По сложной прямой (СИ)

Малявка, тем временем, демонстрируя идеальное знание как минимум четырех языков, бойко рассказывала беженцам о их новом временном доме — круглой розовой башне, имеющей совершенно нежилой вид. Веро-ника, представившись местным психологом, объяснила, что у самой башни множество подземных этажей, а она вся была разработана как жилой комплекс, предназначенный для неосапиантов, которым нужны особенные условия существования. Комнаты могли быть очень быстро перепрофилированы под различные газовые среды, быть заполнены, к примеру, водой, в них могла в широких пределах быть настроена температура, влажность, изоляция от определенного вида сигналов…
Беккер сразу понял далеко не невинные намеки, лежащие за гладкой речью малышки: с одной стороны, им обещают комфортное пребывание, с другой почти прямо говорят, что каждую комнату можно будет за считанные минуты превратить в духовку или газовую камеру. Тревожненько… но какой кретин бы встретил тридцать неосапиантов с распростертыми объятиями и просто так? Даже без всяких заданий от немецких спецслужб это лучше Чили, куда от греха подальше решила свалить мама Вольфганга…
Когда малявка-психолог вместе с худой высокой китаянкой пригласили следовать иностранцев за собой на заселение, а охранявшие их милиционеры начали как один расслабленно закуривать сигареты, Вольфганг обернулся, желая бросить еще один взгляд на легендарную русскую актрису. И оторопел, увидев, как тот самый неприятный тип с торчащими волосами что-то ей выговаривает, нагло тыча указательным пальцем так, что тот до половины погружается в тело знаменитости! А та смиренно слушает!
— «Вот урод!», — с отвращением подумал один из сильнейших в мире эмпатов по отношению к сильнейшему экспату, самым неосторожным образом прокладывая между ними личностную взаимосвязь акцентированного внимания…
  
Глава 14. Вопросы ясеню
 
Бухать с тетками — такое себе занятие. Это скучно, несет в себе элементы риска и гарантию засранного головного мозга. Не то чтобы я был сексистом или что-то такое, просто у теток обычно своя тетковая жизнь, эдакая зеркальная сфера, в которую с визитом никто со стороны по доброй воле не сунется. Ну, потому что чуждое там всё. Атмосфера, расположение звезд, магнитное поле, живность странная по неведомым местам бродит. О, точно! Это место, где логика необязательный эскиз и нечеткое техзадание, да. В общем, пьяные тетки — это зло.
Ну, если они обычные. Если это научная тетка и военная тетка, то всё куда проще и приятнее. Они слишком разные, понимаете? Чтобы понимать друг друга, они используют логику, аргументы, четкую подачу информации, всякое такое полезное и нужное обычным людям для общения. Жить можно.
— Изотов…, — тяжело вздохнула Нина Валерьевна, рассматривая меня со слегка пьяненькой, но необоснованной враждебностью, — Что ты, *лять, такое?
— А что я? — искренне изумился я вопросу, оглядываясь в поисках поддержки на свою почти тещу, в данный момент пьющую стакан коньяка, в которой было самым грубым образом растворено некоторое количество «сяпы».
— Гм, да? А что он? — поддержала меня богатырская блондинка, переводя короткую гримасу от закусывания лимоном в легкое недоумение по поводу вопроса.
Шлепок по ученому круглому лицу, с предварительно заботливо снятыми с оного лица очками, был нам ответом. Пожав плечами, я продолжил грызть свою дольку лимона, слегка в душе пеняя этим незаботливым женщинам. Вот как бухать, так у них выпить и закусить есть, а пожрать нету. Молодому растущему организму нужно пожрать!
— Солдафонка…, — почти простонала товарищ Молоко, — Я вам только что про пульс рассказала!
— И че? Он ровный был, — Окалина была невозмутимо расслаблена. Можно даже сказать, непоколебимо настроена на чилл и расслабон.
 
