Индеец: воин земли. Том 1 (СИ)
— Где Лаутаро? — я подбежал к дерущимся воинам. Они столпились у ворот. Передние напирали на испанцев. Но не могли пробиться. — Где наш токи?
Воин, которого я схватил, резко обернулся. Разукрашенное лицо исказилось.
— Наш токи ранен! — заорал он. — Сделай что-нибудь, мачи Гуири! Эй, сюда! Тащите его сюда!
Я хотел спросить, как так вышло. И тут воин отодвинулся.
Из толпы вытащили Лаутаро. Весь в крови, без сознания. Вот дерьмо.
Воины положили токи на землю. Я наклонился и бегло осмотрел командующего.
Три колотые раны. Хлещет кровь. На груди и в боку. Множество царапин на ногах. Гематомы на голове.
Перья орла на голове сломаны. Волосы спутаны. Шкура тюленя изрезана в клочья.
— Несите воду и тряпки! — я оглядел воинов. — Быстро! И кто сейчас токи всего войска?
Трое воинов побежали за медицинскими принадлежностями. Один остался.
— Токи один, — он указал на Лаутаро. — Другого нет. Его назначает только совет ульменов.
Да вы издеваетесь? А кто зам? Без командира мы проиграем битву. Говорил же мальчишке, чтобы не лез в пекло.
— Тогда где лонко? — закричал я. — Быстро, Кауполикана сюда! Я спрошу духов. Он временно заменит токи.
Воин ошеломленно смотрел на меня. Я указал на сражающуюся толпу. В десяти метрах от нас.
— Приведи, Кауполикана, быстро! Скажи что это воля самого Нгенечена. Скорее, не то мы проиграем!
Воин бросился в толпу. А я занялся Лаутаро. Вскоре мне принесли тряпки и воду. Я почистил раны и перевязал. Остановил кровотечение. Лаутаро так и не очнулся.
— Ты звал меня? — рядом стоял Кауполикан. Тень от его огромной фигуры падала на землю. Из-за полыхающего огня тоже плясала по траве. Хотя, на востоке уже встало солнце. Хмуро смотрело на устроенный нами бедлам. — Наш токи будет жить?
Я пожал плечами. Потом поднял голову. Посмотрел на Кауполикана. Тот возвышался надо мной. Как мраморная статуя.
— Все в руках духов. Ты сможешь возглавить войско? Пока Лаутаро вышел из строя. Я получил на это благословение Нгенечена.
Кауполикан потер раненую руку. Вся грудь у него в крови. Лицо забрызгано каплями крови.
— Если духи разрешили, я возглавлю войско. Тут точно нет других мачи?
Нету, это я точно знаю. Мачи — это тыловые крысы. Шляются в лагере. На поле боя не суются. Тем более, что большая часть из них — это женщины.
Поэтому я покачал головой. Постарался придать голосу торжественность.
— Нет, Кауполикан. Я единственный мачи в войсках. И я говорю тебе. Духи говорят тебе. Через меня. Возглавь всех кона.
Кауполикан нахмурился.
— Ты уже доказал, что духи говорят с тобой, мачи Гуири. Что они хотят на этот раз?
Я указал на войска.
— Отведи кона. Пусть ждут. Я снова атакую врага огненными стрелами. Но мне надо, чтобы наши воины очистили место.
Кауполикан кивнул. Снова посмотрел на сражающихся индейцев.
— Лучше сделать это не сейчас. А потом. Тащи сюда свои гром-палки. Мы пока будем отвлекать врага.
А ведь верно. Ай да Кауполикан. Даром, что великан. Соображает.
Если мы отведем войска сейчас, испанцы отступят при виде пушек. Разбегутся. Спрячутся за домами. А вот если сделать это внезапно, то не успеют.
— Отлично, — я позвал Икера: — Срочно ведите сюда все пушки. А Лаутаро положите на одну из повозок. И увезите отсюда. Пусть им займется Хунак Кеель.
Так и сделали. Скрипучая повозка унесла Лаутаро. Остальные потащили пушки к воротам.
От створок остались только обугленные остатки. Одна повозка проехала по догорающему дереву. Балка приподнялась под весом арбы. Опустилась.
Я огляделся. Кауполикан уже исчез в толпе. Я слышал только его громовой голос:
— Кона, держитесь! С благословения духов, теперь я токи. Когда я скомандую, отходите. Все, разом. Мы будем метать огненные стрелы. В бледнолицых. Нет, не сейчас, придурки! Стойте. Пусть мачи Гуири развернет повозки.
