобы она так говорила. Это неправда. Лили не тянет меня вниз. На самом деле, Лили наполняет воздухом мои легкие. Я думал, что буду тем, кто покажет ей, какой прекрасной может быть жизнь. Хотя на самом деле именно Лили показывает мне, что я упущу, когда она уйдет.
— Ты не тянешь его вниз. — Аарон переводит взгляд с Лили на меня, не зная, на кого смотреть. — Но я боюсь, ты не сможешь справиться с тем, что принесет тебе его жизнь, Лили.
— Что принесет его жизнь? — Спрашивает она. — Он сделал меня счастливее, чем было каждое воскресенье, которое мы проводили, вместе на льду, Аарон. Всего за три дня.
Я смотрю, как лицо Аарона вытягивается. Я не уверен, что это: веселье, гнев, шок, удивление, может быть, даже счастье? Непонятно. Но это нечто.
— Колину удалось заставить меня почувствовать себя более живой за три дня, чем я когда-либо чувствовала за почти двадцать один год. Ты не можешь злиться на своего лучшего друга за то, что он сделал мою жизнь лучше.
Я не уверен, лжет ли Лили Аарону, говоря все эти вещи, чтобы он почувствовал себя лучше, или она действительно имеет в виду эти слова. Я хочу, чтобы это были честные слова. Я хочу, чтобы они были правдой, но не потому, что это чёртов эгоизм, а потому, что я хочу, чтобы Лили была счастлива. Больше чем кто-либо.
Аарон останавливает свой взгляд на мне и говорит:
— Если я услышу, что она скажет что-нибудь, кроме хорошего, о ваших отношениях… — он делает паузу, на мгновение переводя взгляд на Лили, прежде чем снова перевести его на меня, — мне придется наброситься на тебя с кулаками, Картер.
— Совершенно понятно. Просто мы с Лили даже не в серьезных отношениях. Я так думаю. Технически я объявил ее своей, потому что она такая. Я никому не позволю прикасаться к ней, но это потому, что я хочу защитить ее от еще большей тьмы.
— Теперь, когда мы разобрались с этим, мы празднуем наш день рождения в «Brites».
— Мы? — Лили хмурится. — Значит ли это, что я могу приглашать людей?
— Это бар. Любой может прийти.
— Ты знаешь, что чем больше людей придет, тем больше вам придется платить, верно?
— Я не плачу за напитки для всех, — Аарон пару раз хлопает меня по плечу. — Я не могу себе этого позволить, в отличии от этого парня.
— Извини, я заплачу за свою выпивку, и выпивку твоей сестры.