Ведьмины камни (СИ)
* * *Сванхейд велела позвать самое малое число людей: пришли Ингвар с Эскилем и Хамалем Берегом, Тородд, Логи, Хакон ярл, Ветрлиди со старшим сыном Фасти и князь Воислав с сыном Судимиром, мужем Альдис. Все они, кроме двоих наемников, были родичами Ингвара и Сванхейд, но и Хедин с Хельгой состояли с королевой в свойстве через Эйрика, так что это все же выглядело семейным делом.
Прикидывая, не забыла ли кого из знатных людей, Сванхейд вспомнила Несвета с его сыном. Из-за Хельги в ее доме уже случилась попытка убийства, причем оба участника принадлежали к дому Ингвара; Сванхейд надеялась, что с отъездом Несвета борьба поутихнет, но вышло только хуже. Может быть, помня прощальные насмешки Несвета, Эскиль решился любой ценой не дать тому его превзойти.
Эскиль тоже не забыл о недавнем случае.
– Если в этом доме меня чуть не убили, – с независимым видом сказал он, – то не такая уж большая вина увезти девушку, из-за которой я чуть не лишился жизни!
Свою вину в насильственном похищении он отрицал.
– Я не раз говорил девушке, что мы уедем вместе. Она не возражала.
– Она и не соглашалась! – крикнул Хедин. – Она хоть раз сказала, что согласна с тобой бежать? Ты можешь в этом поклясться?
– Прямо так не сказала, – признал Эскиль. – Но и не отказалась.
– Но если тебе пришлось выманить ее из Хольмгард с помощью этого перстня, – Сванхейд показала перстень с жемчужинами, – стало быть, ты знал, что ее согласия не добился.
– Я был… я уверен, – Эскиль одолел смущение и прямо взглянул в лицо королеве, – что девушка хотела уехать со мной, только не смела. И когда она прибежала ко мне с этим перстнем, я подумал, что она отважилась наконец, хоть и поздно.
– Не твое право – решать, чего она хочет! – снова крикнул Хедин. – У нее для этого есть собственные родичи!
– Если ты чем-то недоволен, я отвечу. – Эскиль устремил на него непроницаемо уверенный взор.
– Погодите! – сказал Логи. Непривычно мрачный и суровый, он в эти дни выглядел так, будто разом повзрослел на несколько лет. – Ингвар, я не ждал, что ты так со мной обойдешься. Ты знал, что я хочу взять эту девушку в жены и наша мать не возражает. И ты позволил твоим людям ее похитить – похитить в той же мере и у меня, как у ее брата. Ты поступаешь не по-братски, и я скажу тебе об этом, хоть ты и мой старший брат и конунг!
– Ты не смог бы взять ее в жены без согласия ее отца и Эйрика мерянского. – Ингвар сидел как на иголках и не смотрел на младшего брата, перед которым был вынужден оправдываться. – А он бы не согласился, пока я не признал бы его независимым конунгом в Бьюрланде. Я этого признать не могу. Значит, этому браку не бывать. Ты все равно ничего не получил бы, а значит, ничего и не потерял.
– Но раз ты понимаешь, что законный брак ее невозможен, – начал Хакон ярл, – выходит, ты решился руками своего человека похитить девушку и заполучить…
– В заложницы, – подхватил Ветрлиди.
Чуть ли не в первый раз за этот день Хельга решилась прямо взглянуть на Эскиля. В заложницы? Так он вовсе и не хотел взять ее в жены? Ну, может, он не оказался бы от молодой красивой жены, состоящей в родстве с конунгом, но главная его цель была не в ней, а как раз в Эйрике?
Эскиль не смотрел на нее и не пытался опровергнуть это предположение.
Так он вовсе ее и не любил? А с самого начала только морочил ей голову, пытаясь добиться ее любви и согласия на побег?
Показалось, сами плахи пола, вытесанные из прочного дуба, растворяются под ногами. Да она безвозвратно загубила бы свою жизнь, если бы опозорила родичей и порвала с ними ради человека, которому нужна была только как заложница, как возможность оказаться услугу своему конунгу!
Должно быть, Эскиль чувствовал, что среди направленных на него взоров ни один не выражает восхищения. Но лицо его было каменным, не выдавая ни малейшего смущения.
