Открой свое сердце (СИ)

Если бы Пенни меньше в облаках, то и сама бы поняла, что Алек не боится щекотки. Он казался теперь какой-то непоколебимой стеной. Таким серьезным и твердым. И от волков спасет, и дрова нарубит на раз-два, и щекотки не боится. Но тем не менее, он смеялся. Он смеялся. В его глазах стена будто трещину дала. Пенни даже не сразу сообразила, что смеется он просто от души, а не от её неумелых попыток защекотать его, потому что это не вязалось с его образом сильного и нерушимого.
Пенни смотрела в его лицо и, закусывая губу, хмурилась. Она поймала себя на мысли, что хотела бы его поцеловать. Так вот просто, обхватить его лицо ладошками, большими пальцами погладить скулы, посмотреть в веселые глаза и прикоснуться к его теплым губам своими. А еще, ей хотелось объятий. Просто потому что сейчас было легко. Буквально какое-то время назад они танцевали, теперь вот смеются на диване и их разделяет ничего. Ничего нет между ними. Точнее, не было, до того момента, пока Пенни не стала об этом думать. Её привлекает Алек или просто мужчина, который выразил к ней нежность? Она мысленно вернулась к месту их недавней аварии в лесу.
То есть, будь на месте Алека какой-нибудь другой мужчина, пусть постарше, с обрюзгшим пузом и лысеющей головой, который вечером пивком балуется, ты бы тоже растаяла от проявления нежности? Не все ж они сволочи.
Пенни передернула плечами и понадеялась, что Алек не принял это на свой счет, потому что внезапно затих.
Но перед ней сейчас красавчик. Весь такой загадочный. Тем и притягивает к себе. Слишком притягивает.
Перестань, не глупи. Наверняка, не ты единственная, кто хотела бы его "разгадать".
В какой-то момент он оказался чересчур близко к лицу Пенни, поднимая и пересаживая её с себя на диван. Она бы хотела, чтобы он оставался так близко еще немного.
Всю оставшуюся жизнь, пожалуйста
— Ложись, научу тебя и этому тоже. Так и быть.
Словно водой окатили.
— Умеешь ты девушек привести в чувство, Алек, — она хмыкнула и округлила глаза, — спасибо за предложение, но я не доверяю свой позвоночник незнакомцам, — она хихикнула и тут же покраснела. Ага, а всё остальное доверяешь?!
— Долго ты здесь находишься? В лесу, — Пенни усаживалась поудобнее, рассматривая лицо Алека, его эмоции, может, она лезет, куда не надо? — один… Почему? — Пенни и сама почувствовала перемену в голосе своем, он стал более уверенным, не как вчера — голос зашуганной мышки, интересно, видел ли эту перемену Алек?
— Потому что ты был осужден? Но ведь много людей живут с судимостью не в отшельниках… — сразу же продолжила она, пытаясь смягчить свой же вопрос.
Пенни не понимала и хотела знать. Хоть и кричала недавно (хотя, казалось, что так давно), что не хочет знать его. В голове не укладывалось, что такой, как он может вполне нормально вести такой образ жизни. Он красив, не глуп, с руками и без явно видимых зависимостей. Не похож он был на пьяницу или наркомана, даже вряд ли травкой-то баловался. Бывший военный, а значит не бедствует. Что же заставило его отказаться от благ цивилизации и поселиться в глуши лесной?
Внутри Льюис чувствовала, что ни к чему хорошему подобный разговор может и не приведет и лучше бы она сделала, что хотела, просто поцеловала бы его. Наверняка они бы даже провели эту ночь вместе. Но что-то щелкнуло от этой непринужденности и его этой радости в глазах. Появились вопросы. Весьма бестактные, если учесть то, сколько они знакомы, но они появились. И наверное у Пенни просто не будет другого шанса их задать.
Алек
— Как знаешь, — ничуть, будто не смутившись отказу, Алек пожал плечами. Не то чтоб это был единственный шанс прикоснуться к ее телу. Пенни была достаточно близко и явно в достаточно хорошем расположении духа, чтобы благосклонно отнестись к его приставаниям, если бы он решил пойти в наступление. Может быть, он бы даже решил, поддавшись внезапной лёгкости в разговоре, взаимным, ни к чему не обязывающим шуткам и такому же сексу без обязательств, но Пенни, стоит отдать ей должное, умела не только сделать вечер приятным, испортить его тоже смогла за секунды. Алек напрягся.