Повозки медленно вошли в город. Солнце уже встало. Осветило пылающее укрепление.
В стенах проломы. Некоторые участки до сих пор горят. Вверх идет черный дым. До сих пор безветренно.
Три дома внутри Тукапели тоже горят. Крыши из сухой травы. Вспыхнули, как спички.
Сразу за воротами шла широкая улица. К центру укрепления. К дому коменданта. Вправо и влево тоже шли улочки. Поменьше. Дома тесно прижимались к стене.
Сейчас все эти проходы обороняли испанцы. И дружественные им индейцы. Арауканы пытались пробить их оборону. Но не могли. Испанцы стояли стойко.
В моем распоряжении осталось двенадцать пушек. Десять я развернул напротив главного прохода. По одной — направо и налево.
Лошади испуганно храпели, вставали на дыбы. Косили большими круглыми глазами на пламя.
Ламы, как ни странно, успокоились. Уокхэн дал им папоротника и веточки травы монроа. Животные меланхолично жевали. Ничему не удивлялись.
— Эй, у обезьян пушки! — я услышал крики испанцев. Тех, что еще остались на стене. И видели сверху, что происходит. — Осторожнее!
Так, надо торопиться. Пушки уже заряжены каменной крошкой. Не участвовали в бою. Осталось только выстрелить.
— Кауполикан! — заорал я. — Уводи воинов! Быстрее.
Сначала ничего не произошло. Я продолжал кричать. Тогда арауканы начали отходить. Сначала по одному-двое воинов. Потом уже группами.
Вскоре начался повальный отход. Похожий на бегство. Рядом остановился Кауполикан.
— Ну, давай! — загремел он. — Пускай в них стрелы! Сделай, что следует! Пусть духи неба и земли хранят нас!
Икер и его люди уже подожгли фитили. Пушки стояли на повозках. Направлены на испанцев.
Враги удивленно замерли на месте. Солнце светило справа. Лиц испанцев не видно. Они прятались в тени дома.
Несколько сотен человек, вооруженных пиками и мечами. Вперемешку с индейцами. Те вообще с копьями и дубинками. Но почти все без доспехов.
И сейчас они стояли, не зная, как быть дальше. Мои пушки еще не выстрелили. И неизвестно, будут ли палить.
— Стоим на месте! — закричал кто-то из командиров. Высокий и худой испанец. Похожий на дон Кихота. Он взмахнул мечом. — У них ничего не получится. Наоборот, сейчас мы пойдем вперед. И легко их…
Пушки громыхнули. Одна за другой. Одна взорвалась на месте. Осколки зацепили двух пушкарей. Они стояли рядом. Их разорвало на куски.
Кусочки камней задели и воинов, стоящих в пятидесяти шагах позади, других моих пушкарей и лам. Они закричали от боли. Согнулись.
Зато остальные девять пушек сработали хорошо. На ура.
Каменная дробь разлетелась широкой сеткой. Но мы работали с близкого расстояния. И враги стояли плотной стеной. Между домов.
Поэтому раскаленные осколки вонзились прямо в строй испанцев. И смели начисто первые ряды. Словно траву косой.
Враги попадали наземь. Раненые вопили и катались по земле. Умирающие дергались в конвульсиях.
Кому-то камешки отсекли руку или ногу. Кому-то — голову. Но еще крошка впилась в стены домов. И мгновенно превратила их в решето.
— Перезаряжай! — закричал я. — Быстрее! Как я учил. Все, на помощь пушкарям!
Мои воины бросились на подмогу. Я уже говорил им, что самое главное — это быстрая перезарядка.
Испанцы еще в шоке. Не могут опомниться. Надо поскорее воспользоваться этим.
Мы успели. В самую последнюю минуту. Два ствола раскололись от выстрела на куски. Остальные шесть вполне пригодны.
Мои воины быстро набили их порохом, спрессовали его. Сверху опять запихнули мелкий камень.
— Поджигай и отходи! — закричал я.
Испанцы увидели, что мы снова собрались стрелять. Их отважный командир уже погиб.
Некоторые с воплями бросились на нас. Отчаянная попытка предотвратить выстрелы.
Другие побежали назад. Прятаться между домами. Молодцы, умнички. Верное решение.
Пушки бахнули снова. Эффект получился похуже. Чем до этого. Но тем не менее.
Те воины, что бежали на нас, тут же снова пали. От каменной картечи. Повалились на землю. Со стонами и воплями.