— Ладно, давай зайдем с другой стороны! — Молоко распалялась всё сильнее и сильнее, тыкая в меня на расстоянии толстым коротким пальцем, — Вот он, твой Изотов! Вот в двух метрах от него падает человек! Неосап! Немец! Просто… отрубается! Что делает Витя?
— Не мешает более опытным и старым людям проверить, что не так с парнем, — пожал плечами я.
— Ей всего 36, хам мелкий! — неубедительно возмутилась ученая.
— А мне 18, — поведал я женщине страшную тайну.
— Вот именно! — торжествующе жахнула та по столу, вновь начать тыкать в меня пальцем и обращаясь при этом к подруге, — У него пульс! Немец упал — пульс ровный! Я констатировала кому — Вите… догадайся, Нель!? Вите похрену аб-со-лют-но! Что дальше?! Я прямым текстом говорю, что Вольфганг Беккер кроме своего заявленного криокинеза и создания точек холода, скорее всего, был еще и эмпатом большой силы — Вите нашему насрать!
— А че всмысле? — недопонимал я всем лицом, — Ну эмпат, и че?
— Его мозг отказал в тот момент, когда он посмотрел на тебя, умник, — взглядом сильно уставшей и очень беременной коровы одарила меня товарищ Молоко, — А значит, он умер… ну, технически умер, из-за тебя!!
— Ну умер и умер! — хором и не сговариваясь выдали мы с Окалиной, — И че?!
— *ляяяяяя…, — пригорюнилась ученая, наливая себе больше половины стакана, — Ну вы и…
Выдув дорогой качественный напиток как простую воду, Молоко вгрызлась в лимон, потому как порезанный кончился. Мы с майором сидели, переглядываясь. Всё-таки, именно Нина Валерьевна настояла, чтобы я принял участие в их девичнике.
— Ох, объясню по-простому, — наконец, справилась она с цитрусом, — Этот парень просто никак не среагировал на немца. Вообще. Что был человек, что его не стало. Он, в сраные 18 лет. Нель, ты понимаешь? Это ты так можешь реагировать, это… ну твои амбалы так могут, но Вите… Витя-то как? Есть подсознательные реакции, есть рефлексы, их можно погасить, да! Можно подавить! Можно выработать в себе привычку! Но он…
— А на нем жмуриков уже куча, — пожала плечами Окалина, бодая воздух в моем направлении, — Много побольше чем у просто бывалого, Нин. И это я только про трупы говорю.
— Еще тяжелое детство и игрушки, прибитые к потолку, — вызвал я на себя гневный взгляд ученой, на который справедливо возмутился, — Шо вы от меня хотите?! Я жопу рву, чтобы оставаться нормальным! При условии, что никогда им не был!
— Не бывает таких системных девиаций личности! — грозно потрясла пальцем Молоко, — Ты мог стать психом, могла развиться депрессия, интровертность, да черт в ступе мог случиться, даже психопатию — и то допускаю! Но не бывает непорочных зачатий! Всё к чему-то ведет! А быть одновременно плюс-минус нормальным подростком, ладно, тьфу на тебя, мужиком, но при этом еще и крошить народ, не моргнув глазом — не-воз-мож-но! Это противоречит!
— Ёкарный бабай, — надоело происходящее мне, — Да я живу в отстойнике для самых отмороженных неосапов! Без обоснования! От меня всю жизнь шарахались! Активацию мне произвели коктейлем наркоты, который, по словам того же Лещенко, даже не подействовал полностью! Куда делось остальное, а?! Как на меня повлияло?! У меня до сих пор 13 очков на бараб… тьфу, на часах! Хотя вы, вроде, наркоторговцев поймали! Я каждый вечер, ложусь спать, зная, что в соседней комнате чудовище, которое в любой момент может меня испепелить, если ей просто захочется! На меня охотится престарелая нимфоманка! В клубе растягивают на дыбе каждый раз как прихожу! Проблем жопой жуй, но нет, надо вызвать Витю и спросить, что с ним не так?! Да не *бут меня ваши дохлые немцы!