 
Вот оно. Суток не прошло, а она уже лезет к тебе в душу. Какой уж тут ни к чему не обязывающий секс.
Алек не любил любопытства. Сам никогда не совал носа в чужие дела и не потворствовал любителем показаться в грязном бельишке.
— Достаточно, — холодно, будто обрубая эту тему на корню, осадил он сквозь зубы. Голос его, твердый, как сталь, с таким же металлическим привкусом на языке, рассек напряженную тишину, не принеся разрядки воздуху.
Повернув голову, он долго молча смотрел на Пенни, будто спрашивая, зачем ей понадобилось все испортить. Впервые за очень долгий срок он ощутил былую лёгкость в разговоре. Тем более с молодой и миловидной девушкой. Казалось, впереди ещё долгий приятный вечер и не менее приятная для обоих ночь.
Все крошились под ногами, как разбитая пулей лобовуха БТРа. Неприятный этот хруст вызывал раздражение и вьетнамские флешбеки. События, которые майор Лестер тщательно замуровывал в застенки подсознания, заколотив этот склад аршинными досками. Не для того, чтобы легкомысленная девчонка, попершаяся в леса в кроссовках и без сигналки, сидела теперь, соблазнительно касаясь бедром его ноги и ковыряла заржавевшие гвозди своими любопытными пальчиками. Под согнутой шапкой гвоздя вот так же кровило. Алек едва удержался, чтобы не поморщиться.
— Если ты думала, что хороший секс повод лезть не в свое дело, Пенни, то должен тебя разочаровать. Вовремя раздвинутые ноги не тот прием, который стоило использовать, — отвернувшись, будто ему было противно на нее смотреть или это единственный способ не свернуть ей шею, Алек, не одеваясь, молча вышел из дома на террасу. Холодный вечерний воздух тут же накинулся на голый его торс, отрезвляюще колко покусывая тело.
В голове снарядами разрывались продернутые дымкой времени воспоминания. Воспоминания, к которым он не хотел возвращаться. Уродливые заголовки таблоидов, интервью с жертвами конфликта, разворот слезливых истории от его суки-жены. Целая цистерна помоев на его некогда кристально чистый мундир. Срезанные погоны, как ножом по сердцу. Выслуженные потом и кровью, выстраданные зноем в кишлаках, выписанные шрамами по спине и груди. Погоны, которыми он гордился. В самом деле гордился быть майором ВВС Британии, всегда с готовностью отправляясь туда, куда пошлют. Даже тогда, когда понимал, что не вернётся. Даже тогда, когда отчаянно хотелось вернуться.
"Зря ты это затеяла, Пенни Льюис."
Алек потёр ладонями шею. Если бы он мог, он бы выволок ее к чертям из дома и выпроводил пинком под зад, но идти ей было некуда. И при всем, что о нем говорили охочие до горяченького журналисты, Алек не был таким уж жестоким и бездушным. Да, отдал приказ зачистить целое село. Имел на то причины, пусть и выставили все так, будто просто ненавидел бедных дикарей. Британский монстр. Так его называли в прессе, смакуя приговор. Что ж британский монстр, выскосивший бомбежкой целое поселение не позволял себе выгнать в недружелюбный ночной лес беспомощную наглую девчонку. Какая пошлая ирония.
Пенни
Всё изменилось ещё до этого тяжёлого взгляда. Льюис и сама знала, что делает. Но не могла она промолчать, не могла не спросить. Когда-то вообще бывает удобное время для таких разговоров? Это не спросить за завтраком точно. А сейчас, когда за окном стремительно темнеет, а вокруг такая разряженная обстановка, казалось бы, идеальное время для разговоров по душам. Но нет же! Если бы взгляд умел убивать, мёртвое тело Пенни уже лежало бы на этом диване.
Глаза Алека стали будто темнее, а челюсти сжались. Только теперь Пенелопа осознавала, насколько она была наивной и насколько большую ошибку сделала, затеяв этот разговор. Она действительно хотела с ним по душам поговорить? Вот с ним? Кажется, она не дышала всё то время, пока мужчина молча смотрел на неё. Разочарование четко читалось в его глазах. Уж лучше бы обняла его, как и хотела. Если злоба это обычное его состояние, то действительно прекрасной возможностью поблагодарить его — это проявить нежность и подарить какие-то положительные эмоции..