– Я должна повторить то, что уже сказала моему сыну, – заговорила Сванхейд. – Таким путем не удалось бы принудить Эйрика к повиновению. Хорошо, что этот замысел не удался – иначе тебе, Ингвар, пришлось бы забыть о греках, пока ты не уладишь дела с Эйриком, иначе он не позднее следующей зимы был бы с войском вот здесь! Боги хранили нас всех, раз девушку удалось быстро вернуть. Теперь нужно решить, как нам выпутаться из беды, не вредя ничьей чести!
– Достойный выход тут один, – сказал Ветрлиди. – Девушку и ее брата… нужно отослать домой… снабдив хорошими подарками для них, всей их родни и Эйрика.
– Не знаю, что за тролль выдал меня, – произнес Эскиль, – но я так просто не отступаю. Я намерен получить эту девушку, с согласия всех Эйриков на свете или без. Пусть ее брат бьется со мной. Если я одолею – девушка моя. Если он одолеет – тогда пусть получает свои подарки и убирается. Разреши нам биться, конунг, и будь уверен – я тебя не подведу.
– Вспомни, Ингвар, о чем я рассказала тебе вчера, – настойчиво вставила Сванхейд, не давая Ингвару ответить и движением руки призывая к молчанию Логи, который тоже рвался что-то сказать. – Если этот поединок состоится, его исход нельзя предвидеть. Не допусти такого, что сами норны у Источника стали твоими врагами!
Никто другой не понял ее, но Ингвар понял.
– Я… последую мудрому совету, – с трудом, принуждая себя, глядя куда-то в пространство, заговорил он. – Никто не посмеет обвинит меня, будто я… Но я желаю мира с моим дядей по матери, Эйриком сыном Анунда. Чтобы он не держал на меня зла и не заставил опасаться за дом моей матери, пока я буду далеко… я готов дать ему дары из моей добычи.
– Дружина будет недовольна… – проворчал Хамаль Берег. – Дренги подумают, что…
– Что? – Ингвар с прорвавшейся яростью повернулся к нему. – Что я испугался моего дяди, поджал хвост?
– Он должен платить тебе дань! Таков был договор между ним и твоим отцом! Он нарушил его! И вместо наказания за это он получит дары! Из нашей добычи! Те, что мы поливали нашей кровью в Боспоре Фракийском, в Вифинии, под Гераклеей! За которые заплатили жизнями наших дренгов – сотнями, тысячами жизней, пока ваш Эйрик грел задницу на своей лежанке из соболей!
– Это моя доля, а не ваша! Вы свое получили сполна!
– Твоя честь, конунг, – наша честь…
– Так по-твоему, я теряю честь, если хочу жить в мире со своими родичами?
– Эти родичи сами не хотят мира с тобой, а ты их награждаешь за это!
– Стойте! – крикнул Хедин.
Ингвар и Хамаль замолчали. Широко открытые глаза Ингвара свирепо сверкали; лицо исказила ярость, сделав его страшным; ему и не к лицу было спорить с собственным хирдманом, но устами Хамаля говорила дружина – его сила, без которой он был бы как без рук. Он мог настоять на исполнении своей воли, но не мог отмахнуться от недовольства дружины. Если дружина усомнится в его удаче, кто захочет ему служить?
– Если, Ингвар конунг, – начал Хедин; он говорил медленно, но мысль его неслась стремительно, – если недовольство твоих людей мешает тебе принять достойный выход, предложенный твоим… другим дядей…
– То что? – угрюмо спросил Ингвар.
– Вы получите то, чего хотите.
Все в изумлении уставились на него; Сванхейд и молча сидевшая в углу Берислава ахнули.
– Хедин, о чем ты? – вскрикнула Хельга.
Уж не думает ли брат сам отдать ее Ингвару? Нет, так он не поступит!
– Если тебе нужен заложник от Мерямаа – ты получишь меня. Я пойду с тобой. На тех условиях, которые ты мне уже предлагал. Но моя сестра вернется домой с дарами для нее и наших родичей.
По избе пробежал гул удивления и одобрения. Этот выход никому не приходил в голову, но Хедин был прав: если Ингвару требовался заложник, то мужчина лучше женщины.
– Этого недостаточно для прочного мира! – подал голос Логи. – Хедин предложил это, как отважный и честный человек. Мы должны показать, что наш род не уступит и в этом тоже. Я сам отвезу Эйрику дары и останусь у него, если он пожелает.
– Обмен – это справедливо! – воскликнул Хакон ярл.